- И что ты предлагаешь? В ЗАГС и обратно? – спросила я, видя, как Макс съезжает с темы и с подушки.
- Зачем же такие крайности! Представь себе на секундочку. Проклятый дом покупает чета Смит. Машут всем ручкой, рассказывают, что не верят в предрассудки! Идут в гости к соседям, пьют чай, делятся тем, как удачно купили дом. Она такая блондиночка… Хозяйственная…
- Как мыло! – согласилась я, представляя себя в новом цвете. Если что купим парик и новую одежду. Перекрашиваться я не собираюсь!!!
- Он бизнесмен, который готов вкладывать деньги во все, что шевелится! У них новая машина, новые номера на ней! – вздохнул Макс, выпуская струю дыма. Валжебла и шумиху беру на себя. Завтра в газетах будет статья о том, что дом снова куплен и так далее… Что ты так смотришь на стену?
- Ничего, - помотала головой я, глядя на портрет какой-то старухи, которая смотрела на нас осуждающим взглядом праведницы. – Вот кто вешает такие портреты в спальне?
- Хм… Видимо, это… Похоже на портрет старушки с любовниками! – усмехнулся Макс. – Шипершплюйки…
- Мне казалось, что она – гном, - усмехнулась я, глядя на портрет предыдущей хозяйки. Высушенная моль с песцом на тощих плечах выглядела очень меркантильно.
- На себя посмотри! – усмехнулся Макс. – Я тебе долго подбирал имя…
- Что??? – возмутилась я, чувствуя, как роняю сигарету на подушку. – То есть Бимбермортилисой Ярпершиповной Риктушлер я стала по твоей воле?
- Красивое имя, не так ли? – усмехнулся Макс, делая мечтательно выражение лица. – Мне хотелось назвать тебя как-то изысканно… Необычно… Чтобы первые полчаса ты пыталась прочитать имя, а оставшиеся полчаса запомнить. Не благодари!
- А что? Не было имен попроще? – возмутилась я.
- Фамилий тоже не было. А я, если что всегда могу доказать, что мы с тобой родственники! Так что обними меня, сестричка! – гаденько заметил Макс. – У гномов такая степень родства, что когда они начинают перечислять, кто кому приходиться, то сразу требуй, чтобы протоколы писали сами гномы!
- Зарасти, я ваша тетя! – засопела я, доставая еще одну сигарету.
- Именно тетя! – заметил Макс. – Здесь все живут во много раз дольше нас… Кроме людей. Вампиры бессмертны, эльфы бессмертны, орки почти бессмертны во всех смыслах этого слова… Инкубы и суккубы бессмертны… Гномы живут по шестьсот-восемьсот лет… Одним нам отмеряно совсем немного…
- Да мне плевать, сколько живут гномы! – возмутилась я, глядя на автора моего логопедического триллера.
Глава пятнадцатая. Мирэль Монтье
Мы пробыли в доме до утра, Макс собрал по комнатам какие-то маленькие черные коробочки.
- Это что такое? – спросила я, глядя на его ладонь.
- Бортовые самописцы. Они фиксируют магическую активность, - произнес Макс, складывая их в карман. – А один – собирает компромат на одного очаровательного адвоката.
- Что??? – возмутилась я, вспоминая ночь любви.
- Мне нужно будет чем-то тебя шантажировать, если вдруг я решу, что одна фамилия – это повод для женитьбы? – усмехнулся прокурор.
Мы вышли в утренний туман. Я зябко поежилась, чувствуя, как мне на плечи накидывают плащ, а на голову нахлобучивают шляпу.
- Я отвезу тебя домой, - вздохнул Макс, еще раз глядя на пустой особняк. – Я думаю, что нам нужно время на подготовку. Пока что действуем по плану. Если обстоятельства изменятся, то жди распоряжений.
Машина остановилась возле моего борделя. На пороге стоял суровый и разгневанный гном, глядя на меня уничижительным взглядом, словно сегодня ночью изображал тумбочку в одной роскошной спальне!
- Где вы шляетесь! – гневно произнес гном, размахивая письмом. – Мистер Валжебл срочно хочет вас видеть! Срочно к нему! Вот письмо! Не заставляйте мистера Валжебла ждать!
Я приняла письмо из рук, глядя на одну строчку. «Они требуют выкуп за сына. Срочно приезжайте! В.».
Да, сходила я в душ! Я ткнула письмо Максу. Тот прочитал строчки, и сел в машину. Меня усадили рядом. И четверть часа мы входили в кабинет мистера Валжебла.
Мистер Валжебл сидел на кресле в халате и нервно курил сигары одну за одной. Вся пепельница была усеяна окурками, некоторые из них валялись на столе, оставляя за собой пепельный след.
- Вот! Прислали сегодня утром! – прокашлялся мистер Валжебл, бросая нам лист бумаги с наклеенными буквами.
- Вы зачем его распечатали? – спросил Макс, глядя на лист. – Там могли остаться отпечатки.
- Что значит «зачем»? Речь идет о моем сыне! – вздохнул гном.
Я приметила огромную зеленую и уже пустую бутылку, стоящую рядом со стаканом.
– Некто уверяет, что удерживает его в заложниках, ради выкупа в размере миллиона золотых! Если я согласен, то у меня есть шанс увидеть моего мальчика живым! – хрипло произнес мистер Валжебл, подкуривая еще одну сигару.
- Пусть пришлют доказательства, - скривилась я, глядя на неаккуратное письмо в руках Макса, точно повторяющее сказанное. – Нам нужны доказательства, что мальчик жив, и находиться у них!
- Если я согласен, то я должен разместить в газете заметку о том, что готов пожертвовать один миллион золотых на благотворительность, - вздохнул Гном Корлеоне.
Макс усмехнулся, забирая себе письмо.
- Я так понимаю, что ребята продуманные! – заметил он. – И губа у них с трещиной. С трещиной, но не дура.
- Я уже распорядился о заметке, - хрипловато произнес Валжебл, вставая с кресла и подходя к окну. На окне стояли две бутылки. Пустые. – В вечернем выпуске будет статья.
- Я съезжу, уточню у кое-кого кое-какие детали, - улыбнулся Макс, откланиваясь.
Я осталась с гномом, снова и снова изучая письмо. Буквы были налеплены в спешке, криво. Нескольких словах были ошибки. Кто-то очень торопился. Плохо, что здесь нет микроскопа. Хотя, скорее всего, лепили в перчатках. Бумага обычная, белая, похожая по формату на альбомный лист.
На столе лежала газета с фотографией сына. Тот самый выпуск, который был изъят с извинениями. Я внимательно смотрела на фотографию, пытаясь пришить каждой красавице несколько уголовных статей. Эльфки улыбались красивыми улыбками. Я взяла со стола золотую лупу с гравировкой «В», рассматривая фотографию на предмет каких-то деталей, которые могли бы пролить свет на похитителей.
- Что вы там смотрите? – произнес Валжебл.
- Эм… Красивый костюм у вашего сына, - ответила я, присматриваясь к девушкам и обрывкам фона.
- У нас с сыном свой личный портной! – произнес гном, наливая себе в стакан какое-то дорогущее пойло и залпом опрокидывая его в себя. – Он больше никого не обшивает. Пуговицы из чистого золота! Каждая из них, включая запонки, носит гравировку первой буквы нашей фамилии.
