Нев сунул руку в карман и протянул мне ключ:
– Не вопрос. Вот, возьми.
Так я получила место для ночлега и инструкции, как туда добраться.
– А можете еще одолжить мне десять фунтов, пожалуйста? – спросила я оптимистично.
Без тени сомнения он выдал мне десять фунтов. Я тепло поблагодарила его в ответ – все мои вопросы были решены. Мне было где спать и что есть.
Я купила свежий номер журнала о путешествиях, при помощи которого планировала устроиться на работу, пришла домой к Неву и позвонила по трем объявлениям. На следующее утро я уже ехала на собеседование в паб в графстве Суррей, где требовалась помощница с проживанием. К середине дня мы обо всем договорились, и я поселилась в пабе. Прекрасно.
Пару лет жизнь шла своим чередом, я была занята в основном дружбой и романами. Это было хорошее время. Мне нравилась деревенская жизнь: порой она напоминала жизнь на острове, к тому же я жила среди людей, которых успела узнать и полюбить. До Лондона было не слишком далеко, и я регулярно и с удовольствием ездила туда на электричке.
Но прошло время, и дорога снова начала манить меня. Мне ужасно хотелось увидеть Ближний Восток. Пришло время принять решение, уезжать или оставаться, и я решила задержаться в Англии на третью зиму, чтобы подкопить денег на поездку. Для этого нужно было съехать из паба, чтобы не поддаваться искушению каждый вечер веселиться с друзьями. Надо сказать, я никогда много не пила, а позже и вовсе отказалась от алкоголя, но все равно каждый вечер вне дома стоил мне денег, которые можно было бы отложить на путешествие.
Приняв решение остаться, я почти сразу увидела объявление о поиске компаньонки для Агнес. Оно привлекло мое внимание, потому что адрес был в соседнем графстве. На работу меня взяли почти мгновенно – как только фермер Билл понял, что я тоже выросла на ферме. Его матери, Агнес, было под девяносто, у нее были седые волосы по плечи, жизнерадостный голос и большой круглый живот, почти ежедневно прикрытый одной и той же вязаной красно-серой кофтой.
Ферма находилась в получасе езды от паба, так что по выходным я ездила навещать друзей. Но при этом я жила как будто в другой вселенной. Круглые сутки с вечера воскресенья по вечер пятницы я проводила с Агнес, в полной изоляции от остального мира. Каждый день мне полагались два часа отдыха в середине дня, но мне редко удавалось с кем-то увидеться, хотя иногда в это время я встречалась со своим парнем.
Дин был чудесным человеком. С самого начала, с первой же минуты нас сблизило чувство юмора. Нас также связывала любовь к музыке. Мы познакомились на следующий день после моего приезда в страну, сразу после собеседования насчет работы в пабе. Очень скоро стало очевидно, что это знакомство делает наши жизни богаче и веселее. К сожалению, львиную долю своего времени я была вынуждена проводить вовсе не с Дином. В основном я была заперта в домике с Агнес, занимаясь поиском ее вставной челюсти. Просто поразительно, как она ухитрялась находить все новые места для своих потерянных зубов в таком небольшом пространстве.
У Агнес была собака по имени Принцесса: десятилетняя немецкая овчарка, которая непрерывно линяла. Это была добрая собака, но из-за артрита у нее ослабли задние лапы – кажется, распространенное заболевание для этой породы. Я приподняла Принцессину задницу и поискала под ней зубы Агнес, но безуспешно. Иногда Принцессе случалось усесться на них, так что проверить все равно стоило. Собака вильнула своим большим хвостом и вновь уснула перед камином, сразу же забыв обо мне. Продолжая поиски, мы с Агнес постоянно сталкивались лбами. «Здесь их нет», – кричала она из спальни.
«Здесь тоже!» – отвечала я из кухни. Рано или поздно мы менялись местами: я начинала искать в спальне, а Агнес на кухне. В малюсеньком домике было не так уж много места для поисков, так что мы на всякий случай дважды обыскивали все комнаты. В тот конкретный день зубы нашлись в корзинке с вязанием, стоявшей возле кресла.
«Дорогуша, ты просто сокровище, – сказала Агнес, засовывая челюсть в рот. – Раз уж ты все равно вышла из своей комнаты, садись смотреть со мной телевизор». Она часто пользовалась этой маленькой уловкой, и я, улыбнувшись, села с ней рядом. Агнес долгое время жила в одиночестве и теперь бесконечно радовалась моему обществу. Книжка подождет, решила я. Мою работу никак нельзя было назвать тяжелой или напряженной. Агнес требовалась прежде всего не помощь, а компания, и мне было нетрудно провести с ней лишнее время.
Мне случалось находить ее зубы под подушкой, в ящике в ванной комнате, в чайной чашке в кухонном шкафу, в сумочке Агнес и во множестве других мест, где они еще хоть как-то могли оказаться. Но я также находила их за телевизором, в камине, в мусорном ведре, на холодильнике и в ботинке. И конечно же, под большой Принцессиной попой.
Многих людей устраивает однообразная жизнь. Лично я предпочитаю перемены. Но у рутины есть свои преимущества, и она подходит многим людям, особенно если они уже в возрасте. У нас с Агнес был строгий распорядок дня и всей недели. Каждый понедельник, в одно и то же время, мы ездили к врачу, потому что Агнес нужно было регулярно сдавать кровь на анализы. Одного события в день было достаточно, иначе нарушился бы привычный дневной график Агнес, состоявший из отдыха и вязания.
Старушка Принцесса неизменно сопровождала нас повсюду, в любую погоду. Сначала я откидывала задний бортик нашего пикапа. Огромная собака терпеливо ждала, не переставая вилять хвостом. Затем я ставила ее передние лапы на бортик и спешила скорее подхватить ее за заднюю часть, чтобы у Принцессы не успели подкоситься лапы и нам не пришлось бы начинать с начала. После этого упражнения я на всю поездку была покрыта ровным слоем рыжей собачьей шерсти.
Спрыгивать вниз ей было проще, хотя помощь все равно требовалась. Принцесса наполовину сползала вниз, так что ее передние лапы стояли на земле, а затем ждала, пока я спущу ее задние лапы на землю. Если в процессе мне нужно было отвлечься и помочь Агнес, Принцесса так и дожидалась меня, задрав хвост в небо и не двигаясь с места. Оказавшись на земле, она передвигалась самостоятельно, неизменно виляя огромным хвостом.
По вторникам мы ездили за продуктами в соседнюю деревню. Многие пожилые люди, с которыми я работала, были очень бережливы. С Агнес все обстояло наоборот. Она постоянно пыталась мне что-нибудь купить, особенно что-нибудь ненужное. У каждой полки повторялось одно и то же: две женщины, пожилая и молодая, ругались друг с другом, улыбаясь и даже иногда смеясь, но не уступая. В конечном итоге Агнес покупала мне половину того, что хотела. Это бывали самые разные вещи, от вегетарианских вкусностей и импортных манго до новой расчески, майки или какой-нибудь жуткой на вкус зубной пасты.
По средам мы снова ездили в деревню, на этот раз играть в бинго. Видела Агнес плохо, поэтому я выступала ее глазами. Она сама читала цифры и достаточно хорошо слышала, но сверялась со мной каждый раз перед тем, как вычеркнуть очередную цифру. Я обожала всех стариков, с которыми мы играли. Мне еще не стукнуло тридцать, так что я была в этой компании самой молодой, чем Агнес очень гордилась. Она называла меня «моя подружка».
