Она сидела в отделении травматологии с рукой на перевязи и пререкалась с санитаром.
– Вы должны находиться в кресле-каталке, пока не покинете здание больницы, – упрямо бубнил тот.
– Меня ранили в плечо, а не в ногу!
– Таковы правила больницы.
– Я не могу шевелить только этой рукой, а все остальное у меня прекрасно работает, так что, если рискнете меня остановить, вам мало не покажется. Одно хорошо – вы уже в больнице, помогут быстро. – Она пошла вперед, не обращая внимания на недовольного санитара.
– Ванн! – позвал я.
Она смерила меня взглядом:
– Шейн?
– Ну да.
– Докажите.
– Я сегодня взбесил Тринх не по-детски. Думаю, теперь она ненавидит меня больше, чем вас.
– Ох, сомневаюсь, – сказала Ванн. – Но если вы довели ее хотя бы до половины, с меня выпивка.
– Я не пью.
– Замечательно. Тогда вы проставляетесь. Пошли, я знаю приличный бар.
– Мне кажется, сегодня вам не стоит шататься по барам, – сказал я. – У вас же дыра в плече.
– Царапина.
– Дыра в плече от пули.
– От маленькой пульки.
– Выпущенной тем, кто пытался вас убить.
– Тем более мне надо выпить.
– Никаких баров, – отрезал я.
Ванн кисло посмотрела на меня.
– Давайте вернемся ко мне, – предложил я.
– С чего бы это?
– Потому что нам надо все обсудить. А еще потому, что за домом наблюдают агенты ФБР, значит вас сегодня точно не убьют. У меня есть кушетка, где вы сможете поспать.
Ванн все еще сомневалась.
– А по пути остановимся и купим бутылочку чего-нибудь, – выложил я последний козырь.
– Уже лучше, – сказала она.
Я вошел в дом по своему публичному идентификатору, чтобы мой вид не напугал соседей. Тайла вышла нам навстречу, но остановилась, увидев Ванн.
– Вас отпустили, – удивленно сказала она.
– Скорее, это я не разрешила им держать меня там, – заявила Ванн.
Хотя лицо Тайлы не выражало никаких эмоций, я почувствовал исходящее от нее осуждение, которое она, впрочем, сразу же погасила.
– Вам обоим стоит взглянуть на новости, – сказала она.
– Не уверен, – заметил я.
– Там показывают видеообращение Бренды Риз. Оно пошло в сеть как раз перед тем, как она стреляла в агента Ванн. – Тайла махнула рукой в сторону гостиной. – У нас там есть монитор для гостей.
– У меня сетевые очки, – сказала Ванн, но мы все равно пошли в гостиную и настроили монитор на новостной сайт, где была выложена копия видеоролика.
В своем обращении Риз говорила о несправедливости закона Абрамса—Кеттеринг, о том, какие страдания он принесет многим ее клиентам, и о том, что все будут в этом виноваты.
– Среди нехаденов нет невиновных, – говорила она. – Они допустили, чтобы это случилось. Кассандра Белл сказала, что это война с обездоленным меньшинством, и я верю ей. Теперь я солдат на этой войне. И моя битва начинается сегодня.
– Вы в это верите? – спросила Ванн, когда мы пересмотрели видео еще раз.
– Черт возьми, нет! – воскликнул я.
– Вы заметили, как она приплела Кассандру Белл?
– Конечно. Еще один акт насилия, совершенный, предположительно, по ее приказу.
– Кого-нибудь еще убили сегодня? – спросила Ванн.
– Кроме Риз? – уточнил я, она кивнула. – Есть несколько человек с незначительными повреждениями от взрыва гранаты; также пострадало имущество, но стреляла она только в вас.
– И в вас, – напомнила Ванн.
– Меня задело случайно, – сказал я. – Потому что я защищал вас.
– Так или иначе, это идет вразрез с ее речью на видео, – решила Ванн. – Получается, только мы с вами знаем, что она покушалась исключительно на меня, но ее обращение всех запутает. Завтра в утренних новостях ее имя наверняка свяжут с терактом на «Лаудон фарма».
– Скорее всего, – согласился я.
Ванн ничего не ответила, но коснулась монитора, чтобы просмотреть последние новости. Кроме покушения Бренды Риз, в свежей ленте было известие о перестрелке в доме моих родителей. Ванн выбрала этот заголовок и внимательно просмотрела ролик.
– Взломщик, надо же, – усмехнулась она, когда репортаж закончился.
– Я попросил родителей так сказать.
– Думаете, прокатит?
– А почему нет?
– Как ваши родители? – спросила Ванн.
– Теперь, когда вернулись слуги и в доме все на своих местах, уже лучше. Папа, конечно, расстроен. Убийство лишает его всякой надежды попасть в сенат.
– В большей части Виргинии человек не может проиграть, если он защищал свой дом.
– Согласен, но против него будет работать образ разъяренного черного громилы с дробовиком, – возразил я. – Не поможет даже то, что мамины предки контрабандой возили оружие для Конфедерации. Уверен, уже завтра придет какой-нибудь представитель партии и скажет ему, что они с удовольствием поддержат чью-нибудь другую кандидатуру.
– Мне жаль, – сказала Ванн.
– Все утрясется, – ответил я. – Со временем. Наверное, еще неделю папе придется терпеть разные статьи и комментарии в свой адрес, прежде чем он сможет чем-то заняться. Любой обычный человек прошел бы через все это без публичной огласки. Папе же нужно беспокоиться о том, как эта история отразится на его репутации.
– А «взломщик»?
– Навахо Брюс Скоу, – сообщил я.
– И он как Джонни Сани.
– Есть такая вероятность, – сказал я. – Чтобы утверждать наверняка, нужно залезть ему в голову.
– Еще один дистанционно управляемый интегратор, – предположила Ванн.
– Похоже на то.
Ванн вздохнула, а потом показала на пакет из винного магазина, который я все еще держал в руке. В пакете была бутылка виски «Мэйкерс марк» и упаковка пластиковых стаканчиков.
– Плесните-ка мне, – попросила Ванн. – И не скупитесь.
– Насколько не скупиться?
– Не дайте мне напиться. Но налейте столько, чтобы на душе полегчало.
Я кивнул:
– Почему бы вам не подняться в мою комнату? Я подойду через минуту.
Свернув направо, я прошел на кухню – совершенно пустую, как обычно у хаденов, где не было ничего, кроме составленных в штабеля ящиков с питательной жидкостью. Тайла, чья комната была на первом этаже, заметила меня и тоже вышла на кухню.
– Собираетесь дать ей выпить, – с укоризной заметила она.
