- Скажите ей, чтобы обращалась в полицию. Пусть пишет заявление, все как полагается, - пожала плечами я, не понимая, к чему вся атмосфера таинственности. – А потом будем смотреть.
Вампир распрощался, вышел из туалета. Я вышла за ним, по инерции смывая воду.
Кутаясь в свое пальто, нахлобучивая шляпу поплотнее, вампир вышел в вечерний туман и растворился.
Я снова взялась за теории.
- Особняк на дороге рядом с совестью не валяется! – проговорила я, вспоминая фотографии роскошных комнат.
Жаба подкралась ко мне незаметно, со словами: «Ой, а можно я вас тут слегка подушу?».
Воображение живо нарисовало мне эту картинку. Я уже видела себя роскошной мадам со взглядом томным, кутающейся в меха и дымящей сигаретой. За мной стелился шлейф роскошных духов. У меня свой винный погреб, арт-галерея, а моя тонкая богемная душа любуется библиотекой.
Я понимала, что никогда честным трудом не заработаю на этот особняк. Даже если по утрам это будет адвокатская контора, а по вечерам бордель, работающий на полную катушку, в полную силу и в полном составе меня и инкуба.
- Черт! – выругалась я, кусая карандаш и комкая бумагу.
Соблазн велик! Перед глазами возникла улыбка Макса. Я чувствовала себя той самой последней сволочью, которая решила оставить его с носом.
В вечернем выпуске газеты на первой странице красовалась статья о том, как уволили журналиста. Бедолага посмел написать клевету на «чистого и честного сына гномьего магната». За что и поплатился. А бедная газета очень дорожит своей репутацией!
Главный редактор выписал выговор сам себе «за невнимательность». Корректор получил выговор «за содействие». Остальные отделались устными звиздюлями, выписанными самим себе.
Зато следом шла статья о бедном мальчике – экскурсоводе, который решил показать друзьям приобретение отца. Тонкие души, которые разбирались в искусстве, не могли пройти мимо его оплота. Где и пропали бесследно!
- Плевать на принципы! – вздохнула я, собираясь в сторону особняка. – Надо хоть понаблюдать за ним!
Не думаю, что в особняке прячется какой-то маньяк – тихушник, который тихо душит жертв, хороня их тела в цветочных горшках.
Полиция прочесывала этот дом несколько раз. Его бы нашли.
Так, берем такси, едем смотреть! Пусть Макс хоть на перекрестке с листовками стоит, я хочу видеть свою будущую собственность!
Глава тринадцатая. Ой, маньяк - маньяк... Не маньячь меня!
Я накинула меховой палантин, взяла красивые кружевные перчатки, повертелась перед зеркалом, любуясь на изысканную даму полусвета.
Немного подумав, я схватила бумагу и ручку. Через пять минут я выпнула на улицу инкуба, вручив ему еще одно жалование в виде опротестования.
- Помни, - напоминала я себе. – Такси полноразмерное!
Я вышла на площадь, решив поймать полноразмерное такси.
- В особняк Риктушлеров, - улыбнулась я, открывая дверь, остановившейся машины.
- Не! Я туда не поеду! – возмутился вполне обычный таксист человеческой наружности, округляя глаза. – А вдруг я тоже пропаду! У меня жена и дети!
- Тебя же в дом никто не тащит? – возмутилась я, только-только устроившись на мягком кожаном сидении. – Просто довези меня до ворот!
- Нет! – с суеверным ужасом заорал таксист, требуя, чтобы я покинула салон. – Вы что? Газет не читаете? Ни за какие деньги я туда не поеду!
Я бросила на него нехороший взгляд. Словно вместо страстной ночи любви, я два часа тыкала пальцем в червячка. Червячок бессильно поник в ответственный момент, увидев мою улыбку.
- Тоже мне, моральный импотент! – сплюнула я.
И с грохотом закрыла дверь, ловя следующую машину.
Там сидел бледный и красивый таксист, подарив мне приветливую улыбку.
- Мне нужно к особняку Риктушлер! – я загрузилась в такси, закрывая дверь и откидываясь на спинку. – Поехали.
- Как скажете, красавица! – отозвался таксист, заводясь и дергаясь с места. Магический двигатель урчал. Машина скользила по улицам.
За окном было темно. Мелькали ленты фонарей, огни ресторанов и горящий свет в окнах. Одинокие пешеходы спешили домой.
Я сидела, просчитывая версию за версией.
Хорошо, версия первая – маньяк-невидимка. Версия вторая – похитители, у которых есть ключ от особняка. Или возможность проникать в него без ключа. Какие-нибудь эльфы-форточники! Но тут вопрос, как они тащили гнома и его любовниц в форточку? И зачем им это? Смысл? Выкупа они не потребовали!
Ни за одну жертву не требовали выкупа у родственников. Смысл похищать человека? Есть версия, что похититель не один.
Я представила растерянного маньяка, который не знает за кого хвататься! Или действует группа лиц, или… Но тут должен быть мотив?
Если бы эльф-риелтор причастен к этому, то какой у него интерес портить репутацию своему «дому-кормильцу»? Тем более, что последняя сделка прошла мимо него?
За окном мелькали деревья. Я присмотрелась к загородным пейзажам.
Особняк, скорее всего, находится не в черте города. А в цветущем пригороде, где возле роскошных вилл паркуются местный гноллс-гнойсы. При мысли о «гноллс-гнойсах», я улыбнулась, закусив губу.
Я видела, как мы съезжаем с дороги с самую гущу деревьев.
- А куда это мы едем? – спросила я, чувствуя, как машина катится по лесу. И попрыгивает на заросшей дороге.
- Там дорогу ремонтируют! Придется немного срезать! – отозвался водитель.
Под колесами шуршали листья и хрустели ветки. Никого не было. Исчезли даже признаки цивилизации. Ветки хлестали стекла. Трава и коряги щекотала днище. Мы подпрыгивали на кочках.
А потом вкопались на унылой поляне.
- Я заглох! Нужно поворачивать обратно! – произнес таксист странным голосом.
Я молча сняла одну перчатку, засовывая ее поглубже между спинкой и сидением.
Правило первое – оставьте как можно больше улик. Вряд ли маньяк будет тщательно прибираться в машине. Но в случае чего доказать причастность будет намного проще. Если вас где-нибудь запрут, то эти маленькие улики смогут вывести на след. Наверняка кто-т помнит, что я садилась в такси!
Туда же в сиденье я засунула ручку, которую подарил мне Макс.
Только сегодня я обнаружила, что ручка именная. На золоте было написано «Лиса». И ведь не поленился, заказал гравировочку. Вот какой следователь или адвокат не любит красивые ручки?
А как приподнес! Ну черт возьми, разве можно не влюбится в такого мерзавца?
- Иди сюда, - произнес сладкий голос, журча в моей голове. – Иди ко мне…
