Выражение лица Одрика слегка смягчилось.
– Хорошо, тогда помоги нам во всем разобраться.
Взгляд Людивин остановился на Риэль, в нем светилась бесконечная нежность.
– Я пришла в этот мир, чтобы защищать Риэль. С самого момента ее рождения я чувствовала ее силу. Как и мы все.
– Все? О ком ты говоришь?
– Ты имеешь в виду других ангелов? – тихо спросила Риэль.
Людивин кивнула.
– Уже многие годы я делала все, чтобы уберечь тебя от опасности.
Одрик запустил пальцы в свою шевелюру.
– Ничего не понимаю. Ты же Людивин. Моя кузина. Мы знаем тебя с самого детства. Боже, я помню день, когда ты появилась на свет. И ты всегда была… такой.
– Это так. – Людивин грустно улыбнулась. – И в то же время не совсем. Вы помните, как несколько лет назад я… то есть Людивин – тяжело заболела, у нее был сильный жар?
– Тебе тогда было шестнадцать лет, – произнесла Риэль, опускаясь на скамью рядом с камином. – Мы всю ночь прождали у дверей твоей спальни вместе с королевой Женевьевой и твоим отцом, надеясь, что ты переживешь ту страшную ночь.
– Так вот, – Людивин глубоко вздохнула, повела плечами. – Я тогда не выжила. Вернее, она – Людивин Совилье умерла в ту ночь. И я заняла ее место.
Одрик бросился к ней через комнату.
– Не верю – это какой-то обман.
«Ты же знаешь, что я не лгу, – раздался отчаянный голос Людивин в голове Риэль. – Объясни ему!»
– Это правда, – прошептала Риэль, она и вправду не сомневалась в этом. – Лю, почему ты мне ничего не рассказала?
– Мне очень хотелось все рассказать. Но, подумав, я решила, что лучше будет этого не делать. Я понимала, что это знание опасно для тебя. Я только хотела тебя защитить.
– Защитить? От чего? – спросил Одрик дрожащим голосом. – О чем вы вообще говорите?
Людивин сделала медленный вдох.
– Врата рушатся.
В комнате повисла тишина.
– Чем больше они ослабевают, – через некоторое время продолжила она, – тем больше несчастий будет обрушиваться на наш мир. Огромные волны, ужасные землетрясения, прочие стихийные бедствия, которые мне даже страшно описывать. А когда Врата окончательно падут, ангелы снова вернутся в этот мир, как и предсказывал Ариава в своем Пророчестве. Представьте себе дверь, в которую постоянно, без устали колотят тысячи рук. Она непременно рухнет. Как и Врата, через которые пытаются прорваться мои сородичи, ныне заключенные в Бездне.
Одрик поерзал в кресле у дальней стены комнаты.
– И сколько их?
– В Бездне? Миллионы.
– Я имею в виду в нашем мире. Если ты явилась сюда, наверное, и другие могут сделать то же самое.
Риэль замерла, неосознанно потянувшись к нему, уже готовая услышать знакомый голос.
«Кориен? Ты здесь?»
Но он не ответил. Он не разговаривал с ней с того самого дня, когда она сожгла его своим пламенем.
Людивин бросила быстрый взгляд на Риэль.
– Вы правы. Я далеко не первая из ангелов, кто проник в этот мир. И не последняя. Каждый день во Вратах появляются новые трещины. Не у всех хватает сил убежать, но все же ангелов в вашем мире достаточно, чтобы в скором времени у людей начали возникать серьезные неприятности. Сейчас нас около дюжины в вашем мире, но скоро будут сотни.
– Значит, ты не первая, кому удалось сбежать. – Риэль медленно подняла глаза на Людивин. – А кто же первым из вас проник в наш мир?
– Он очень силен, – едва слышно произнесла Людивин. – Пожалуй, самый могущественный из нас, кому удалось уцелеть после Ангельских войн. У него сотни лет ушли на то, чтобы подготовить свой побег, но все же он смог это сделать. Я проскользнула сквозь брешь во Вратах вслед за ним вместе с несколькими другими, а потом Врата снова стали непроницаемыми. Я следила за Риэль издали в течение тринадцати лет, как и тот, чье имя Кориен.
Тринадцать лет. Значит, с пятилетнего возраста, подумала Риэль. Перед ее глазами промелькнула стена пламени, рушащиеся стены родного дома. Отец, в отчаянии стоящий на коленях перед телом матери.
Она решила, что после этого разговора ей стоит навестить отца. Разбудить, напоить горячим шоколадом и разговаривать с ним до самого рассвета, пока восходящее солнце не разгонит ее страхи.
Но потом она осознала ужасную правду: его постель пуста, и она больше никогда его не увидит.
– В тот день, когда погибла твоя мать, Риэль, – произнесла Людивин, и в голосе ее звучала бесконечная жалость, – мы, ангелы, почувствовали, как твоя сила вырвалась наружу. Вскоре после этого Кориен стал пристально следить за тобой, как и я. Только… дело в том, что я еще очень молода. Мой разум слаб по сравнению с разумом Кориена. Я трачу почти все свои силы, чтобы защитить тебя от некоторых его мыслей. – Личико Людивин сморщилось. – Дорогая моя, мне так жаль, что я такой никудышный союзник. Ведь я знаю, как нелегко тебе приходится, чувствую все, что ты испытываешь, когда он мысленно говорит с тобой.
– Кориен? Тот самый ангел, который устроил нападение? – Одрик с озадаченным видом переводил взгляд с Людивин на Риэль. – Что она имеет в виду?
Риэль охватила невообразимая паника.
«Одрик будет в ярости, когда узнает правду».
«Уверяю тебя, не будет, – уверенно возразила ей Людивин. – Он любит тебя».
«Да, но как долго продлится его любовь после этого?»
«Он будет любить тебя до конца жизни».
– Пару месяцев назад, – начала Риэль неуверенным голосом, – в день Королевских скачек я услышала голос в своей голове.
«Умоляю, не надо ему все рассказывать, – поспешила предупредить ее Людивин. – Избавь его от самых страшных подробностей».
Риэль с ужасом вспомнила бесконечную тьму, трон, сделанный из человеческих костей. Свое пробуждение посреди ночи с именем Кориена на губах, призрачное прикосновение его рук к своей коже.
Она сглотнула, от стыда на глаза ее наворачивались горячие слезы.
– Он приходит ко мне во сне, и иногда даже наяву. Его голос звучал в моей голове во время испытаний. Он говорит мне…
«Продолжай», – мягко настаивала Людивин.
Риэль сжала ладонями виски, слова застревали у нее в горле.
Одрик опустился на колени рядом с ней.
– Что он тебе говорит? Как я могу тебе помочь?
Сквозь слезы, туманящие ее взор, она посмотрела во внимательные темные глаза Одрика.
– Я ему нужна, – прошептала она. – Правда, не знаю зачем. Он хочет, чтобы я ушла с ним, угрожая тем, что терпение его не беспредельно. Он уже пытался забрать меня с собой в день испытания огнем. Я отказалась и сожгла его своим пламенем, но… Не уверена, что это остановит его.
