– Откройся для меня, Риэль, – прошептал он ей в ухо дрожащим голосом. – Теперь ты моя.
Она подчинилась, и когда он начал нежно поглаживать ее пальцами между ног, она вскрикнула и прижалась бедрами к его руке.
Стена за ее спиной задрожала.
– Каждую ночь с той встречи в саду, – едва слышно шептал он ей в губы, – я мечтал об этом. Я просыпался, шепча твое имя.
Риэль извивалась в его объятиях, но не могла им насытиться. Она впилась ногтями ему в поясницу, притягивая ближе к себе.
– Быстрее, Одрик. И сильнее, пожалуйста.
Он подчинился.
– Вот так?
– Да, да…
Ее нежная плоть раскрывалась под его пальцами, он заскользил быстрее и глубже.
– Да, да, вот так… О, боже… – Она издала неожиданный для нее самой звук – низкий гортанный стон, который потряс все ее тело до кончиков пальцев.
– Да, Риэль, – прошептал Одрик, покрывая поцелуями ее лицо, волосы. Голос его был полон восхищенного изумления. – Именно так.
Она все теснее прижималась бедрами к его руке, пока волна, которая росла внутри нее, не поднялась, окатив ее кожу вдоль позвоночника горящими искрами. Она содрогнулась, резко вскрикнула и разбилась на мельчайшие сверкающие осколки.
Комната содрогнулась.
От горящих свечей полетели искры, их пламя взметнулось высоко в воздух. Огонь в очаге затрещал, разметав по ковру пламенеющие угольки. Стены снова задрожали, как при землетрясении, а потом все вмиг прекратилось.
– Что это было? – прошептал Одрик.
– Это все из-за меня. – Риэль закрыла глаза, щеки ее пылали. – Прости, мне так жаль.
– Из-за тебя?
– Нам не надо было этого делать. Отпусти меня, пожалуйста.
Он разжал руки, и она отошла от него, пошатываясь и пытаясь привести одежду в порядок. В ее голове звучал сейчас только голос ее отца, который много лет назад сказал ей:
«Однажды ты можешь потерять контроль над своей силой и навредить ему».
«Последнее, что нужно Одрику, это чтобы рядом с ним вертелся кто-то вроде тебя».
– Ты должен уйти, – глухо произнесла она, отворачиваясь от него и обхватывая себя за плечи руками.
Какое-то время Одрик молчал.
– Если ты этого хочешь, я уйду. Но сначала объясни мне, что случилось.
– Четыре испытания стихиями, и все было прекрасно. Я прошла их с честью и чувствовала себя сильнее, чем когда-либо. А что сейчас? Всего пару минут назад мы с тобой чуть не обрушили комнату.
– Но ведь не обрушили, Риэль? Всего лишь слегка дрожали стены.
Она резко развернулась к нему.
– Слегка дрожали стены? А если бы мы продолжали? Если бы я потеряла контроль над своей силой? Если бы пол пошел трещинами и разверзся под нашими ногами? Отец был прав. Он все предвидел заранее, сразу все понял – в отличие от меня.
– И что же он понял?
– Что я люблю тебя! – в отчаянии выкрикнула она прерывающимся от слез голосом. – Что все годы упорного труда, все молитвы пойдут прахом, если я буду с тобой. Ты прикасаешься ко мне, и я вся горю и могу сжечь все вокруг!
– Риэль, посмотри на меня. – Одрик взял ее за руки так нежно, что она расплакалась, уже не стыдясь своих слез.
– Я могу причинить тебе вред, – прошептала она.
Он смотрел ей в лицо внимательным теплым взглядом.
– Этого никогда не случится.
– Если ты пострадаешь из-за меня, я этого не переживу, Одрик. Поэтому я не могу быть с тобой. Останусь одна до конца жизни.
– Нет, нет, ты не заслуживаешь такой судьбы. – Он ласково поднял ее лицо за подбородок и начал покрывать его легкими, невесомыми поцелуями. – Я хочу, чтобы ты была счастлива, а не спала всю жизнь одна в холодной постели.
Она закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновениями.
– Быть рядом со мной слишком опасно для тебя.
– Мне нравится такая опасность.
– Я вовсе не шучу, Одрик. Речь идет о твоей жизни, и о моей тоже.
– Моя жизнь безрадостна и лишена красок без тебя. – Он взял ее лицо в свои ладони. – Я нисколько не боюсь тебя, Риэль. Я тебе полностью доверяю, и я так хочу тебя.
Риэль прижалась к его груди, вдохнула его запах – запах разогретой солнцем кожи и хлопковой рубашки.
– А что, если бы я тебя попросила снова поцеловать меня? – произнесла она, наконец.
– Я бы целовал тебя всю ночь, не зная усталости.
Она подняла голову и взглянула ему в глаза.
– А если бы я попросила тебя разделить со мной ложе?
– Я бы без раздумий это сделал, – ответил он, – и любил бы тебя, пока ты не насытилась мною.
– Я только об этом и мечтаю. – Она поцеловала треугольник обнаженной кожи у него в вырезе рубашки. – Хочу, чтобы ты наполнил меня.
Она поднялась на цыпочки и поцеловала его, прежде чем он смог ответить, а когда он страстно сжал ее в объятиях, радостно рассмеялась.
– Идем, – прошептала она с закрытыми глазами и потянула его к постели.
Он прижал ее к столбику кровати, не отрывая от нее губ. Он целовал ее так отчаянно, словно не мог насытиться ее дыханием, словно от этого зависела его жизнь. Она оперлась о столбик руками, чтобы сохранить равновесие, и выгнула тело навстречу ему.
– Да, – шепнул он едва слышно, дрожащими руками пытаясь расстегнуть ряд пуговиц на ее платье. Он стянул корсаж вниз, грудь ее высвободилась, и он со стоном обхватил губами ее сосок.
Риэль таяла в его руках, пока боль между ног не стала невыносимой.
– Возьми меня, – выдохнула она, впиваясь пальцами ему в плечи. – Умоляю, Одрик.
Он стащил через голову рубашку, расстегнул пояс, сбросил сапоги и бережно опустил ее на груду покрывал. Они вместе стянули с нее платье, и оно упало на пол.
– Боже, Риэль, как ты прекрасна, – прошептал он, задыхаясь.
Его руки блуждали по всем изгибам ее тела. Он покрывал поцелуями каждую царапину, полученную ею в ходе испытаний тенями, шептал ее имя более благоговейно, чем любую молитву, щекоча дыханием ее кожу.
Когда их обнаженные бедра соприкоснулись, Риэль едва смогла сдержать крик. Он сплел их пальцы, прижимая ее руки над ее головой к подушке. От каждого его движения в ее теле поднималась новая волна удовольствия.
Вся дрожа под тяжестью его крепкого, теплого тела, она взмолилась:
– Одрик, прошу тебя…
– Подожди. – Он поцеловал ее подбородок и слегка откинулся назад. – Подожди, ты ведь понимаешь, что если мы это сделаем…
Она услышала нотки беспокойства и неуверенности в его голосе и все поняла.
