– Я лишь хотела убедиться, что мистер Ортиц понимает, что с этого момента его интересы и интересы СХЛ расходятся. И поскольку вы, мисс Санборн, были настолько великодушны, что согласились взять это дело на безвозмездной основе, исключительно от щедрот своего сердца, думаю, мистеру Ортицу будет вполне резонно спросить себя, насколько ваши советы окажутся выгодными лично ему, а насколько – вашему работодателю.
– Что это значит? – спросил Ортиц.
– Это значит, что нам известно о вас и Марле Чэпмен, – сообщил я.
Ортиц изменился в лице.
– Мистер Ортиц, ваш кузен рассказал нам все, – сообщила Ванн. – О том, как Марла Чэпмен решила, что раз ее муж ходит налево, то, справедливости ради, и она не должна лишать себя этой привилегии.
Я подтолкнул к Санборн конверт из плотной коричневой бумаги.
– Здесь распечатки переписки мистера Ортица и Марлы Чэпмен, – сказал я. – Мы получили ордер на досмотр ее телефона в рамках расследования ее смерти. Мистер Ортиц, примите мои соболезнования.
– Спасибо, – глухо выговорил он.
– Значит, вы были парой, – безжалостно наступала Ванн, наплевав на мои соболезнования. – И у нас есть данные под присягой письменные показания вашего кузена о том, что вы обратились к нему с просьбой нахимичить с электропроводкой в любовном гнездышке Дуйэна Чэпмена, что привело к возгоранию всего здания.
Я подтолкнул Санборн еще один конверт, теперь с показаниями Педро Ортица.
– Вдобавок к этому, – продолжала Ванн, – вы убегали от нас, когда мы пришли поговорить с вами на следующий день, что обычно не расценивается как поведение человека с чистой совестью.
– Агент Ванн, в чем вы обвиняете моего клиента? – спросила Санборн.
– Мисс Санборн, важно не то, в чем я его обвиняю, а то, где здесь ваш интерес. – Ванн пристально посмотрела на нее. – Ваш и СХЛ. Но уж коли вы спросили, отвечу. Мы намерены обвинить вашего клиента в убийстве первой степени. У него были средства, мотив и возможность убить Дуэйна Чэпмена, и, кроме того, есть доказательства, свидетельствующие о том, что он планировал убийство заранее. По крайней мере, с тех пор, как начался их роман с Марлой Чэпмен. – Она снова переключилась на Ортица. – Вы решаете, что Чэпмен вам только мешает и что вы больше не хотите скрывать свои отношения с Марлой. Вы подмешиваете в его капельницу, к его обычным добавкам, нечто, что, по вашему мнению, может пройти все положенные в хилкете тесты, его настигает приступ и затем смерть, а вы с Марлой Чэпмен надеетесь жить в любви и согласии на полученную страховку и компенсацию от лиги. И вам бы все могло сойти с рук, если бы в квартире не случился пожар и кузен вас не выдал.
От изумления Ортиц несколько секунд не мог выговорить ни слова.
– Но это же… это просто бред! – наконец сказал он.
– Мы будем рады услышать от вас альтернативную версию событий, – любезно заметил я.
– Я ничего не добавлял в тот пакет! Проверьте сами!
– Не можем, – сказал я. – В лаборатории испортили тестовый образец. Как доказательство он теперь непригоден.
– Но ведь было же вскрытие, – напомнил Ортиц.
– Пока никаких убедительных результатов. – И это было правдой.
– То есть фактически у вас нет ничего на моего клиента, – сказала Санборн.
– У нас есть показания его кузена, его переписка и, как я уже говорила, его средства, мотив и возможность.
– Все это суд развеет в пыль, если вы будете настолько глупы и все же предъявите обвинения моему клиенту.
– Возможно, – согласилась Ванн. – Если только вы вообще собираетесь защищать его в суде. – Она повернулась к Ортицу. – Видите? В этом и причина, почему я думаю, что СХЛ, работодатель мисс Санборн, будет просто счастлива, если вы заключите со следствием сделку о признании вины, мистер Ортиц. Когда мы уйдем, она начнет вам доказывать, причем весьма убедительно, что если дело дойдет до суда, то там, в сущности, будет представлено наше слово против вашего и наше слово возобладает. Поэтому она наверняка попросит вас подумать о признании вины, чтобы получить меньшее наказание, а прокуроры, разумеется, возражать не станут, так как это сэкономит государственные деньги. И все решится как нельзя лучше. Никто не будет больше ничего вынюхивать и выспрашивать. СХЛ сможет снова вернуться к своим важным делам по внедрению в Европу и Азию, которые были слегка осложнены нашим досадным расследованием.
Ортиц теперь смотрел на Санборн с откровенной злобой.
– Мне кажется, – сказал я, обращаясь к Ванн, – она уже преподнесла ему идею о признании.
– Ну надо же! – воскликнула Ванн. – А ведь вы правы. Даже общественный защитник Педро до такого не додумался.
Ортиц посмотрел на нас.
– Я не убивал Дуэйна. Он был моим другом, – сказал он.
– Другом, чью жену вы трахали, – подметила Ванн. – Не думаю, что он счел бы это проявлением дружбы.
Ортиц закрыл лицо руками. Санборн откашлялась, собираясь что-то сказать, но Ортиц предостерегающе поднял руку, словно говоря: «Даже не думайте».
– У нас есть и другая версия преступления, – рискнул я.
– Какая именно? – спросила Санборн.
– Та, что также основана на пакете с добавками, – пояснила Ванн.
– Но вы сказали, что он испорчен.
– Я не говорила, что он был один.
– Испорченный пакет был частью определенной партии. Той, что предназначалась для Ким Силвы и была переправлена в квартиру Дуэйна Чэпмена, – сказал я.
– Да, – подтвердил Ортиц. – Я поехал туда и взял добавки для игры.
– Мистер Ортиц, к сожалению, коробка, из которой вы взяли пакет, сгорела во время пожара.
– А если найдется еще один пакет оттуда?
– Тогда, в зависимости от того, что мы в нем найдем, ваше имя в конечном итоге может быть снято с обвинения в убийстве, – ответила Ванн.
– Это хорошо, потому что я забрал два пакета, когда уходил из той квартиры, – сообщил Ортиц. – Один из них все еще в доме Дуэйна.
– И вы можете попасть туда?
– Да, у меня остался код от двери.
– Отлично. – Ванн взглянула на настенные часы. – Сейчас половина первого. У нас с Шейном еще есть дело в Трентоне. Это займет пару часов. Давайте встретимся возле дома Чэпмена в шестнадцать тридцать, и вы впустите нас внутрь.
– Значит, вы не будете предъявлять мне обвинение в убийстве?
– Мистер Ортиц, это зависит от того, обнаружится ли пакет там, где вы говорите.
– Почему Трентон? – спросил я, пока мы ждали в машине в нескольких домах от дома Чэпмена.
– Я это сообщила час назад, а вы интересуетесь только сейчас? – сказала Ванн.
Она потягивала кофе из стаканчика, рука с сигаретой свешивалась из открытого водительского окна.
