Элиана сделала шаг назад, отстраняясь от Реми. Беженцы, Патрик, Хоб со своими записями. И малышка Линнет.
Триста шестьдесят семь человек, если никому не удалось выбраться. Вдобавок к тем девяноста трем, которых она насчитала, пока не прекратились выстрелы.
Ее руки, обагренные кровью четырехсот шестидесяти людей, горели.
Тело ее начало неметь, она уже не чувствовала под собой ног, едва не теряя сознание.
Реми все твердил: – Эл, что с тобой? Тебе плохо? Эл? – но она его не слышала.
Краешком глаза она заметила движение – два бойца Красной Короны метрах в тридцати от них, у дымящихся развалин заставы обыскивали карманы убитых адатроксов, забирая фляжки, документы, оружие.
Неподалеку от развалин пощипывали траву две оседланные лошади, терпеливо дожидающиеся всадников.
Сжав плечо Реми, Элиана прошептала: «Оставайся здесь» и попятилась, пока Саймон и Нави взволнованно что-то обсуждали. Потом она повернулась и побежала, не обращая внимания на истошные крики Нави и рев ярости, который издал Саймон. Она вскочила на ближайшего коня, хлестнула его поводьями и рванулась вперед.
В двух милях к юго-востоку отсюда. Она развернула коня, направляясь туда. Мокрые ветви деревьев цеплялись за одежду, били по лицу, оставляя на нем красные борозды.
За спиной она слышала стук копыт. Кто-то несся за ней по пятам. Проскочив сквозь заросли и вырвавшись, наконец, на открытое пространство, она решилась оглянуться и увидела Саймона, яростно пришпоривающего лошадь в попытке ее догнать. На лице его снова была маска, плащ развевался за его спиной, как пара черных крыльев.
Она наклонилась к шее коня и приговаривала:
– Быстрее же, глупое животное!
А потом впереди она увидела густые клубы черного дыма, поднимающиеся к затянутому облаками небу.
Элиана резко осадила коня, вглядываясь в лесную чащу. Она спрыгнула на землю, привязала коня к ближайшему дереву и осторожно двинулась к группе заросших мхом деревьев гемма, затерявшись между ними.
Впереди, метрах в двадцати, она увидела полоску земли, под которой скрывалась Королевская пещера. Дым шел из-под земли в пяти местах, языки пламени вырывались из тайных выходов, прорытых в земле. Элиана узнала тот, из которого выбрались они с Реми. Всего несколько часов назад.
У каждого источника огня стояли по три адатрокса, направив оружие на отверстие в земле. Более многочисленная группа – включая командира с широкой серой повязкой на левой руке – стояла в ожидании в нескольких метрах от убежища.
Солдаты пытались выкурить повстанцев из-под земли.
Они блокировали все выходы, сказала Нави. Никто не может выбраться.
Элиана тесно прижалась к стволу, поняв, что произошло. Лорд Морбрей каким-то образом сумел передать своим солдатам всю информацию, которую она ему сообщила о Королевской пещере, даже не выходя из обеденного зала после их разговора.
Но ведь и мне, подумала она, не нужно было находиться в Селдарии для того, чтобы беседовать с Императором, разве не так?
Внутри у нее все похолодело, к горлу подступила тошнота. Неужели Император – и его генералы, командиры подразделений и даже простые адатроксы – обладают способностью мысленно передавать друг другу сообщения и образы?
Как такое возможно?
Рядом с ней возник Саймон и схватил ее за руку.
– Ты спятила, Ужас?
– Прости, я полагала, что смогу им помочь, я не… я не думала…
– Конечно, не думала. Теперь мы ничего не можем для них сделать, – произнес он безжизненным голосом. – Мы вернемся к Нави и поскачем на север как можно быстрее. В Ринтосе довольно много повстанцев и людей, им сочувствующих. Они приютят нас на некоторое время.
Элиана выхватила две шипастые бомбы, висевшие у него на поясе, и бросилась бежать. Саймон попытался ее схватить, но она вывернулась из его рук и быстро побежала к группе солдат, терпеливо стоящих рядом с командиром, глядя на становящийся все более густым дым и ожидая, когда загнанные в угол повстанцы и беженцы, задыхаясь, начнут выбираться из-под земли.
Она крепко сжимала в ладонях бомбы. В ее голове проносились образы окровавленных, умирающих людей, она вновь слышала их ужасные крики, и волна гнева поднималась у нее в груди. Она не могла сейчас чувствовать ничего, кроме жгучей ненависти, и в душе ее не осталось даже капельки страха. Она выдернула предохранители у бомб и выскочила из-за деревьев.
Святая Марзана, молилась она, прорываясь через задние ряды адатроксов к центру боевого порядка, туда, где стоял их командир, если ты снизойдешь до такого чудовища, как я, услышь мою молитву.
Бомбы вибрировали у нее в руках, издавая угрожающий вой. Она резко остановилась, оказавшись в окружении орущих солдат, явно сбитых с толку. Командир, стоящий впереди, обернулся. При виде наемницы его глаза расширились. Он выкрикнул какую-то команду. Стоящие ближе всего к ней адатроксы подняли мечи, другие нацелили на нее ружья.
Элиана закончила слова молитвы:
Сожги их всех.
Она метнула бомбы в толпу солдат, повернулась и побежала назад.
Мир снова взорвался, но на этот раз воздушная волна отбросила ее далеко в глубь зарослей. Она ударилась обо что-то твердое, и ее спину пронзила невыносимая жгучая боль.
А потом ее поглотила тьма.
Глава 23
Риэль
«Меч, выкованный молотом в пламени,
Разит уверенно и быстро.
Сердце, выкованное в жестокой битве,
Победит любого врага».
Заклинание Металла, впервые произнесенное святым Гринвальдом Могучим, покровителем Борсвалла и мастеров металла
Прыгнув внутрь клетки, Риэль покатилась вниз по гладкому желобу на крошечную платформу, с которой она тут же едва не свалилась вниз.
Толпа наверху ахнула от ужаса, раздались испуганные крики.
Девушка покачнулась, восстанавливая равновесие. Снизу ее обдало жаром. Посмотрев туда, она увидела массу крутящихся металлических блоков, мелькающие мечи и жужжащие лопасти, большие стальные пластины, с грохотом врезающиеся друг в друга, раскладывающиеся и складывающиеся лестницы, превращающиеся в мгновение ока в длинные узкие пандусы, скользкие от масла.
Она не может покинуть это чудовищное место без детей. Все ее усилия в этих испытаниях будут напрасны; люди отвернутся от нее.
Но дело было не только в этом.
Она посмотрела вверх, сквозь черные прутья клетки на бурлящую, взволнованную толпу наверху.
«Ты и правда хочешь, чтобы они любили тебя?» – заметил Кориен, и в голосе его прозвучало искреннее удивление.
