Хм… Натурой? Я посмотрела на бардак в моем борделе и поняла, что нашла себе уборщика.
- Хорошо, натурой, так натурой! – я водрузила папки на стол. – Твоя задача – прибираться в офисе. За каждый день уборки я рассматриваю один протокол и пишу опротестование.
У меня фамилия Риктушлер, а не Иванова. Так что надо соответствовать!
На меня посмотрели так, словно тоже догадались об этом. Но выбора у почетного отца, у которого капает с конца, не было.
Инкуб послушно поплелся прибираться. Через двадцать минут созерцания очередного протокола, сверху послышался крик: «А женскую одежду выбрасывать?».
Я отложила дело столетней давности. Ребенок уже не только достиг совершеннолетия. Но и сам стал дедушкой, мечтающим получить прибавку к пенсии от законного отца - долгожителя.
После вчерашнего ноги болели жутко. Поэтому я с трудом поднималась по лестнице.
- Вот, - предъявил инкуб.
В найденном шкафу висели красивые платья. Одно мне понравилось сразу. Красное, с красивым вырезом и юбкой до колен. Правильно! На заседаниях мужская часть присяжных целиком и полностью будет на моей стороне.
Обновка смотрелась очень красиво. На бирке было вышито «Синель». Порывшись еще немного в шкафу, я нашла какое-то меховое манто. Оно изящно прикрыло мои плечики.
Успешный адвокат должен выглядеть успешно!
- Тут недопитая бутылка «Бортини»! – обрадовался инкуб. – Можно я допью?
Я понимала, что это – никакой не сон. Но зато в этом «никаком не сне» я была богатой мадам в «Синель» со своим винным погребом.
Омрачал мой «не сон» лишь вчерашний инцидент. Но и он постепенно добивал упрямую совесть. Она уже слабо пищала и издавала предсмертные хрипы: «Как тебе не стыдно!».
Я услышала стук и спустилась вниз. В глазке виднелась заплаканная мадам со спичечным коробком в дрожащих руках.
Я впустила ее. Она посеменила на стульчик, глядя на меня взглядом серой мышки. Такое чувство, что жизнь ее тюкала по голове каждый день.
- Чем я могу вам помочь? – вежливо поинтересовалась я, оценивая ее платежеспособность.
- Муж мне изменяет! – горестно выдохнула мадам возраста определяемого с погрешностью лет в десять.
- Ай-я-яй! Какой он нехороший! Продолжайте! – посочувствовала я. Люблю разводы. Женская обида против мужской жадности. И наоборот.
– Уже десять лет он меняет любовниц, как перчатки. И плевать ему, что у нас пять очаровательных деток, которые каждый день спрашивают меня, где папа? – запричитала клиентка. И утерла слезу платочком.
Боже, как мило. Я прямо видела грушку под названием «Кобель», которую я трясу на алименты.
- Не могу же сказать, что он снова у своей очередной эльфийской пришмандовки! Он даже кричал на меня! А как он пьет! Месяц из запоя не выходил, когда его любовница променяла на другого! Кто его из запоя выводил? Я! – повествование достигало своего апогея.
Накал соплей нарастал с каждым словом.
- А он мне что? А ничего! Снова любовницу нашел! Все деньги из семьи уходят на кабаки и девок! А недавно он проиграл огромную сумму. Потом вынес драгоценности моей покойной матушки, чтобы погасить долг! Дети голодают, а я не знаю, что делать! Это – конец! – разревелась клиентка.
Я тоже думала, что это – конец, но это было только начало! Я узнала много чего интересного. Супруг моется раз в неделю, терпеть не может домашнюю работу. Но вот к изготовлению детей питает неподдельный интерес.
Складывалось впечатление, что это исчадье брачного ада, женившееся на кротком агнце, заслуживает, если не смертной казни целиком, то хотя бы частично.
- Я так понимаю, - начала я.
И посмотрела на часы. После двадцати минут разговора о мужских недостатках конкретного экземпляра, любой мужик покажется ангелом!
Я перевела взгляд на насквозь промокший носовой платок клиентки.
– Вы хотите, чтобы я помогла вам развестись, и отсудила алименты? Я правильно вас понимаю?
- Какой развод?!!! – покрасневшие глаза клиентки округлились. – Сердца у вас нет! Могли бы и посочувствовать. Зря я к вам пришла! У меня была юрист, которая мне сочувствовала! А вы – бессердечная женщина!
«Бессердечная женщина» молча посмотрела, как за «страдалицей» закрылась дверь.
Увы, за сочувствие мне не платят!
- Я прибрался! – подсел ко мне инкуб. Я лениво достала наугад одного из его «детей».
- Как вас зовут? – поинтересовалась я, не желая снова лезть в протоколы и искать имя.
Мой мозг медленно закипал и вытекал из ушей, после той чудовищной драмы чужой семейной жизни.
- Лэйтон Шмидт! – оживился инкуб, посматривая на пачку «детей местного лейтенанта Шмидта».
- Ну вот! Отличный вариант! Вы тут даже что-то пытались платить до совершеннолетия. Конкретно этот ваш сыночек уже вполне трудоспособен. Зато вы у нас - официально безработный, больной, несчастный отец, - заметила я, глядя на документы.
Инкуб кивал. В его глазах светилась надежда.
– Он уже, скажем так, третью фотографию в паспорте разменял. На каком основании они это предъявляют? – подняла брови я.
- Я платил каждому ребенку до совершеннолетия, - вздохнул инкуб. – Я честно работал и платил. У меня вся зарплата уходила. Просто у них хороший юрист, который требует алименты на учебу. Этот ребенок уже сорок лет учиться. Заканчивает один университет, сразу поступает в другой. А мне снова приходит уведомление о том, что я должен оплачивать его учебу.
Я уже писала документ о том, что ребенок вправе получить не более двух высших образований.
Его несчастный заботливый папа потерял всякую трудоспособность. И настаивает на том, чтобы наш уже не юный, но явно профессор, взял на себя обязательства по содержанию престарелого, больного и безработного отца. И выплачивал ему алименты.
- Подавайте ответный иск, - улыбнулась я, вручая вознаграждение за труд. – А работать вы будете у меня. Неофициально. Мы даже должность вам придумаем. Менеджер по связи между пылью, веником и грязью.
В дверь постучали.
Да кого еще принесло?
Я подошла, долго выбирая глазок. Потом все-таки решила воспользоваться верхним. И не прогадала.
На пороге стояло красивейшее создание в деловом костюме, нервно переминаясь с ноги на ногу.
Дверь я открыла. Мне протянули на ладони коробок спичек.
- Я к юристу! Я возьму ее на пару часов! – заметил красавец, глядя на меня глазами поэта и показывая увесистую папку.
Я даже знаю, куда меня возьмут! О, это самое романтическое место. Вы только представьте! Горы бумаг, море проблем. Ветер шелестит протоколами. По небу плывут облачка «Только бы пронесло».
