Я повернулся к Пене:
– Вы бы оштрафовали его?
– Возможно, – ответил он. – Лига ждет от нас серьезного отношения к рекламным контрактам. Других игроков я за это штрафовал.
– На сколько?
– В последний раз на пять тысяч долларов. За первое нарушение.
– Пять тысяч долларов – не пустяк для такого игрока, как мистер Чэпмен, – сказал я. – Он не был ведущим игроком команды и не получал больших денег. – Я повернулся к Силве. – Поэтому я повторю свой вопрос. Зачем он так рисковал?
– Потому что хотел хорошо сыграть, – ответила она.
– Это была просто предсезонная игра.
– Нет, не просто, – сказала Силва, и я услышал в ее голосе нотку раздражения. – Этой игрой лига надеялась привлечь новых возможных владельцев и инвесторов. На этой игре ваш отец, агент Шейн, и другие влиятельные люди могли бы увидеть его в прекрасной форме и пригласить в свою новую команду в качестве ключевого игрока. Дуэйн был далеко не глуп. Он понимал, что здесь, в Бостоне, ему никогда не попасть на ведущие позиции. Поэтому он хотел получить преимущество.
– Как ваши добавки могли обеспечить ему это преимущество?
– Никак, и я сказала ему об этом, когда он попросил. Когда рекламируешь какой-то продукт, ты должен притворяться, что лучше его нет на всем свете. Но я вас умоляю. Нет никакой принципиальной разницы между добавками «Лабрам» и «Тайгертон». Все это знают. И Дуэйн знал.
– Тогда почему он их попросил?
Силва рассмеялась:
– Вы же, наверное, знаете, как суеверны спортсмены? Мы пойдем на все, если только будем верить, что это даст нам преимущество. Даже если здравый смысл говорит об обратном. Дуэйн знал, что наши добавки ничем не отличаются друг от друга. А еще знал, что со мной заключают многомиллионные сделки, а с ним нет. И ему казалось, если он одолжит пару пакетов с моими добавками, то получит частичку моей удачи. Может, так и было.
– Эффект плацебо, – сказал я.
Силва кивнула:
– Плацебо, проекция, суеверие – называйте как хотите. Поэтому я взяла одну из коробок и переслала ее в квартиру, а он использовал пакет в воскресном матче.
– Вы хотите сказать, что в пакете с добавками находилось некое вещество, которое спровоцировало такую реакцию? – спросил Медина.
– Я не могу этого утверждать, – ответил я. – Управление ФБР в Филадельфии сейчас исследует его в своей лаборатории, и скоро мы узнаем, что там было.
– А что стало со всей коробкой?
– Пожар сильно повредил квартиру, – напомнил я.
– Агент Шейн, когда мы вчера с вами созванивались, я спрашивала о Пончике, – сказала Силва. – Вы ответили, что с ним все в порядке.
– С ним действительно все в порядке. Он сейчас у меня дома. Пользуется большим успехом.
– Очень хорошо. Когда я смогу забрать его?
– Наверное, через несколько дней, хотя, возможно, пройдет чуть больше времени.
– Почему такая задержка? – спросил Медина.
– Он важен для расследования.
– Да в чем важность-то? Помилуйте, это же просто кот!
– Понимаю, звучит несколько странно, – признал я и обратился к Силве: – Как бы то ни было, мы подержим его еще немного. Вернем вам сразу, как только сможем.
– Я беспокоюсь о нем.
– Мы кормим его тунцом, – успокоил я ее.
– Слушайте, ну это никуда не годится, – заявила Силва. – В тунце нет всех питательных веществ, что необходимы котам. И если вы перекормите его тунцом, у него будет ртутное отравление.
– А еще сырой тунец мешает усваиваться витаминам группы B, – неожиданно сообщил Пена.
Все с удивлением посмотрели на него.
– У меня мама – ветеринар, – сказал он.
Силва снова повернулась ко мне:
– Вот теперь я очень обеспокоена. И требую, чтобы мне вернули кота.
– Обещаю вам, что сегодня же куплю подходящий кошачий корм, – заверил я, хотя она по-прежнему казалась настороженной. – Хорошо. А теперь ответьте, вы знали Алекса Кауфмана?
– Заместителя комиссара лиги? Само собой, знала. И его самого, и большинство сотрудников его офиса. Хотя знакомство было шапочное. Да, мы иногда болтали с ним, но сейчас, хоть убейте, не вспомню о чем.
– Вам известно, в каких отношениях он был с Дуэйном Чэпменом?
– Друзьями они точно не были, – ответила Силва. – Агент Шейн, Кауфман был из породы карьеристов, и статус человека имел для него огромное значение. Со мной рядом он бы еще покрасовался, но никогда не стал бы тратить свое время на кого-то вроде Дуэйна.
– Вас это задевало?
– Поэтому я и не могу вспомнить ничего из наших с ним разговоров. А к чему такие вопросы? Думаете, его смерть как-то связана со смертью Дуэйна?
– Его смерть наступила сразу после смерти мистера Чэпмена и сразу после того, как мистер Кауфман приказал изъять его канал из общего доступа.
– Я не знаю, зачем он это приказал, – сказала Силва. – Уж точно не потому, что они были друзьями, если вы на это намекаете.
– А почему, по-вашему?
– Вы же агент ФБР, – ответила Силва. – Вы мне и скажите.
– Агент Шейн, если позволите, – поднял руку Медина. – Для нас крайне важна конфиденциальность этой беседы. Уверен, вы отдаете себе отчет в том, что смерть Дуэйна и ваше расследование – это важные государственные новости и от внимания репортеров не ускользнул тот факт, что ФБР поручило это дело вам и вашему напарнику. У нас есть опасения, что в случае, если известия об отношениях Дуэйна и Ким просочатся в прессу, это создаст нестерпимую обстановку для всех. А также осложнит вашу работу. Как и нашу, разумеется.
– Мы не обсуждаем с кем бы то ни было ход расследования, пока оно не завершено, – сказал я.
– Тем не менее утечки случаются.
– Только не от меня. Я знаю, как обращаться с прессой. Был большой опыт.
– А ваш напарник?
– Мистер Медина, вы встречались с ней. Едва ли она произвела на вас впечатление человека, который заискивает перед прессой. К тому же вы однажды уже предупреждали нас о конфиденциальности, когда предоставили для просмотра канал с данными Чэпмена. И никакой утечки тогда не было.
– Мы просто не хотим новых неприятностей, – сказал Пена. – Неделя выдалась довольно трудной для всей команды. Дуэйн не был звездным игроком, но его все обожали. Многие из нас потеряли в это воскресенье друга, агент Шейн. Мы держимся с трудом. А у нас в пятницу игра.
– Я не могу поручиться, что утечек не будет, – сказал я. – В расследование вовлечены многие. Все, что я могу обещать, – это то, что ни от меня, ни от Ванн утечек не будет.
Медина кивнул:
