Я отправил сообщение. Через минуту Тони уже был в комнате.
– Тони Уилтон, Лукас Хаббард, – деловито представил я. – Лукас Хаббард, Тони Уилтон.
– Еще неделю назад я бы сказал, что для меня это большая честь, – признался Тони. – А сейчас скажу только, что искренне восхищен вашим талантом программиста.
– Тони, – попросила Ванн, – не будете ли вы столь любезны поделиться с мистером Хаббардом своими недавними исследованиями?
– Да, этот ваш трюк с загрузкой кода в процессор при помощи интерполятора просто гениален! – воскликнул Тони. – Но в то же время по-настоящему опасен… ну, вы понимаете почему. – Он протянул руку к Беллу. – Так что прошлой ночью я написал патч, который должен закрыть эту лазейку, и НИЗ, которые все еще имеют право требовать обязательной корректировки программ, поставили его в топ первоочередных задач. Почти в то же время, когда вы зашли в квартиру Кассандры Белл, его начали рассылать всем интеграторам Соединенных Штатов. А после того, как их программы откорректируют, его также включат в обновления для хаденов. Конечно, вряд ли вы смогли бы проделать с хаденом то же, что проделали с интегратором. Но ведь пока это не стало происходить с интеграторами, никто и не догадывался, что такое вообще возможно. Жестоко, но как же талантливо. Так что мы решили: береженого Бог бережет.
– Я не понимаю ничего из того, что вы говорите, – заявил Белл. – Что такое «интерполятор»?
– Похоже, он решил держаться до последнего, – глянув на меня, заметил Тони.
– Разве у него есть выбор? – спросил я. – Если он отступит сейчас, всплывет настоящий Николас Белл и все расскажет.
– Хорошо, что напомнил, – сказал мне Тони и повернулся к Беллу. – Уверен, кому, как не вам, знать, что патчи для нейронных сетей могут быть общими, а могут создаваться для какой-то определенной цели. Например, для одной конкретной сети.
Белл смотрел на него ничего не выражающим взглядом.
– Ладно, раз вы делаете вид, что не понимаете, разъясню попроще. Вчера я написал не только самый обычный патч, но и еще один – весьма специфичный, для нейронной сети, которая находится здесь. – он легонько постучал пальцем по макушке Белла. – Этот патч делает две вещи. Во-первых, контролирует информационный поток.
– Слушайте внимательно, – посоветовала Ванн Беллу. – Он это отлично придумал.
– Обычно во время сеанса интегрирования и клиент, и интегратор могут прервать поток данных, если клиент решает прервать сеанс или если интегратору надоел клиент. Вам удалось блокировать способность Белла выгнать вас из своей головы.
– Что кажется весьма нечестным, – добавила Ванн.
– Именно, – подтвердил Тони. – Поэтому патч, который я только что загрузил в сеть Белла, удалил вашу возможность прерывать информационный поток. Вы заперли Белла в его голове. А теперь вы сами заперты там. Ну же, попробуйте отключиться.
– Он этого не сделает, – заметила Ванн. – Вы ведь можете блефовать, чтобы вынудить его отсоединиться и тем самым освободить Белла.
– Надо же, об этом я не подумал, – признался Тони. – Ну да, точно.
– Скоро он сам это поймет, – сказал я. – Он же заставлял Николаса Белла убивать его сестру. У меня тут все записано. – Я похлопал себя по голове. – Когда закроется дверь той самой камеры шесть на девять, он окажется там вместе с Беллом.
– Это первое, что делает патч, – сказал Тони. – А вот второе вам точно понравится.
– Подождите, – остановила его Ванн. – Мистер Хаббард, вам по-прежнему нечего сказать?
– Я, честное слово, понятия не имею, что тут происходит, – жалобным тоном ответил Белл. – Я окончательно запутался.
– Хорошо, давайте добавим ясности, – предложила Ванн и повернулась ко мне. – Пригласите наших следующих гостей, пожалуйста.
Через минуту в комнату вошли Май и Джейнис Сани. Ванн поднялась со стула, уступая Май место. Джейнис встала позади бабушки и положила руку ей на плечо.
– Это он? – спросила Май у Ванн.
– Он. По крайней мере, внутри.
– Я не знаю этих двух дам, – сказал Белл.
– И это первая правда, сказанная вами за сегодня, – констатировала Ванн.
– Лукас Хаббард, Май и Джейнис Сани, – представил я. – Их фамилия могла показаться вам знакомой, потому что вы использовали Джонни Сани, их внука и брата.
– Это безумие! – воскликнул Белл.
– Думаю, с нас достаточно прелюдий, – сказала Ванн. – И меня уже тошнит от всей этой бредятины. Так что переходим прямо к делу. – Она толкнула ногой кресло Белла, резко развернув его от стола. – Мы солгали вам о Шварце, – сказала она. – Да, мы действительно арестовали его за убийство и преступный сговор, но он заключил с нами сделку. Он подробно рассказал нам о вашем плане подмять под себя весь хаденский рынок. И его версия событий не сулит вам ничего хорошего. Мы уже готовы отправить в «Акселерант» целый батальон умников-криминалистов. Еще два десятка сейчас возле вашего дома и только ждут моего сигнала, чтобы войти. Ордеров для вас и ваших компаний у нас едва ли не больше, чем народу в штате, чтобы их предъявлять. – Она пнула кресло, и оно даже чуть подпрыгнуло вместе с Беллом. – А вы все продолжаете играть в свою идиотскую игру «Я не Хаббард»! Теперь время для игр закончилось. Поэтому мы сейчас сделаем вот что. Вы прекращаете прикидываться Беллом. – Она указала на Май и Джейнис Сани. – И начинаете рассказывать этим женщинам, что на самом деле случилось с Джонни Сани. Они заслуживают того, чтобы знать. Или вы продолжаете притворяться Беллом, и в этом случае Тони сейчас расскажет вам, на что еще способен его патч. Прошу вас, Тони.
– Он полностью меняет сценарий, – сказал Тони.
– Будьте добры, добавьте технических подробностей, – попросила Ванн. – Думаю, он поймет.
– Когда клиент использует интегратора, интегратор отступает в тень и позволяет сознанию клиента управлять телом, – сказал Тони. – Интегратор имеет право помогать, но, по идее, должен оставаться на заднем плане. В вашем случае, – он показал на Белла, – сознание интегратора целиком отстранено. Он лишен всякой возможности контролировать свое тело. Патч, который я закачал в сеть Белла, меняет эту ситуацию с точностью до наоборот. Он дает интегратору полный контроль над его телом, а клиента оттесняет на задний план, и тот больше ничего не может сделать – только наблюдать.
– То есть клиент испытывает синдром клетки, – добавил я.
– Именно так, – согласился Тони. – Конечно, в обычных отношениях клиента с интегратором это не имеет смысла, но у нас тут далеко не обычные отношения.
– Белл вернет себе свою жизнь, а Хаббард будет заперт в его теле навечно, – заключил я.
– И даже не это самое интересное, – сказала Ванн и подошла вплотную к Беллу. – Самое интересное вот что. Сейчас все знают, что Белл – интегратор Хаббарда. Так почему бы… не оставить все как есть?
– То есть пусть Белл говорит, что он Хаббард? – спросил я.
