– Это сейчас неважно, – произнес Саймон. – Главная задача – благополучно доставить Нави в Аставар. Когда мы это сделаем, я помогу тебе найти мать. Как мы с тобой и договаривались.
– Но я же могу найти ее прямо сейчас. К тому времени, как мы доберемся до Аставара, может быть уже слишком поздно.
– Тем не менее ты готова была пойти на этот риск, когда принимала мое предложение.
– Почему ты так настаиваешь, чтобы я осталась с тобой? Если тебе нужен умелый боец, у Камиллы десятки наемников, которые согласятся тебе помочь.
Произнеся эти слова, Элиана почувствовала, что в голове у нее начинает проясняться, путаница в мыслях уходит. И в самом деле, почему он так заботиться о ней? Она оглянулась на Саймона и по притворно-невозмутимому выражению его лица поняла, что задела его за живое.
– Что во мне есть такого, – ровно произнесла она, делая к нему один шаг, потом второй, – что ты хочешь, чтобы я все время была рядом с тобой?
Нави с любопытством поглядывала то на него, то на нее. Саймон открыл было рот, но не успел ничего сказать.
Из темного угла под ближайшей лестницей раздался хриплый голос:
– Это потому, что ты особенная, Элиана Ферракора. И он хочет заполучить тебя. Как и я.
При звуке этого голоса у Элианы пересохло в горле. Он был ей прекрасно знаком, хотя и потерял всю свою вкрадчивость.
Из тени вынырнула худощавая фигура в изорванном черном мундире и обтрепанном алом плаще, тонкая ткань которого была покрыта коркой грязи и пятнами крови.
– Валентин, – прошептала Элиана в ужасе. Даже Саймон потерял дар речи. – Ты жив!
Ассасин ухмыльнулся. Его лицо было изуродовано длинным распухшим шрамом, тянущимся от виска по всему лицу и скрывающимся под воротником. Белые волосы висели спутанными патлами.
– Еще как жив, – подтвердил он, – и горю желанием убить тебя.
Он вырвал меч из ножен на поясе и с жутким кровожадным воем бросился вперед, целясь Элиане прямо в горло.
Глава 33
Риэль
«Я надеялся, что последние новости дойдут до тебя не раньше, чем через несколько дней. Однако это все правда – насчет принца Одрика и девчонки Дарденн. Прости, что не смог рассказать тебе все лично. Оставайся в Бельбрионе, охраняй северную границу. Терпение, сын мой. Все будет так, как до́лжно, и очень скоро».
Письмо лорда Дервина Совилье своему сыну Меровеку 30 мая 998 г. Второй Эпохи
Двери в Зал Королевского совета распахнулись настежь.
Риэль вскочила на ноги. Она целый час напряженно ждала в жестком неудобном кресле под пристальным взглядом не менее напряженных охранников. В течение этого нелегкого для нее часа она молилась о том, чтобы король Бастьен прибыл как можно скорее, желая, чтобы тот неизбежный взрыв негодования и возмущения, который неминуемо ожидал ее в этом зале, был уже позади.
Однако теперь, когда король быстрым шагом буквально ворвался в зал в сопровождении своей свиты – Архонта, королевы, лорда-командующего, всех членов Совета Магистров и самого лорда Дервина Совилье, которые поспешно заняли свои места, – Риэль вдруг страшно захотелось вернуться в свое одиноко стоящее кресло и просидеть там весь остаток дня, и главное, чтобы ее никто не трогал.
Но, по крайней мере, Одрик и Людивин тоже были там, в зале, они стояли по разным концам огромного стола.
– Леди Риэль, – напряженным тоном начал король со своего места за столом, – честно говоря, я даже не знаю, с чего начать.
– Тогда, – подал голос лорд Дервин, его слова, полные ненависти, резали как бритва, – может, мы начнем заседание с обсуждения своевольного злоупотребления леди Риэль своей силой во время последнего испытания. Или ее вопиющего пренебрежения священными узами, которые связывают наших детей…
– Лорд Дервин, – резко прервал его король, – когда я захочу дать вам слово, я это сделаю.
Тот замолчал и коротко кивнул.
Король Бастьен долго сидел, опустив глаза, потом перевел сердитый взгляд на Риэль.
Это всего лишь король Бастьен. Девушка заставила себя посмотреть ему в глаза, снова и снова напоминая себе, что этот человек не только правитель ее государства. Он также был отцом Одрика. Она выросла, бегая по коридорам его дома, делила постель с его сыном и племянницей, когда они были еще слишком малы, чтобы думать, что в этом есть что-то предосудительное.
– О чем, – тихо начал он, – ты думала, когда делала все это?
Она помедлила, напомнив себе, что нужно отвечать спокойно и четко.
– Хотите знать правду, мой король?
– Да, леди Риэль. Пожалуйста, скажите мне правду.
– Я хотела показать людям, на что я способна. Мы уже обсуждали раньше, насколько это важно, не так ли? Чтобы люди хорошо ко мне относились, чтобы все увидели мою силу, которую мы больше не скрываем, и поняли, что им нечего бояться.
Выражение лица короля оставалось суровым.
– Продолжай, – сухо приказал он.
– Мне казалось, что лучший способ показать всем, что я не только успешно прохожу испытания, но и становлюсь сильнее благодаря им, – это продемонстрировать свою способность управлять двумя стихиями одновременно. – Риэль решила не смотреть ни на Слоан, которая сидела с бледным, застывшим лицом за столом Совета, ни на Тала, в пристальном взгляде которого она явственно ощущала постепенно нарастающую панику.
– Значит, вы утверждаете, леди Риэль, – произнесла королева Женевьева, и на ее лице вместе с любопытством проступило мрачное негодование, – что просто хотели произвести на нас всех впечатление.
«А ведь они тебя раскусили, не так ли?»
От мягкого смеха Кориена по коже Риэль поползли мурашки.
– А главное, продемонстрировать свое превосходное умение управлять стихией, которого вполне достаточно, чтобы заставить смертельно опасную тварь парить в каких-то дюймах от… любого человека, – с вызовом продолжила слова королевы Риэль, быстро взглянув на Архонта, – полностью гарантируя при этом, что с ним ничего плохого не случится.
Королева приподняла бровь.
– Превосходное умение, вы говорите?
– Я полагаю, что моя сила заслуживает этого определения, а что на этот счет думаете вы?
Воцарилось напряженное молчание. Риэль взглянула на Тала; тот прикрыл лицо рукой, чтобы спрятать улыбку.
Ее же собственное сердце билось ровно и уверенно.
– Что касается желания произвести на всех впечатление… я думаю, любой человек, который все еще способен творить магию в нашем мире, хорошо понимает мое стремление полностью овладеть своим даром и заставить его сиять для всех.
– А вот я не понимаю этого стремления. – Рафиэль Дюваль, Великий Магистр Храма Неба, смуглый, с черными волосами, заплетенными в косы, и безукоризненной осанкой, сидел рядом с Талом. Он был одет в мантию небесно-голубого и темно-серого оттенков. – Наша сила дана нам не для того, чтобы красоваться перед всеми. Она существует, чтобы быть укрощенной, усмиренной нами.
