К нижней поверхности стола скотчем был приклеен короткоствольный револьвер. Рядом болтался обрывок скотча – на том месте, где раньше был нож.
– Почему она выбрала нож? – спросил я.
– Скорее всего, просто схватила то, что первое попалось под руку.
– Будь это револьвер, она могла бы выжить.
– Не думаю, что если бы она надеялась выжить, то рассказала бы нам про документы. – Ванн кивнула на цифры на запястье Фаулер. – А так у нее еще оставалась возможность для последнего маневра. Дескать, «если я отправлюсь в ад, то и вас прихвачу с собой».
– Как мило с ее стороны было подумать о нас в такой момент.
– Нам что теперь, почетный караул ей вызвать? – проворчала Ванн.
В дверях показался какой-то тип в штатском и злобно уставился на Ванн. По бокам от него стояли полицейские в форме.
– Какого хрена вы велели моим людям покинуть место преступления? – рявкнул он.
– Мне кажется, это глава арлингтонской полиции, – любезно сообщил я Ванн, и она смерила меня испепеляющим взглядом.
– Я задал вопрос, – угрожающе напомнил тип.
– Я из ФБР, – ответила она. – Ваши люди уже могут вернуться. Мы узнали все, за чем пришли.
– Как вы держитесь? – спросил я. – Денек нам достался еще тот.
– Я бы покурила. – она многозначительно посмотрела на меня.
– Машина родителей, – напомнил я, когда мы свернули на Калорама-роуд.
– У ваших родителей наверняка уйма машин. Они даже не узнают.
– Я вам так скажу, – ответил я, когда машина сама припарковалась возле тротуара через дорогу от здания в тюдоровском стиле, куда мы и направлялись, – попробуйте привести аргументы подобного рода моей маме. Если она согласится с ними, курите в этой машине столько, сколько захотите. Но вы должны попытаться ее убедить.
– Я пас, – сказала Ванн.
– Знаете, а ведь вы очень нравитесь моей маме.
– Явно не настолько. – Она вышла из машины.
Мы перешли улицу и поднялись по ступенькам крыльца, сделанного в форме симпатичной башенки.
– Мы хотели бы видеть Амели Паркер, – сообщил я женщине, открывшей дверь.
– Уже почти одиннадцать вечера, – ответила она.
– Так и есть, – подтвердила Ванн. – Амели Паркер, будьте так добры.
– Ей нездоровится. Вы не можете войти.
– Еще как можем, – заявила Ванн и показала ей ордер, на который женщина безучастно смотрела несколько секунд.
– Как вас зовут? – спросил я.
– Уинифред Гловер, я ночная сиделка мисс Паркер.
– Миссис Гловер, вам придется пустить нас, – сказал я. – У нас ордер на арест мисс Паркер.
Снова тот же безучастный взгляд.
– Как… как вы собираетесь ее арестовать? – наконец спросила она. – Она же хаден.
– Скоро приедет специальный транспорт. А вы пока, пожалуйста, проведите нас к ней, мисс Гловер.
На лице женщины отобразились искреннее страдание и растерянность. Ванн, которая уже начала дергаться от нехватки никотина, проявляла явное нетерпение. Я поднял руку, призывая ее не отрывать несчастной Гловер голову.
– В чем дело? – спросил я сиделку.
– Ее здесь нет, – с неожиданным пылом быстро заговорила она. – Я имею в виду ее тело. Оно исчезло. Ее «колыбель» для перемещений тоже. Когда я пришла на смену, мисс Паркер уже здесь не было. Я не знаю, где она.
– А обычно она где? – спросил я.
Гловер указала на большую комнату в глубине первого этажа. Ванн сразу направилась туда, а я снова обратился к Гловер:
– Вы спрашивали у дневной сиделки, где она может быть?
– Когда я пришла, Кэрол не было в доме. Никого не было. Я просто набрала код и вошла.
– Когда это было?
– В шесть вечера.
Ванн вернулась из комнаты.
– Все обесточено, – объявила она. – Я проверю весь дом.
– Мисс Паркер имеет привычку внезапно уезжать? – спросил я сиделку, когда она ушла.
– Нет, – ответила Гловер. – Она покидает дом – я имею в виду физически – только один или два раза в год, когда ее семья едет в отпуск куда-то достаточно далеко и у нее могут возникнуть проблемы с подсоединением к трилу. Последний раз это было на прошлое Рождество, когда они уезжали с семьей в Патагонию.
– Как обычно происходят такие поездки?
– Конечно, она заказывает машину, чтобы ее забрали. А потом их семейная компания присылает за ней самолет. У них есть специально оборудованный для установки «колыбелей».
– Из какого аэропорта он вылетает?
– Когда я ездила с ней, мы обычно вылетали из Национального.
– Ванн! – завопил я.
– Надо же, опять ты! – сказал Тони, ответив на мой вызов. – Я тебе только что отправил то, о чем ты просил раньше.
– Спасибо, ты мне очень помогаешь.
– Если получил, что на этот раз? Уже почти полночь.
– Есть один вопрос, чисто гипотетический.
– Какой сюрприз.
– Предположим, ты или я летим на частном самолете из Национального аэропорта в сторону Сараева.
– Пункт прибытия довольно загадочный, ну да ладно.
– Если бы мы захотели законнектиться с нашим личным пространством, то смогли бы это сделать?
– А частный самолет навороченный?
– Самый навороченный, какой только может быть.
– Чисто гипотетически – где этот самолет сейчас?
– Где-то между Ньюфаундлендом и южной оконечностью Ирландии.
– Ясно. Тогда, наверное, смогли бы. В зависимости от нахождения самолета сигнал пойдет либо по системе «воздух—земля», либо через спутник. В первом случае лаг будет минимальным. Во втором мы получим отставание в триста-четыреста миллисекунд, потому что скорость света все-таки существует.
– Хорошо, тогда еще один гипотетический вопрос.
– Да что ж такое-то!
– Допустим, что хаден, который скрывается от правосудия, летит в страну, с которой у Штатов нет договора об экстрадиции.
– Например, в Боснию и Герцеговину.
– Да, – подтвердил я.
– Теоретически.
– Верно. А теперь допустим, что у тебя есть ордер на доступ в его личное пространство, расположенное на сервере США, для входа на который у тебя тоже есть ордер.
– Какой я, однако, предусмотрительный.
– Но личное пространство закодировано.
– Насколько серьезно?
– Очень серьезно.
