Течение времени замедлилось.
Она как бы со стороны увидела себя, Саймона, дрожащих и окровавленных. Она увидела берег, который заполонили монстры, носы имперских кораблей, пробивающихся сквозь лед к берегу. Слышала крики аставарских солдат о помощи, резкий голос принца Малика Амарука, отдававшего приказы бойцам, сражавшимся на берегу. Ей показалось, что она слышит шепот Реми, прячущегося в замке Нави: Элиана, пусть с тобой все будет хорошо.
И еще ей показалось, будто она слышит голос, доносящийся из-за океана: «Я все чувствую, Элиана. И теперь ты от меня не скроешься».
Она не видела ничего перед собой и в то же время видела все, глядя на объятый холодом мир перед собой.
Ледяные пальцы скорби сомкнулись на ее горле.
Это чувство поглотит тебя, раздался в голове голос матери. Теперь он был лишь воспоминанием и ничем больше.
Она упала на колени. Оттолкнула руки Саймона в безмолвном протесте.
Я не позволю этому чувству поглотить себя.
Затем она со всей силы ударила кулаками по льду и согнулась, жадно хватая ртом воздух.
Шум кипящей вокруг нее битвы вдруг исчез. Она словно оказалась в каком-то коконе, где были только вода, накатывающая на льдину, лед, горячий от крови ее матери, липкая кровь на ее сжатых ладонях.
Вода вдруг забурлила и пошла волнами. Льдина разломилась пополам. Тело Розен соскользнуло в воду и исчезло. В воздухе послышался отдаленный рокот, и его пронзили многочисленные ослепительные вспышки.
Приглушенный крик выдернул ее из странного пространства, в котором она оказалось.
Она несколько раз моргнула.
Саймон с усилием поднял ее на ноги.
– Ты вся горишь. Нам надо срочно уходить. Боже, Элиана, что ты сделала?
Она не ответила, ибо ответа у нее не было. В ее пальцах словно пульсировали разряды, кожу невыносимо покалывало.
Они спрыгнули со льдины в ледяную воду, которая была им по колено. Она отрешенно наблюдала, как ее ноги брели сквозь черную воду, в которой плавали обломки льдин, чувствовала, как сапоги скользят по илистому дну.
– Элиана, прекрати!
Она стояла на зыбком песке по щиколотку в воде. Берег.
– Смотри на меня! – кричал ей Саймон, но странное свечение перед ее глазами было слишком ярким, слишком пугающим. Она крепко зажмурилась и повернулась на его голос, больше не в силах управлять своим телом. Она бессильно осела на землю, и Саймон наклонился, подхватывая ее. Вокруг слышались дикие завывания ветра, ее хлестали по коже частицы льда и песка, поднятые в воздух.
– Что происходит? – прошептала она. Она зашлась в приступе кашля. Каждая косточка в ее теле ныла, каждая мышца горела.
Холодная рука отвела растрепанные волосы с ее лба.
– Смотри, что ты делаешь, Элиана. Открой глаза, сделай это ради меня, ради всех святых.
Она заставила себя открыть глаза и посмотреть на море.
Воздух пронзали молнии – по три каждую секунду, – освещая поле битвы зловещим серебряным светом. Они разрывали тела Измененных, все еще рвущихся к берегу, ледяные глыбы разлетались ослепительным пламенем. Огромные волны вздымались и обрушивались на имперские корабли. Свирепый ветер срывал паруса с мачт, закручивая темные воды в водовороты, которые затягивали боевые корабли противника, сминая их как скорлупки.
– Тебе надо остановиться, – прокричал Саймон сквозь вой ветра.
– Это все делаю я? – пробормотала она, неожиданно осознав, что не может дышать, что страшная гроза высосала весь воздух из ее легких. Каждый вздох был таким болезненным, что, казалось, разрывал ей грудь.
Саймон сжал ее лицо в ладонях.
– Пожалуйста, Элиана, посмотри на меня, посмотри мне в глаза.
Она подчинилась, из горла ее вырвались непроизвольные рыдания.
– Я ее убила! Я не смогла ее спасти!
– Я знаю. – Он смахнул песок с ее лица. – Мне так жаль. Но тебе надо остановиться, или ты нас всех убьешь.
Она тряхнула головой и, несмотря на безысходное горе, затягивающее ее, словно бездонная пропасть, вдруг осознала, что катастрофа, творящаяся вокруг, лишь отражение ее гнева в окружающем мире. Захра была права на ее счет, как и Саймон. В ней жила неведомая, страшная сущность. Она всегда считала эту часть себя чудовищем, порожденным теми злодеяниями, которые была вынуждена совершать, чтобы выжить. Что она сама взрастила его в своей душе.
Но истина была такова: это чудовище, живущее в ее душе, досталось ей в наследство от матери. Кровавой Королевы. Проклятия королей. Презренной предательницы и лгуньи.
Как же она ее ненавидела в этот момент.
– Я не знаю, как это все остановить, – в отчаянии крикнула она. Ее пальцы вспыхивали в унисон со вспышками молний, и это ощущение вызывало у нее отторжение. Они видела, как разламываются пополам корабли, видела солдат, барахтающихся в воде, отчаянно пытающихся выплыть. Огромные черные волны накатывали на берег.
– Просто держись за меня, – прошептал Саймон, нежно прижимая ее к груди. – Держись за меня и думай о Реми. Думай о Нави. – Он прижался холодной щекой к ее лбу. – Думай о доме.
Дом. Где сейчас был ее дом? В Орлине? Или в Селдарии?
Вокруг бушевал шторм, и она не могла ясно представить ни одно из этих мест.
Отчаявшись справиться с собой, она прижималась к груди Саймона, слушая безумное биение его сердца, представляя голос Реми, который читает ей сказку на ночь, и просто старалась размеренно дышать.
Глава 51
Риэль
Ветер и вода,
Огонь и тень,
Металл, земля и свет, льющийся с небес, —
Услышьте нас в сей скорбный день
И примите душу нашего усопшего друга,
Чтобы вашей силой возродить его вновь.
Перед лицом Семи Святых мы возносим нашу молитву.
Молитва, произносимая при совершении обряда погребения в Селдарии
Через несколько часов после церемонии благословения Архонтом, ближе к полуночи Риэль привела Одрика в покои Людивин.
Людивин с робкой улыбкой поднялась им навстречу из кресла у камина.
– Как хорошо, что вы пришли.
Одрик закрыл дверь и резко произнес:
– Риэль сказала мне, что ты ангел.
Изменившись в лице, Людивин бросила укоризненный взгляд на Риэль.
– Что еще ты ему рассказала?
– Разве этого недостаточно?
Глаза Людивин наполнились слезами.
– Пожалуйста, не бойтесь меня. Я всего лишь хочу вам помочь. И всегда этого хотела.
