Воздух гудел от предвкушения. Такая тишина возникает лишь перед тем, как обрушится невероятный шторм или разразится невообразимая катастрофа. Перед началом войны.
Но ничего не произошло.
Постепенно все странники разбрелись по домам. Они хотели есть. И очень устали. Ну и еще им немного наскучило. Странники просто не знали, что им оставалось делать. Войну они запланировали, подготовились. И если люди решили не появляться, то странники автоматически объявили себя победителями. Но разве они выиграли? Полностью быть в этом уверенными они не могли.
Когда Мо, Фин и Кэн вернулись на корабль, там царила мертвая тишина. Они встали на палубе и какое-то время не двигались с места. Немного расстроенные. Немного потерянные. И, хоть ни один из них не захотел бы в этом признаться, немного разочарованные. Не то чтобы им в самом деле хотелось идти на войну. Война – это опасно. На войне можно умереть. Или потерять часть себя. И речь не только о руках или ногах. А о душах. Сердцах. Воспоминаниях. Просто, когда ты распаляешься и находишь в себе смелость сделать что-нибудь, но у тебя так и не получается это воплотить в жизнь, то потом в душе образуется странная дыра, которая до этого так хорошо была заполнена той самой смелостью.
К сожалению, постоянно работающая телепатия означала, что ты никогда не сможешь полностью скрыть чувства от других. И друзья знали, что испытывают одно и то же: непривычное разочарование. Они знали, что им не следует разочаровываться в том, что сегодня не получилось убить всех людей. И все же на корабле так и царила мертвая тишина.
Близнецы столкнулись с видом своего пустого дома. Они опустили взгляд вниз, в темный трюм. Там на стенах мерцали факелы. Ну, хотя бы их солдаты не забрали. Ворчун обиженно молчал в своем панцире у дальней стены. Мо почему-то надеялась, что трюм вновь будет полным, словно по волшебству. Но, конечно же, этого не произошло. Пурпурно-желтый деревянный пол корабля, который они не видели уже много лет, почти сиял чистотой во всех местах, где блоки, сундуки и ящики защищали его от грязи и следов. Если не считать горы книг, которые армии оказались не нужны, пол был пугающе чистым.
Как и Ворчун, они это ненавидели.
«Фин, – с тревогой подумала Мо, – мы же теперь бедные. Нам нечего есть. И золота у нас тоже нет. У нас вообще ничего нет. Как нам дальше жить?»
Фин нахмурился. «Может быть, они вернут все назад через день-два. Извинятся перед нами. Может даже, Краж расскажет нам еще истории про свиней».
«Свиньи розовые», – рассеянно подумал Кэн.
Фин кивнул.
«Да, так говорят».
«Нет, я серьезно. Что мы будем есть? В смысле, что мы будем есть сегодня вечером? Прямо сейчас? Я умираю с голоду! А можно ли есть книги? – Мо погладила свой темный живот. – Ну, полагаю, мы можем, но разве это поможет? Книги вообще питательные? Может, в них содержатся… полезные жиры? Или еще что-нибудь».
«Даже не думай. – Фин был потрясен. Самым близким к тренировкам, которые проходят в Доме Края, для него были книги. Обучение. Изучение врага. – Это все, что у нас осталось. Почему бы нам тогда не съесть твое яйцо? По крайней мере, его можно есть! Весьма вероятно, что в лошадях-зомби как раз и содержатся полезные жиры! Ням-ням!»
Мо помчалась в угол, в котором спрятала яйцо, и нежно взяла его в руки. Потом осмотрела трещину. С тех пор, как они ушли, трещина не увеличилась. «Это так жестоко. Почему ты такой жестокий? Попробуй только тронуть мое яйцо, и я тебя ударю».
Фин тут же пожалел о сказанном. Он не хотел так говорить. Ну, или не совсем не хотел. Просто Фин был очень голоден, а перед ним лежало довольно большое яйцо, пусть даже и с зомби внутри. И вообще она первая начала, сказав, что съест его книги! «Прости, Мо. Мне очень жаль. Наверное, во мне есть какая-то злость, которая хранится на случай войны, и теперь она… просто хочет, чтобы ее хоть как-нибудь применили с пользой».
Мо сердито взглянула на него и крепче прижала яйцо к себе.
Вдруг панцирь Ворчуна открылся и тут же захлопнулся. Три раза. Очень быстро. У друзей чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Из панциря шалкера вылетели три яблока и с грохотом упали на пол.
«Ворчун!» – радостно воскликнули Фин и Мо. Они бросились к еде и подняли ее с пола.
«А КТО ТУТ ХОРОШИЙ МАЛЬЧИК?» Мо зацеловала верхнюю часть панциря. Внутри заворчал шалкер.
«Не я. Я – плохой мальчик. Они ядовиты. Уйди от меня».
«А вот и нет, – рассмеялся Фин. – Это хорошие яблоки, а ты хороший мальчик. ДА, ХОРОШИЙ».
«Очень смело с твоей стороны спрятать что-то от командующего Кража», – восхитился Кэн.
«Я не прятал. Вы не докажете. Хоть бы вы подавились», – пробормотал Ворчун и тут же перестал думать о чем-либо еще: близнецы называли его ласковыми прозвищами и сказали ему столько приятных вещей, что шалкера дважды стошнило прямо в панцирь. А когда шалкера тошнит, это жутко неприятно.
Трое друзей нанизали яблоки на концы мечей и поджарили их на огне факелов, устроив маленький пир. Может быть, их последний пир в обозримом будущем. Им придется начать все сначала. Снова собирать фрукты и цветы с деревьев коруса, как они делали в детстве. Попрошайки без Стаи.
Когда они съели свои яблоки, то не почувствовали особой сытости. Их состояние походило на нечто среднее между болезнью и желанием поспать. В конце концов, шалкер оставался шалкером, и яблоки в самом деле были немного отравлены. Но у них было по яблоку на каждого, что, с одной стороны, хорошо (ведь они голодны), а с другой – плохо (еда приправлена ядом). Наконец они уснули, сидя на жестком полу трюма спина к спине. Мо прижимала к груди яйцо, Кэн обнял свой музыкальный блок, а Фин прилег рядом с книгами. Они были измотаны. Впервые на их памяти они понятия не имели, что будет дальше. Им снились яблоки, свиньи и музыка, хубуниты и дождь, который может грянуть в любое время, даже если небо ясное.
Несколько часов спустя послышался шепот. В абсолютно глухой ночи. Вообще, любое время в Крае можно назвать «глухой ночью», но именно сейчас стержни Края светились тусклее всего. Куда ни глянь – кругом лишь полная тишина и мрак.
Но потом зазвучал шепот.
За дверью. На палубе корабля. Тихий, загадочный, пробуждающий.
Первой проснулась Мо. Стук сердца громом отдавался в ее голове. «Они же уже все забрали! Почему они вернулись?» В порыве защитить, Мо подвинулась так, что ее брат и друг оказались за спиной. Туда же она спрятала и яйцо. Вдруг Краж решит и его отнять.
И снова шепот. Теперь уже громче.
Тут проснулся Фин. Он приоткрыл глаза, и в полумраке они засияли фиолетовым.
«Там кто-то есть», – сказала ему Мо.
Кэн сел.
«Это мои хубуниты? Каршен? Тэг?»
