Дверь за старушками закрылась, а я терпеливо ждала. Бумаги были спрятаны в декольте. Я уже ерзающей попой чувствовала размеры неприятностей.
Часики тикали, очередь редела. Я брезгливо рассматривала плакаты, честно обещая себе умереть старой почти девственницей. «Эльфилис», - прочитала я, ужасаясь симптомам и понимая, что с эльфами теперь я буду здороваться с другой стороны дороги. «Гноморея», - прочитала я, понимая, что с гномами только на расстоянии. «Оркоплазмоз» шевелили волосы на моей голове. Я мысленно покупала себе антисептик и маску. На всякий случай. Потому что каждый плакат начинался со слов: «Заражен каждый второй». Очень мотивирует!
Доктора звали Прокогуль Карпелбус. И я понимала, что с таким именем фамилией друзья не спешат подписывать ему именные открытки.
- Следующий! – послышался уставший голос гномьего доктора. Я встала и вошла в белоснежный кабинет, брезгливо открывая его локтем.
- На что жалуемся? – спросил доктор, пока я смотрела на шкаф с микстурами и зельями. На столике стояла фотография бородатого семейства. Бородатая жена обнимала бородатых детишек.
- Я - несчастная жена, - зарыдала я, видя, как доктор перестает хмурится. – У меня пропал муж… Вот я ищу его… Уже все больницы и морги обзвонила. Даже в полиции была. Вот…
Я протянула рисунок.
- Ой, а фотографию потеряла! Просто я уже все бордели оббегала. А они по-другому не опознают, - всхлипнула я, вытирая притворные слезы. – Может, к вам заходил. А то, чую, что изменил и боится домой вернуться… А у нас…
Так, сколько детей на фото? Раз, два, три, четыре!
- Четверо детей, - всхлипнула я. – Может, был у вас? Насколько я знаю, но до свадьбы он вел очень разгульную жизнь. И, возможно, сейчас у любовницы.
Доктор посмотрел на рисунок. Нахмурился.
- Ну, что сказать, - заметил он. – Тут у нас все признаки бесплодия.
- Неужели? – ужаснулась «мать четверых детей». – А как же дети? Вы точно уверены?
- Точно, - заметил врач. – Что-то знакомое, вот только не могу понять что. Погодите! Сегодня с утра он был!
- Неужели? – обрадовалась я, обещая обожать этого доктора до конца своих дней.
- Да, справку брал, - послышался шелест журнала. – И анализы сдавал. Мы по ним справку и выписали!
- Он мог сменить имя и фамилию, - взмолилась я, глядя на толстый журнал. Я ничерта не понимала во врачебном почерке. – И внешность!
- Чего не знаю, того не знаю. У нас анонимный прием, - послышался голос врача. – Имена не спрашиваем. Внешность не запоминаем. Все строго конфиденциально!
Анонимный? Ну, есть и хорошие новости. Этот герой-любовник живет в городе!
- Спасибо, - всхлипнула я, забирая фоторобот.
- Есть еще кое-что, - заметил доктор, поглядывая на картинку.
- Что?!! – встрепенулась я, в надежде узнать еще хоть немного о таинственном ловеласе.
- Он совсем недавно получил по нему, - заметил доктор.
- А как вы определили по рисунку? – спросила я, понимая, что рисовала со слов старухи.
- Я по утреннему визиту, - отрезал доктор. Я уже отвернулась в двери, как послышалось: «Постойте!».
- С вас за прием десять золотых, - послышался голос гнома. – Заплатите моей помощнице.
- Хорошо,- согласилась «дочь гнолигарха», вытряхивая из лифчика все, что осталось от былой роскоши.
- Оформи, как гноморею и эльфилис! – послышался голос доктора, пока эльфка что-то вписывала в талон. Деньги лежали на стойке.
- Вот! Возьмите чек! – послышался ее голос. Я машинально сунула его к бумагам и вышла на свежую оживленную улику.
- Теперь куда? – спросила я у самой себя. – Куда теперь?
Итак, что мы знаем. Добрый молодец явно не человек. Он до сих пор проживает здесь. И сегодня был у доктора. Это все, что мне про него известно.
Желудок требовал подкрепиться, но денег не было даже на такси. Не знала, что беспорядочные половые связи это так дорого!
Поймав такси, я попросила отсрочку платежа по прибытию. Меня чуть не вышвырнули из машины. Но я упорно держалась за двери.
- Я расплачусь! – требовала я, готовясь оставить в залог честь и совесть.
Водитель подумал, что-то хмыкнул и повез. Я очнулась от своих мыслей, когда мы заехали в темный переулок.
- Ну что? Готова оплатить натурой? - дерзко заметил таксист.
Так, такого поворота я не ожидала. Он заблокировал двери машины. Я попыталась вырваться, но чужая лапа очутилась в моем декольте.
- Бумажек у тебя, крошка, - заметил таксист, ухмыляясь небритой физиономией. – Так, показывай, что там у тебя? Думаешь, одной любовью отделаешься?
Внезапно он слегка побледнел. А потом вернулся на водительское кресло, чинно усевшись в позе нашкодившего кота.
- Простите, - заметил он, косясь на меня.
Машина выехала из темного переулка и домчала меня со скоростью звука до моего борделя.
- Д-д-денег не надо! – заметил таксист. Я, грешным делом, подумала на Макса. Видимо, в деле о вампире перетряхнули всех таксистов. Какие приятные и выгодные у меня знакомства. Нет, черт возьми, я обожаю этого мерзавца.
Стоило мне выйти из машины, как водитель бросился протирать все ручки. Я опустила руку в декольте, не нащупав там своей справки.
Нда, теперь я понимаю, что десять золотых справка отработала!
Машина усвистела в закат, оставив неприятный осадочек. Я поднялась по ступеням. Дверь была открыта.
- Я ее отмыл! – послышался голос инкуба. Я глянула на статую фемиды, слыша, как плохо отмываются некоторые биологические жидкости.
- Молодца! – заметила я, думая о своем.
- Я вот тут принес, - послышался голос за моей спиной. Инкуб стоял с папкой в руках.
- Что опять? Кого ты уже успел осеменить? – спросила я, глядя на фиолетовую голову. – Вот скажи мне, зачем?
- Мы, инкубы, рождены, чтобы женщины познали счастье! – гордо ответил мне представитель древнейшей расы и профессии. – Мы безошибочно чувствуем одиноких женщин и …
- Понятно, - отмахнулась я, слыша, как он гремит ведрами. – Положи на стол. Я потом разберусь.
- Хорошо, - послышался голос и удаляющиеся шаги. Воду пошел набирать. Не мужик, а золото!
Вернемся к нашему любовнику. Все мои мысли упрямо вертелись вокруг этого героя. Итак, для чего ему понадобилась справка? Первое, поступление на работу! Второе. Поступление в вуз. Третье. Для жены. А если он женат?
Я простучала пальцами ритм по столешнице, вспоминая жаркий секс и петельку галстука.
- Не отвлекайся, - мотнула головой я, рисуя схему. Сухой бутерброд шел в охотку. Я была слишком голодна. Я посмотрела на старательного инкуба, который возился с тряпкой вокруг статуи.
