Если же нет…
– В этом случае, леди Риэль, – продолжил король глухим от волнения голосом, – мне ничего не останется, как приказать казнить вас.
Риэль услышала, как в зале воцарилась звенящая тишина. Посмотрев вверх, она поймала на себе пронзительный взгляд лорда Совилье. На противоположной от него стороне галереи сидел невозмутимый Архонт, степенно сложив руки на коленях.
– Мне нелегко принять такое решение, леди Риэль, – добавил король. – Я знаю вас всю вашу жизнь, а ваш отец служит мне вдвое дольше. Но я не могу позволить, чтобы мои чувства к вам повлияли на мою решимость исполнить свой долг, защищая мой народ. Мы должны быть уверены, что вы не представляете собой ту опасность, которой мы боялись тысячу лет.
«О, Риэль, – услышала она голос в своей голове, на этот раз он был полон гнева, – пожалуйста, скажи мне, что ты не позволишь им заманить тебя в ловушку».
Но она уже шагнула вперед, чтобы объявить о своем решении. Риэль чувствовала себя такой же яркой, как солнечный свет, и полностью уверенной в себе.
Людивин сказала, что члены Совета Магистров должны удостовериться, что это ее собственный выбор – защищать, а не вредить, служить, а не предавать.
И она его уже сделала.
Она будет символом света, а не смерти.
– Я понимаю ваши опасения, мой король, – сказала Риэль, – и с радостью пройду эти испытания, чтобы доказать вам, моему народу и моей стране свою ценность и свои способности. – Она сделала над собой усилие и оглядела зал. Никто не сможет обвинить ее в трусости. Она нашла взглядом Одрика и Людивин, черпая мужество в выражении одобрения на лицах друзей. – Я не боюсь испытать свою силу.
По рядам присутствующих прошел взволнованный шепот. Риэль вскинула голову и прямо посмотрела на короля.
Я покажу вам, на что я способна.
Я покажу вам всем, кто я такая на самом деле.
– Тогда, леди Риэль, – сказал, наконец, король, и лицо его исказилось от раздирающих его чувств, – пусть испытания начнутся.
Глава 12
Элиана
«До вас наверняка дойдет много странных слухов об императорских ассасинах, слухов, призванных наводить на вас ужас. Говорят, что их преданность Императору придает им невероятную силу. Что их невозможно убить, как и его. Но поверьте, палачи из ордена Инвиктус такие же люди из плоти и крови, как и вы. Наше противостояние – это битва убеждений и принципов. Сильнее ли ваша преданность своему делу, чем их вера?»
Слово Пророка
– Вижу, ты совсем не удивлена, увидев меня, – произнес Валентин. Он вышел из купальни грациозной походкой танцора. – Ты, конечно, дура, но все же не настолько глупа.
Элиана испытывала непреодолимое желание, повинуясь инстинкту самосохранения, выбежать из Женских покоев вслед за Саймоном и Нави, но куда бежать дальше? И что будет потом? Валентин, несомненно, будет преследовать ее хоть до самого края света, и из-под земли достанет. Ведь и он сам, и остальные члены Инвиктуса и, разумеется, Император, будут считать ее предательство личным оскорблением.
У нее оставалась смутная надежда, что Саймон и Нави все же смогут целыми и невредимыми выбраться из дворца. И что в душе Саймона теплится достаточно милосердия, чтобы защитить Харкана и Реми.
В следующую секунду Валентин бросился на нее.
Он двигался очень быстро, в мгновение ока преодолев разделяющее их расстояние, и не оставил ей времени, чтобы обдумать стратегию защиты. Он занес меч, и на его бледном лице появилась ледяная улыбка, заставившая Элиану мгновенно позабыть все свое мужество, равно как и боевые навыки.
Она развернулась и бросилась бежать.
Валентин несся за ней по запутанным лабиринтам Женских покоев. Вот он поравнялся с ней, его меч просвистел над ее головой. Элиана взмахнула позаимствованным у мертвого адатрокса мечом со скользкой от крови рукояткой и как-то умудрилась отбить в сторону его клинок, едва не срубивший ей голову.
Валентин наступал. Элиана с трудом парировала его удары. Когда их клинки сцепились, Элиана сделала шаг назад и быстро провернула свой меч, заставляя ассасина отклониться в сторону. Она сделала отчаянный выпад, пытаясь нанести удар ему в корпус, но он молниеносно отбил его и снова атаковал. Девушка, спотыкаясь, отступила, наткнулась на стол и, схватив стоящую там статуэтку полуобнаженной женщины, швырнула ее в противника, а затем бросилась бежать. Статуэтка с грохотом упала на пол.
Пробегая сквозь устланные коврами комнаты, она услышала шаги Валентина прямо за своей спиной и развернулась, с трудом парируя очередной удар. Бой закипел с новой силой. Элиана теперь только защищалась, ее удары становились все отчаяннее. Валентин был слишком искусным и быстрым бойцом. Она уже начала задыхаться, а на его лбу не было ни капельки пота.
Элиана очередной раз присела, пропуская над головой меч, едва не снесший ей очередной раз голову. Она прекрасно понимала, что этот противник ей не по силам. Отшвырнув в отчаянии меч адатрокса, она принялась хватать все, что попадалось под руку, – вазы, кубки, золоченые блюда – и швырять в ассасина.
А тот лишь издевательски похохатывал, без всякого труда уклоняясь от летящих в него предметов.
Они снова оказались в купальне, пол которой был скользким от воды и крови.
В углу комнаты сжалась одинокая девушка, тихо поскуливавшая от страха.
На лице Валентина снова расцвела улыбка.
– Вот видишь, ты пугаешь только шлюх, Элиана.
Она попыталась воткнуть Арабет ему в живот, но ассасин снова легко ускользнул от удара.
Так они и кружили друг вокруг друга. Элиане приходилось постоянно смаргивать пот, заливающий глаза. Волосы выбились из прически и рассыпались по спине.
– Зря ты нас предала, – внезапно очень четко, буквально по слогам, произнес Валентин. – Ты могла бы стать любимицей Императора. Твоя семья никогда бы ни в чем не нуждалась.
И вдруг, совершенно неожиданно, она почувствовала сильный толчок в спину. Элиана поскользнулась на гладком мраморе, и Валентин ударом меча выбил Арабет у нее из рук. А затем изо всех сил ударил ее наотмашь рукой по лицу. Она упала, стукнувшись головой о низкий столик.
Перед ее затуманенным взором мелькнуло какое-то цветное пятно – это убегала прочь одна из наложниц лорда Аркелиона, толкнувшая ее.
– Похоже, женская солидарность не распространяется на предательниц, – услышала она вкрадчивый голос Валентина.
Он уселся ей на бедра, придавив к полу, и лицо его почти вплотную приблизилось к ее лицу – чисто выбритое, с прямым носом и пустыми серыми глазами, в которых не отражалось ни малейшего намека на чувства.
Она внезапно почувствовала острую боль чуть ниже шеи и посмотрела вниз, еще слишком ошарашенная, чтобы сопротивляться.
