Киган посмотрел на соперника, видимо, оценивая шансы, но затем с явной неохотой произнёс:
— Клянусь, что пока я не надену гаэльскую корону, я не стану враждовать с Чеславом, что именует себя Чёрным Ветром.
— Прекрасно, — сказал наместник. — Можете идти. Чеслав, ты знаешь, что делать.
Глава 15
«К ратной службе мужиков призывать буйных и храбрых, кто за Императорскую честь голову сложить готов немедля, трусливых и нерадивых же гнать из армии в шею.»
— «О воинской справе, ратной службе и стратегии», император Игнатий Законотворец,
Так началась война. Два человека хотели домой, договорились, и послали на убой солдат, которым эта война была вообще ни к чему. Я до сих пор не перестаю удивляться, какие мелочи могут решать судьбы человечества.
Война началась незаметно для всех, гораздо медленнее, чем я ожидал. Я думал, что мы выдвинемся сразу же, молниеносным ударом прорезая гаэльские земли, покорим столицу и закончим кровопролитие. Я ошибался. В планы наместника это не входило, и я понимал, почему. Ему было выгоднее, если в этой войне погибнет как можно больше буйных гаэльских воинов, ведь для южан они всегда оставались врагами. Меньше гаэлов — спокойнее граница.
Даже обещанные воины, две сотни отчаянных рубак, как расписывал их наместник, оказались рассеяны по близлежащим крепостям и гарнизонам. В самом Форт Туиде нам удалось забрать лишь два десятка пехотинцев, две лошади для нас с Киганом, и один обоз с припасами. Всё остальное предстояло добывать у жадных воевод, договариваться и торговаться, несмотря на то, что наместник дал Чеславу грамоту с имперской печатью.
Первым делом мы отправились на юг, в крепость Лонгхорн. Мы вышли из Южных ворот, верхом, солдаты же шли рядом с обозом. Мне было немного неуютно от того, что я, простой деревенский парень, ехал рядом с благородными военачальниками. Я никогда не претендовал быть кем-то большим, чем простой воин, и даже сейчас я вслушивался в их разговоры, чувствуя себя ближе к ним, чем к высокородному королю и прославленному полководцу.
В первый же день пути я познакомился со всеми воинами нашего небольшого отряда. Все были разными, из разных краёв империи, разного возраста и умения, но объединяло их одно — все они зарабатывали на жизнь клинком.
Мы ехали по широкому тракту, не скрываясь и не таясь, пропуская мимо крестьянские телеги и торговые караваны. Чеслав ехал впереди, ни на кого не обращая внимания, Киган ехал сзади, подгоняя отстающих, и постоянно ворчал, что мы движемся слишком медленно. Ну а я перемещался вдоль обоза взад и вперёд, общался с пехотинцами, узнавая новости, подбадривал Кигана, выпытывал подробности кампании у Чеслава, который так ничего мне и не раскрыл, и просто наслаждался путешествием.
Конфликт, который Киган и Чеслав поклялись прекратить, не закончился, но проявлялся уже не так явно. Пламя смертельной вражды превратилось в засыпанные золой угли, готовые в любой момент вновь разгореться. И эти угли чуть не разгорелись в первый же день пути.
Мы остановились на обочине тракта, чтобы немного отдохнуть и пообедать. Чёрный Ветер объявил привал, солдаты тут же начали разводить костры, но разгневанный король подъехал к Чеславу и потребовал продолжить путь.
— В крепости пообедаем! — рыкнул гаэл. — Успеем ещё походной жратвы наесться!
Чеслав Чёрный Ветер молча спешился и расседлал коня.
— Ты не слышишь меня, рутен? — холодно произнёс Киган.
Воины издалека поглядывали на них, не понимая, в чём дело.
— Слышу, маленький король, — ответил Чеслав. — До крепости ещё идти и идти. Мы туда придём только к вечеру.
— Если не будем терять здесь время, то придём раньше, — прошипел король.
— Можешь ехать, дождёшься нас в крепости.
— Надо было зарубить тебя в кабаке! — прорычал Киган, хватаясь за топор.
Рутен повернулся к нему и положил широкую ладонь на рукоять меча.
— Никогда не поздно довершить начатое, маленький король, — сказал он.
— Хватит! — заорал я, спрыгнул с лошади и встал между ними. — Вы поклялись!
— Уйди, Ламберт, — произнёс Киган, — Подумаешь, слегка покромсаю его.
— Уйди, парень, — сказал рутен за моей спиной. — Язычник в этом походе лишний.
Я свирепо поглядел на обоих.
— Если для вас клятвы — пустой звук, — сказал я. — То хотя бы не позорьтесь перед солдатами.
— Ты зря защищаешь этого варвара, парень, — произнёс Чеслав.
— Скорее, он защищает тебя, рутен, — парировал король. — Ламберт, отойди.
— Я защищаю успех нашего похода, и если вы не засунете свои распри…
— Следи за языком, парень.
— Можете поубивать друг друга, мне плевать. Но вы подставите всех. Марцеллу тоже плевать, он просто казнит всех остальных, — я развёл руками, посмотрел на них обоих и начал рассёдлывать кобылу.
Боевой пыл поутих, и я видел, что мои слова подействовали. Но не знал, насколько долго это продлится.
— Благодари богов, рутен, что твоя жизнь пока имеет ценность, — бросил Киган, слезая с коня.
После этого случая они просто старались друг друга избегать, и мне больше не приходилось встревать в их склоки. Но я чувствовал, что рано или поздно всё окончится чьей-то гибелью, и от этого становилось тошно.
К вечеру, как и говорил Чеслав, мы прибыли в Лонгхорн, маленькую крепость на крутом берегу Туида. Нас без лишних вопросов встретили и разместили в одной из казарм, стоило только Чеславу показать имперскую грамоту.
Лонгхорн, судя по всему, давным-давно не встречал набегов: брёвна в стенах подгнили по низам, гарнизон службу нёс из рук вон плохо, за оружием почти никто не следил и не ухаживал. Сытая гарнизонная жизнь превратила здешних воинов в ленивых трутней. И меня разбирала злость на них, за то, что они отсиживаются здесь, в глубоком тылу, пока на севере, на границе, обычные крестьяне вынуждены сами патрулировать дороги, пахать и сеять с мечом на поясе, убегать и прятаться в схроны, пока не минует угроза.
Утром мы сидели в трапезной, за одним столом с командиром гарнизона. Командир, старый вояка с красным лицом, испещрённым лиловыми прожилками, упёрся как баран, не желая отдавать нам солдат. Киган и Чеслав наседали на него с двух сторон, впервые за всё время работая сообща, а я молча хлебал суп и слушал их перепалку.
— Ты, значит, отказываешься? — хмуро произнёс Чеслав.
Командир налил себе ещё вина, выпил, крякнул, грохнул стаканом о стол.
— Как есть, отказываюсь. И так людей мало, — отмахнулся он. — Каждый год в Форт Туид отписываю, чтоб прислали, и каждый год не дают.
— Так у тебя крепость — одно название! — воскликнул Киган. — Тут сражений не было уж лет двадцать, если не больше.
