— Скажи, что имел в виду Осви? — спросил я. — Про твою кровь.
Девушка вздохнула и поморщилась. Было заметно, что она не хочет говорить вообще, но вынуждена подбирать слова.
— Каждый безумен по-своему, — начала она, и я не мог с ней не согласиться. — Осви наслушался сказок от моего отца и втемяшил себе, что нашим народом может править только мой клан. А Конайлли — самозванцы, обманом захватившие власть.
Я почесал отросшую щетину на подбородке.
— Я малость не в курсе вашей истории. Знаю только то, что мне рассказывал Киган. Что королём должен был стать он, а не его дядя. Он говорил, что Гибрухт убил его отца.
— Клот ап Конайлли получил то, что заслужил. Жаль, что его убил Гибрухт, а не я, — зло рассмеялась девушка.
Признаться, я уже запутался в дебрях гаэльской политики, но одну вещь понимал кристально ясно — все эти люди не чураются самых грязных методов.
— Дай-ка догадаюсь. Конайлли убили твоего отца?
— Состряпали дело так, будто это был несчастный случай. Быстро подсуетились, и Клот объявил себя королём. Мне тогда было восемь, — её голос потускнел от плохих воспоминаний.
— Почему они оставили тебя в живых? — спросил я. — Только не говори, что они испугались пролить королевскую кровь, не поверю.
— Осви был отцовским ближником. Когда всё случилось, он вывез меня и спрятал.
Плечи Брианны мелко задрожали, и я понял, что она снова плачет, хотя голос её оставался ровным. Я никогда не любил женских слёз, попросту потому что не знал, что с ними делать, но сейчас у меня возникло понятное и простое желание защитить. Я пересел поближе и осторожно обнял её. В жизни не думал, что мне доведётся обнимать дочь короля, и ожидал любой реакции, но Брианна уткнулась мне в плечо и беззвучно плакала. Она и сама хотела вновь почувствовать себя защищённой.
Мне вдруг подумалось, как бы всё изменилось, родись она мужчиной. Вероятно, никаких заговоров и восстаний бы не случилось. Она наверняка смогла бы объединить все кланы, и тогда границы империи терзали бы не разрозненные банды, а организованные воинские отряды, кусок за куском отвоёвывая земли своих предков.
Брианна немного успокоилась и отстранилась от меня, повисло неловкое молчание. Только потрескивание костра и завывания ветра нарушали тишину.
— Киган говорил, что ты проклята, что он имел в виду? — почему-то спросил я, понимая, что вопрос совершенно неуместный, только после того, как слова сорвались с губ.
— Пять раз я была помолвлена, и ни один жених не дожил до свадьбы, — ответила она, стараясь не выдать своего волнения.
— И правда, похоже на проклятие, — заметил я.
— Это не оно. Все смерти подстроили, а слухи о проклятии пустили специально, чтобы род Аргайлов прервался. Конайлли не терпят соперничества, а я не выйду ни за кого из них. Теперь все боятся свататься ко мне.
— Печально это слышать, — сказал я.
Она горько усмехнулась.
— Тебе-то что. Ты — южанин, и тебя не волнуют наши дела. Я вижу, что тебе не нравятся наши края, и ты хочешь домой. Тебя здесь держат только твои клятвы, да? Я освобождаю тебя от той, что ты дал Осви.
Это было даже немного обидно.
— Позволь уже мне решать, — хмыкнул я.
— Как хочешь, — пожала плечами она. — Я просто предложила.
Солнце окончательно скрылось из виду, быстро стемнело. Маленький костёр из полусырого валежника не мог дать столько тепла, чтоб хватило на двоих, а тонкие чахлые ветки, наспех собранные в окрестностях, быстро прогорали, и мне почти ежеминутно приходилось подкидывать новые. Брианна, казалось, не замечала холода, а вот я замерзал. Зима почти на пороге, и не хотел бы я оставаться в этих краях, когда начнутся морозы.
Я вспомнил времена своего рабства. Снега выпадало столько, что сугробы доходили до самых крыш, а на день солнцестояния ударили такие холода, что один из рабов замерз до смерти, несмотря на то, что был вместе со всеми в землянке. Тогда мы грелись, прижимаясь друг к другу, чтоб экономить тепло.
Но предложить Брианне такое я не смел. Я снял попоны с лошадей, с Ветерка и с кобылы покойного Осви, закутался в них и улёгся рядом с костром. Брианна молча продолжала смотреть на пламя.
Глава 28
«Мрамор луны над болотом повис,
Шепчут свирели танец видений.
Смертные люди, падайте ниц,
Призраки пляшут во время затмений!»
— «Песнь о Лунном скитальце».
Утром мы продолжили путь, и Брианна держалась уже не так отчуждённо. Лёд недоверия потихоньку таял.
Она указала мне на следы, которые я даже с её подсказки сумел заметить не сразу. Чуть примятая трава, неосторожно перевёрнутый камень, высохшие брызги воды там, где их быть не должно. Кто-то здесь был, и совсем недавно.
— Охотник, должно быть, — сказала Брианна. — Следы заметал, но не очень старательно, так что скорее всего молодой.
— Где охотники, там и добыча, — хмыкнул я. — Главное, самим добычей не стать.
Девушка не ответила, склонившись в седле и разглядывая землю. Я не замечал ничего необычного. Пожелтевшая трава, мокрая от постоянных дождей и утренней росы, низенькие кусты.
— Это земли клана Мэй, нам здесь ничего не угрожает, — сказала она.
— Ты поняла это по здешней траве? — спросил я, не скрывая сарказма.
— Нет, мы ещё вчера прошли границу. Бояться нечего, они не очень воинственны.
Я усмехнулся. Назвать гаэла не очень воинственным это как назвать волка не очень хищным.
— Они довольно странные, но постарайся не обращать внимания, — сказала она, и мы поехали дальше.
Признаться, я ещё никогда не заходил так далеко от дома. Мы поднялись на возвышенность, и с неё открылся вид, от которого захватывало дух. На севере вдалеке виднелись горные кряжи, дальше на западе простирались бескрайние верховые болота.
Вдалеке послышался собачий лай, и хоть жилищ ещё не было видно, я понял, что мы уже рядом с деревней.
После слов Брианны я ожидал увидеть всё что угодно, но клан Мэй сумел меня удивить. Их деревня стояла прямо посреди топей, каждый дом возвышался на деревянных сваях, торчащих прямо из воды, а сами хижины были соединены мостками и переходами, словно опутанные паутиной. Дороги к деревне я не видел. Тропинка обрывалась у воды, а лезть в незнакомое болото без проводника — величайшая глупость.
Мы остановились на берегу. Под лошадиными копытами хлюпала вода, а земля ощутимо проминалась под нашим весом. Мне подумалось, что стоит здесь лишь один раз оступиться, и всё, тело никогда не найдут.
— Я — Брианна ап Аргайл, дочь короля Ангуса! — закричала девушка, нервно сжимая поводья.
