Констебль вздохнул, разглядывая фото. За последние тридцать лет Ивга не сказала ему ни слова и, явившись в родной поселок, даже не подошла к родному порогу, вот этому самому. Дуется, небось, ведь старший брат сказал ей вслух, что думали тогда все: ведьме тут не место, лучше бы уехать. И правда, вышло лучше – вон как высоко взлетела. Сын ее, инквизитор, надменный, будто сам герцог, как взглянет – так хоть кланяйся…
Не надо было стрелять Василу Заяцу. И жене его не стоило хвататься за двустволку. Вот как все повернулось, всем плохо, а констеблю отдуваться. Хотя какой он теперь констебль…
Странный звук прервал его раздумья. Будто далекий волчий вой. Но волков в округе давно перебили почти всех, да и светло уже, солнце встает…
Констебля никогда не посещало внутреннее чувство, которое можно было бы назвать интуицией, поэтому он очень удивился, когда живот у него сам собой подобрался и участилось дыхание. Не понимая, что происходит, он сунул ноги в разношенные башмаки у порога, накинул куртку и вышел на крыльцо.
Дом стоял в конце улицы, на возвышенности. Поглядев вниз, констебль увидел движение вдалеке – и почти сразу услышал вопли. Выпучил глаза, решил, что продолжает спать, ущипнул себя за руку, потом затрясся; четвероногие твари неслись по улице вверх, и были они похожи на волков больше человеческого роста, сложенных не то из дыма, не то из снега, а глаза их горели, как фары.
Затрещали, просаживаясь, заборы. Зашатались дома, полетели осколками дымоходы. Стая призрачных зверей слилась перед взглядом констебля и превратилась в сходящую лавину.
Лис заорал, рванулся обратно в дом, но старые стены, помнившие несколько поколений, зашатались, и потолок обрушился констеблю на голову.
* * *
Лара не спешила. Несколько рухнувших крыш, пара повалившихся заборов были данью ее первой, не до конца рассчитанной пробе сил. Лара быстро сообразила, что сровнять селенье Тышка с землей она успеет, но торопиться совершенно некуда.
Над улицами Тышки стоял вой. Выли призрачные звери, носясь по улицам, врываясь в дома. Выли односельчане, прыгая из окон, мечась по огородам и переулкам, пытаясь спрятаться, иногда забиваясь в стоящие на отшибе сортиры. Тогда сортиры сходили с места, хлопая дверцами, расплескивая содержимое – фонтаном, и Лара хохотала.
Вилы сами собой выкапывались из навозных куч и вонзались в ноги бегущих. Топоры летали, как бумеранги, вращаясь в воздухе и походя отсекая кому-то уши. Визгу металла вторили жители Тышки. Автомобили сами по себе заводились в гаражах и сараях, сносили двери и присоединялись ко всеобщей игре.
А ведьма-предательница, инквизиторская подстилка, вместо того чтобы бежать без оглядки, подходила теперь все ближе – медленно, источая страх и неуверенность, увязая в слабости, будто в соплях. Ларе она была противна – особенно потому, что, будучи от природы сильной, эта коза променяла свободу на привязанность, на зависимость, на униженное рабство. Что же, пусть приходит. Ее судьба – ее собственный выбор.
* * *
– Никуда не летим, – с неприязнью сказал дежурный вертолетчик, к несчастью, тот самый, что стал свидетелем эвакуации Лары Заяц из родного поселка. – Не было приказа.
Он сидел в тесном помещении под самой крышей Дворца Инквизиции Ридны, на экране компьютера был наполовину разложен пасьянс, на захламленном столе источала запах кружка свежесваренного кофе.
– Есть мой приказ, – сказал Мартин. – И мы летим немедленно.
– Нет, – повторил вертолетчик. – Вы здесь больше не командуете. Власть поменялась, знаете ли.
Мартин вытащил пистолет. Это был, конечно, дурацкий и драматичный жест, но он не думал в этот момент, как выглядит со стороны:
– Считать до трех не буду. Мне терять нечего.
Вертолетчик изменился в лице: сначала не поверил, потом возмутился, потом испугался. Дернувшись, пошатнул стол, расплескал кофе:
– Но…
Взгляд его скользнул поверх плеча Мартина – на дверь. Мартин не дал себя обмануть:
– Не паясничайте. Идем.
– Вы же видите, что он делает, – дрожащим голосом заговорил вертолетчик, обращаясь к кому-то за спиной Мартина. – Вы свидетель… Это противозаконно, шантаж, угроза оружием…
– А вы его слушайте, – тихо сказали за спиной, и Мартин чуть не выронил пистолет. Стоило всей его силы воли не обернуться в эту минуту.
– Полетели, – сказал Клавдий Старж. – Март, дожимай его.
* * *
Лара Заяц много раз мечтала явиться в школу с винтовкой. Сесть на учительское место, поглядеть в перекошенные лица одноклассников и вслух прочитать, медленно и с расстановкой, самый страшный текст своей жизни: список фамилий из классного журнала в алфавитном порядке.
Она бы каждому говорила: «К доске!» – и наслаждалась их ужасом. А потом убивала. Всех. А классную руководительницу приколотила бы гвоздями к двери.
И вот ее мечты исполнились наконец. Они визжали и метались… ее одноклассники, среди прочих в этой суматохе. Учителя, соседи. Фельдшерица аптечного пункта. До этой бы тетки добраться особенно.
Мать сидела в подвале, на железной кровати под голой лампочкой. Лара один раз глянула на нее сверху вниз – и закрыла низкую дверь, и накинула замок.
Брата здесь не было, впрочем, как раз брата она пощадила бы. Идти на кладбище, чтобы разорять могилу отца, Лара не стала. Все равно тот уже дохлый.
Призрачные звери подхватывали соседей, бросали в воздух и ловили. Человеческий страх был как муравьиный сок… кислый и довольно-таки противный. И в это варево острой ниткой вплетался другой вкус – Лара не могла найти ему названия. Ведьма-предательница подходила все ближе. Вот дура, зачем нарывается?
* * *
Улицы Ридны, увиденные сверху, были необыкновенно пусты в этот час. На перекрестках стояли редкие инквизиторские патрули.
– Как тебе нравится этот город? – Клавдий смотрел в окно. – Странная архитектура… Медленная торжественная провинциальность, но в этом есть и что-то милое? Тебе не кажется? Люди, насколько я помню, тут очень радушные… в основном.
Мартин молчал, будто оцепенев в своем кресле.
– Смотри-ка, совсем светло, – продолжал Клавдий, – а фонари не гаснут. Всегда любил смотреть сверху на городские огни… Парков, кстати, тут заметно меньше, чем в Вижне. Это, наверное, не проблема, у них ведь такие леса кругом… Летом и грибы, и ягоды. И озера, да. Какие тут прекрасные озера!
– Мутантная ведьма, – пробормотал Мартин. – . Смешанной породы. Очень опасна. Разгромит Тышку и пойдет дальше….
Вертолет разбудил пригороды – если кому-то и удалось уснуть здесь под утро. Пролетел над черепичными крышами, разбивая лопастями низкие тучи. Потом внизу обнаружился сизый лес, прочерченный лентами дорог.
– Что-то все-таки есть в этой провинции. – Клавдий прищурился. – Дичь, конечно. Но обаятельная. Как же красиво! Пальмы, море – есть в них такая… открыточная пошлость, что ли. А этот лес благороден в своей сдержанности…
