– Точно, мать его, гарнитура!
– Именно, – заключила Ванн.
– Чуть не забыл, – сообщил мне Диас, – я залез в ту гарнитуру, как вы просили, чтобы поискать какую-нибудь полезную информацию на микросхемах процессора.
– И как? Нашли?
– Нет. В гарнитуре вообще не было микросхем.
– Если там нет микросхем, значит она не работает, – сказал я. – Это фальшивая гарнитура.
– Вот и я так решил, – подтвердил Диас.
Я повернулся к Ванн:
– Слушайте, какого черта здесь вообще происходит?
– В каком смысле? – спросила она.
– В том смысле, что происходит черт-те что. У нас два интегратора, один из которых никак не может быть интегратором, и фальшивая гарнитура. Бессмыслица.
– Отпечатки пальцев на гарнитуре обнаружили? – спросила Ванн у Диаса.
– Да. Они принадлежат Сани – не Беллу, – ответил тот.
– Получается, принес ее Сани. – Ванн снова посмотрела на меня. – И что из этого следует?
– Может, Белл не знал, что Сани – интегратор? – сказал я. – А Сани не хотел, чтобы он узнал.
– Правильно, – похвалила Ванн.
– Да, но остается вопрос: зачем? – спросил я. – Какой смысл Сани было убеждать Белла в том, что он просто «турист»? Тем более что с поддельной гарнитурой он бы даже не смог притвориться «туристом». Если только нет другого способа соединения одного интегратора с другим, о котором я не знаю.
– Нет такого способа, – сказала Ванн. – Если попытаться поместить одного интегратора в голову другого, возникает что-то типа нейронной петли обратной связи. Так можно зажарить мозги обоим.
– Как в «Сканнерах»?
[11]
– В чем?
– Это старое кино. Про типов с психокинезом, – ответил я. – Они умели взрывать людям головы.
– Ну, снаружи это не столь драматично, – улыбнулась Ванн. – Но внутри едва ли приятно. И так или иначе, это блокируется на сетевом уровне.
– То есть никакой связи, – сказал я. – Плюс самоубийство во всей красе.
Ванн промолчала, потом спросила после небольшой паузы:
– Сколько сейчас времени в Аризоне?
– У нас разница в два часа, значит там примерно полдевятого. Наверное. Они ведь в Аризоне мудрят с часовыми зонами.
– Вы должны сегодня же отправиться туда и кое с кем переговорить, – объявила Ванн.
– Я?
– Да, вы. Вы можете попасть туда за десять секунд, к тому же бесплатно.
– А ничего, что у меня там не будет тела?
– Вы не единственный хаден в штате ФБР, – напомнила Ванн. – Бюро держит запасные трилы во всех главных местных управлениях. Один припасен для вас в Финиксе. Он, конечно, не такой… изысканный, – она показала на мой трил, – но для дела сгодится.
– Навахо собираются сотрудничать с нами? – спросил я.
– Если мы скажем, что пытаемся расследовать смерть одного из них, может, и соберутся, – сказала Ванн. – У меня в управлении в Финиксе приятель работает. Я узнаю, сможет ли он чем-нибудь помочь. Давайте отправим вас туда часиков в десять по их времени.
– А нельзя мне просто позвонить?
– Вам нужно рассказать родным, что их сын или отец мертв, а потом задать кучу личных вопросов. Так что нет. Просто позвонить не получится.
– Это будет моя первая поездка в Аризону, – сообщил я.
– Надеюсь, вы любите жару, – сказала Ванн.
В десять ноль-пять я обнаружил себя стоящим перед каким-то лысым в местном управлении ФБР в Финиксе.
– Агент Бересфорд? – спросил я.
– Черт, жуть какая, – буркнул тот. – Этот трил три года стоял в углу без движения, и тут – на тебе. Будто статуя ожила.
– Сюрприз! – радостно объявил я.
– Я хотел сказать, мы на него шляпы вешали.
– Простите, что лишил вас офисной мебели.
– Только на один день. Агент Шейн?
– Так точно.
– Тони Бересфорд. – Он протянул руку, и я пожал ее. – Пользуясь случаем, хочу сказать, что никогда не прощу вашего отца за разгромную победу над «Санз» в Финале четырех.
– Ах, вы об этом, – протянул я – он говорил о папином втором кубке НБА. – Если мои слова вас утешат, то отец всегда говорил, что та серия была более напряженной, чем обычно.
– Очень мило с его стороны так врать, – вздохнул Бересфорд. – Пойдемте, познакомлю вас с Клахом.
Я попытался шагнуть – и не смог.
– Господи! – Ноги ни в какую не хотели идти.
– Что случилось? – Бересфорд остановился и повернулся ко мне.
– Вы не шутили, когда сказали, что эта штука не двигалась. Думаю, в нем что-то проржавело.
– Если вы подождете, я принесу вам банку смазки, – предложил Бересфорд.
– Хорошо. Только дайте секундочку. – Я запустил диагностическую систему трила. – Капец, это же «Метро курьер».
– Это плохо?
– «Метро курьер» для трилов – все равно что «форд-пинто»
[12].
– Если хотите, мы могли бы арендовать для вас трил, – сказал Бересфорд. – Кажется, у «Энтерпрайзис» должно быть несколько в аэропорту. Только это займет уйму времени. Одни формуляры придется до конца дня заполнять.
– Ладно, обойдусь. – Диагностика показала, что трил исправен, что, в свою очередь, могло означать неисправность диагностики. – Попробую расходиться.
– Тогда идем. – Бересфорд отвернулся и пошел вперед, я заковылял следом.
– Агент Крис Шейн, офицер Клах Редхаус, – представил меня Бересфорд молодому человеку в форме, когда мы зашли в приемную. – Учился в Университете Северной Аризоны вместе с моим сыном. Вам повезло, что Клах приехал в Финикс по делам племени, а то пришлось бы топать пешком до Уиндоу-Рок, а это двести восемьдесят пять миль.
– Очень приятно, – сказал я и протянул руку.
Редхаус пожал ее и улыбнулся.
– Нечасто знакомлюсь с хаденами, – сказал он, – а уж агента ФБР из ваших вообще первый раз встречаю.
– Все когда-то бывает в первый раз, – глубокомысленно промолвил я.
– Вы хромаете?
– Детская травма, – сообщил я и добавил через секунду: – Это шутка.
– Я понял. Идемте, машина припаркована снаружи.
– Один момент, – сказал я и обратился к Бересфорду: – Возможно, мне этот трил понадобится на некоторое время.
