Похоже, стражник вот-вот пробудится ото сна.
Зажав ключи в руке, Элиана босиком понеслась по пустынному коридору вдоль каменных стен с железными дверьми.
Она нашла нишу, о которой ей говорила Захра, – вход в кладовку – и вжалась в стену. Глаза ее слезились от долгого пребывания в темноте, она, прищурившись, смотрела на желтые светильники под потолком и выжидала.
Прошла минута. Захра вплыла в нишу.
– Сюда, быстрее, – прошептала она, показывая на дверь кладовки. – Простите, госпожа Элиана, хотела бы я, чтобы моя защита была столь надежной, как вы того заслуживаете. Но Падение Кровавой Королевы нарушило столько вещей в мире, включая и силу мысли призраков.
– Не стоит извиняться. У тебя все отлично получается. – Элиана латунным ключом открыла дверь кладовой и скользнула внутрь. Помещение было длинным и узким, вдоль стен стояли перевязанные тюки, мешки с продовольствием, коробки с надписями на неизвестном языке.
Она присела, обыскивая нижние полки.
– Не понимаю, что тут написано.
– Это одно из наречий древнего ангельского языка, – объяснила Захра. – Чтобы тебя приняли в «Фиделию», надо знать все пять.
– И эти светильники там, в коридоре. Я никогда не видела ничего подобного.
– Янтарный огонь. Плод научных изысканий Императора. Вы нашли, что хотели?
– Пока нет. Подожди-ка. – Элиана открыла деревянный ящик с металлическими петлями. Внутри она обнаружила целый арсенал оружия и боевого снаряжения, включая собственные кинжалы – Свистун, Нокс, Туора, Гроза. Не хватало только ее любимого Арабета – очевидно, он был потерян безвозвратно, забытый на грязном полу «Вертепа». Она прикрепила ножны к ногам, рукам и поясу, сунула в них клинки и выпрямилась, издав вздох облегчения.
Захра наблюдала за ее действиями, и по ее лицу рябью скользила улыбка.
– Ну как, лучше?
– Намного, – с чувством сказала девушка.
– Прежде чем мы двинемся дальше, – Захра указала на другую полку, – надо взять еще и это. Это ведь ваше, не так ли?
Ее кулон. Сердце Элианы возликовало при виде потертого лица всадника на золотом диске. Семейная реликвия, как всегда говорила мать, – но о какой семье шла речь? Теперь Элиана терялась в догадках: насколько осведомлена была мать о ее происхождении? И насколько она сама поверила в то, что поведала ей Захра?
И может ли она вообще называть Розен матерью? Реми братом, а Джозефа отцом?
Неизбывная тоска охватила ее сердце, но она тут же отбросила сомнения. Все это не имело ни малейшего значения, если она не сможет выбраться из этого проклятого места.
Она застегнула цепочку на шее и обратилась к Захре:
– Показывай, куда идти.
Они вышли в коридор и осторожно пошли дальше, стараясь держаться в тени.
– Сюда, – наконец, произнесла Захра, подплывая к одной из металлических дверей. На ее поверхности был черный номер 36.
Сердце Элианы бешено забилось, когда она с трудом открыла дверь тонким серебряным ключом и вошла внутрь.
– Нави? – прошептала она, закрыв за собой дверь. – Не бойся, это я.
Воздух в камере Нави был спертым и зловонным – запах пота и испражнений, и еще чего-то едкого, от чего язык у Элианы защипало. Она увидела маленькую фигурку, скрючившуюся на полу у стены, бросилась к ней и, помедлив, осторожно взяла Нави за плечи и перевернула ее.
Захра, парившая в воздухе рядом с ней, издала полный жалости вздох.
– О, Нави, – выдохнула Элиана, не в силах скрыть потрясение.
Голова Нави была обрита, а кожа представляла собой ужасную мозаику – уродливые темные синяки, кровоточащие раны, странные черные метки с цифрами, словно на теле Нави были сделаны пометки для какого-то чудовищного портного, собирающегося раскроить ее тело. Когда Элиана коснулась ее, Нави застонала, и ее распухшее лицо исказилось от боли.
Элиана прошептала:
– Что они с ней сделали?
– То, что они творят с людьми, ужасно, – ответила Захра тихим голосом, полным ненависти. – Я всегда пыталась остановить их, когда могла, но не могу выдать свое присутствие Радоксу, поэтому мои возможности ограничены.
Элиана пылала гневом, на языке у нее вертелись вопросы, но она задаст их позже. Она подняла бесчувственное тело Нави и забросила ее руку себе на плечо.
– Нам нужно отсюда выйти.
– Я не смогу вас больше укрывать, – прошептала Захра, в отчаянии сцепив прозрачные руки. – Потратила все свои силы на того стражника в коридоре.
Нави, опирающаяся на плечо Элианы, застонала от боли.
– Сколько времени потребуется, чтобы твои силы восстановились? – спросила Элиана.
Захра отвела глаза, словно стыдясь своей слабости.
– Не могу сказать. Моя королева, клянусь вам, я не всегда была такой слабой.
– Что ж, нам придется удирать отсюда без прикрытия, как всем нормальным людям. Идем.
Они выскользнули из камеры и пошли по лабиринту коридоров. Над головами у них гудели странные светильники, испускающие мягкий янтарный свет. Захра скользила впереди, а потом резко вернулась, чтобы предупредить Элиану о приближении боевиков «Фиделии».
Элиана затаилась вместе с Нави в небольшой нише в стене, осторожно закрывая подруге рот. Солдаты прошли мимо них, таща на холщовых носилках тело женщины с мертвыми глазами. Все тело ее покрывали уродливые темные наросты.
Элиану чуть не вывернуло наизнанку.
– Все чисто, – прошептала Захра и снова полетела вперед.
Элиана сцепила зубы, чтобы подавить очередной приступ тошноты, накативший на нее из-за присутствия Захры, и последовала за ней. Они вышли из здания в небольшой грязный двор, огороженный высокими каменными стенами, и спрятались за грудой ящиков, от которых исходил отвратительный запах – внутри, как она подозревала, были трупы. Над головами беглянок раскинулось ночное небо со слабо светившейся голубой полоской на горизонте.
– Мы что, на вершине горы? – прошептала Элиана.
– Да, – ответила Захра. – недалеко от северной границы Вентеры.
Теперь понятно, почему здесь так холодно и ветрено.
– Как далеко мы от Ринтоса?
– В четырех днях пути.
Элиана резко повернула голову и удивленно уставилась на призрака.
– В четырех днях? Как же долго мы здесь находимся?
– Неделю.
Элиана закрыла глаза, пытаясь справиться с паникой. Прошло уже одиннадцать дней с момента их похищения. Целых одиннадцать дней она не виделась с Реми и понятия не имела, где он может быть.
Нави со стоном пошевелила головой, лежащей на плече у Элианы.
