– Дай мне секунду, – произнес он, перекосившись от боли, – и я сам смогу идти.
– Прости. Я знаю, что ты ранен…
– Не надо передо мной извиняться, Элиана. Никогда.
Когда они вышли на основную палубу, Элиана замерла, похолодев.
Перед ними простирался широкий залив, который окружали высокие неровные скалы. На поверхности воды плавали глыбы льда. Две линии кораблей выстроились друг против друга, а между ними была узкая полоска черной воды, полная догорающих обломков.
Там, где заканчивалась вода, виднелся покрытый белым песком берег и окутанные ночной тьмой холмы.
Аставар.
Она осторожно освободилась от руки Саймона, удостоверившись, что он может стоять самостоятельно.
– Захра? Ты можешь нас укрыть?
Захра покачала головой, сокрушенно сжав губы. Ее фигура на мгновение побледнела, а затем снова вспыхнула и приняла прежнее обличье.
– Не думаю, что это возможно, моя королева.
Элиана резко выдохнула.
– Вот черт!
– Держитесь со мной рядом, идите по моим следам туда, куда я лечу. Я найду для вас самый безопасный путь.
– Мы пережили конец света, ты и я, – прошептал Саймон, сжимая пальцы Элианы. От его дыхания в воздухе шли облачка пара. – Переживем и это испытание.
От этих слов по ее позвоночнику пробежал странный холодок. Но справившись с собой, она крепко сжала его руку, и они побежали.
Глава 49
Риэль
Неизведан наш путь, и лишь мгла впереди…
Сквозь горе и беды нас к рассвету веди.
Пробуди свое сердце и ночь освети
Путеводной звездой на тернистом пути.
Песнь о святой Кейтелл, автор неизвестен
Риэль вошла в Зал Семи Святых. Сердце ее бешено колотилось.
Все это было неправильно.
Как она может находиться в этом зале, одетая в роскошное блестящее платье, когда тело короля Бастьена еще не погребено в королевской усыпальнице и все жители королевства скорбят по своему усопшему правителю? Со стороны Архонта это было бездумно и даже жестоко назначать ее коронацию как Солнечной Королевы в такой печальный день.
Это было бы жестоко, даже если бы она не была повинна в смерти короля и его приближенных.
Но Архонт настоял на своем.
– В писании святой Кейтелл говорится, что, когда в мир придет Солнечная Королева, необходимо короновать ее в день солнцестояния, – объяснил он на следующий день после кровавой бойни во время испытания огнем, пока в ее ушах все еще звучали предсмертные крики погибших. – По этой причине мы и были вынуждены провести все эти испытания так поспешно. И вам это прекрасно известно, леди Риэль.
Она закрыла глаза, но лучше бы она этого не делала. Каждый раз перед ее мысленным взором представала Людивин, падающая с обрыва навстречу своей смерти. После нескольких дней отчаянных поисков среди дымящихся развалин лабиринта ее тело так и не было обнаружено.
– Да, мне это известно, – с трудом выдавила она из себя, – но, возможно, учитывая последние события, Церковь могла бы…
– Ни в коем случае. – Архонт внимательно изучал ее лицо. Ей очень бы хотелось узнать, что он там нашел. Может, заглянув в ее глаза, он увидел лишь то, что всегда видел ее отец? Душу кровавой убийцы?
– Леди Риэль, сейчас больше, чем когда-либо, нашему народу нужна надежда, – сказал Архонт. – Мы не можем ждать до зимнего солнцестояния, чтобы короновать вас. Гражданам Селдарии нужна их Солнечная Королева, которая поможет им преодолеть тяготы грядущих лет.
Но его слова вызвали лишь еще большую горечь в ее душе. Ей хотелось спросить его: Какую надежду может им дать убийца вроде меня?
Риэль закрыла глаза, пытаясь справиться с подступающими слезами. Ведь это из-за нее Кориен устроил бойню во время испытания огнем. Если бы не она, воины Дома Совилье, которых он подчинил своей воле, сейчас находились бы дома, на севере, а те ни в чем не повинные люди, погибшие во время схватки на холмах, остались бы живы.
Людивин. Отец. Король Бастьен. Лорд Дервин.
Их имена постоянно крутились у нее в голове, пробивая защитный панцирь, которым она окружила свое сердце.
Людивин.
По окончательным сведениям, представленным лордом-канцлером, всего во время испытания огнем погибло пятьдесят восемь человек. Кровь всех этих людей была на ее руках, и она не могла никому на свете открыть правду о том, почему это произошло. Только не сейчас, а возможно, и никогда. Вот если бы Людивин вдруг оказалась жива, Риэль могла бы все рассказать ей без утайки.
«Людивин, – поворяла она в полном отчаянии, – прости меня».
Она открыла глаза и при виде ожидавшей ее толпы заставила себя принять торжественный вид и улыбнуться. В зале присутствовали все придворные короля Бастьена и вся городская элита. За пределами замка Бейнгард в каменном дворе, а также снаружи у ворот собралась огромная толпа людей.
Ровно в полдень, после того, как Архонт произнесет слова благословения, раздастся звон колоколов, знаменующий летнее солнцестояние.
Риэль устремила взгляд на позолоченный алтарь, сверкающий в свете тысячи свечей. У алтаря ее поджидал Архонт, облаченный в подобающие такому случаю одеяния. За ним, на клиросе, стоял хор из служителей Храма, распевающих «Песнь о святой Кейтелл».
Она сделала глубокий вдох и начала свое долгое шествие по направлению к нему в полном одиночестве, оставив своих многочисленных охранников у входа.
Несколько недель назад она шла по тому же залу, испуганная и неуверенная в своей судьбе, поеживаясь под суровым взглядом каменных Святых. Тогда зал был почти пуст, и по бокам от нее шли стражи, готовые в любой момент убить ее.
Но сегодня зал был полон людей, смотрящих на нее сияющими от восторга глазами. Исполненный благоговения шепот волной катился по толпе, когда она шла по проходу к алтарю.
Очевидно, Людивин заранее придумала и заказала парадное платье тайком от Риэль. Заплаканные служанки Людивин принесли его Риэль три дня назад, для окончательной примерки. При одном взгляде на этот наряд она потеряла дар речи и едва смогла сдержаться, чтобы потом, когда они ушли, дать волю слезам.
Это было настоящее чудо из бледно-желтых с розоватым оттенком аставарских кружев. Широкий вырез оставлял плечи обнаженными. Длинные воздушные рукава ниспадали до пола и вливались в легкие волны скользящего сзади шлейфа юбки. Сверкающая, переливающаяся всеми цветами радуги ткань, просвечивающая под тончайшими кружевами, плотно облегала ее стан. Казалось, что Риэль окунули в жидкий солнечный свет. Служанки Людивин упросили ее позволить им вплести тонкие золотые ленты в ее длинные темные волосы и нарисовать сверкающие янтарные спирали вокруг ее глаз.
