Киган хлестнул коня и выхватил меч из ножен.
— Убейте его! — завопил он, и я ухмыльнулся. Стоило только вывести дурака из себя, и он сам бежит ко мне в руки.
— Щиты поднять! — я вернулся в строй и крепко перехватил рукоятку щита. Справа от меня, как и всегда, стоял Этвальд.
Киган бросил часть конницы вверх по крутому склону, но я видел, как от трёх сотен отделился другой отряд и поскакал в обход, искать другой путь на холм. Хоть кто-то в его армии не дурак.
Всадники врезались в наш строй с чудовищным грохотом, зазвучала песня клинков.
— Бей! Убивай! — прорычал я, вздымая Призрачного Жнеца над головой и обрушивая удар на врага.
Меч прошёл сквозь доспехи, будто через горячее масло. Чужая кровь брызнула мне в лицо.
— Держать строй! Держать! — заорал я, глядя, как отступают всадники.
Я искал Кигана бешеным взглядом и увидел его в гуще отступающих.
— А ну вернись, проклятый самозванец! — прорычал я.
Всадники развернулись, набрали скорость в галопе и вновь ринулись в сечу. Я рассмеялся, глядя, как летит земля из-под конских копыт. Моя земля.
— Бей! — закричал я, когда всадники приблизились к нам.
Чей-то клинок скользнул по моему щиту, я ответил быстрым ударом. Артор ап Эйтне свалился с коня, и я добил его милосердным уколом в лицо, хотя он заслуживал долгой и мучительной смерти.
Я увидел, как всадник надвое раскроил голову Этвальду, и тут же отомстил за товарища, выпустив его убийце кишки. Гаэлы снова схлынули, я огляделся. Пусть каждую их атаку мы пока отбивали, но с каждым разом нас становилось меньше и меньше. Я покрепче перехватил рукоять Призрачного Жнеца, посмотрел на рубин, горящий кроваво-красным огнём, и сделал свой выбор.
— Смерть заждалась! — закричал я и побежал вниз, в самоубийственную атаку.
Эпилог
Брианна ап Аргайл, дочь короля, нахлёстывала кобылу изо всех сил. Привести подкрепление, вернуться вовремя, разбить преследователей. Задача была не из простых, но Брианна хотела успеть. Ей страшно было даже подумать, что будет, если она не успеет. Но об этом она старалась не думать.
Кобыла тяжело дышала, с её морды летели клочья пены, а у самой Брианны от долгого галопа болели ноги и спина. До клана Килох путь был неблизкий, даже на самой лучшей лошади.
Сердце кольнуло предчувствием беды. Словно что-то плохое происходило прямо сейчас. Кобыла замедлила шаг и перешла на рысь.
— Так, давай назад, девочка… — пробормотала Брианна и развернулась обратно, на север.
По проторенной дороге ехать было гораздо легче. Брианна снова пустила лошадь в галоп, хоть и жалея бедную кобылу, но иначе она не могла. Внутри нарастала тревога.
На горизонте поднимался жирный чёрный столб дыма. Девушка снова хлестнула кобылу.
— Давай, милая, потерпи, — она склонилась к самой гриве кобылы и шептала ей на ухо. Вплетённые в гриву ленточки развевались на ветру.
Мост горел, а за мостом, на холме, она увидела сражение. Неподалёку был брод, и она не задумываясь поскакала к нему.
Ледяная вода кружилась бурунами вокруг конских копыт, а на самом глубоком месте дошла до стремян. Кобыла попыталась попить, но Брианна хлестнула поводьями, снова подгоняя её.
Звуки битвы слышались всё ближе. Они были привычны Брианне, но почему-то в этот раз волновали её сердце куда сильнее. Был слышал звон стали, крики раненых и конское ржание.
С этой стороны склон был пологим и длинным, и девушка снова отправила кобылу в галоп, но та споткнулась и упала. На морде и боках повисла пена, а в больших глазах читалось страдание. Брианна побежала пешком.
— Смерть заждалась! — раздался далёкий крик.
Брианна узнала этот голос. Сердце забилось как бешеное. Она побежала быстрее. Но всё равно не успевала.
Поле битвы было усеяно мёртвыми телами. Она медленно шла, вглядываясь в лица, но не узнавала никого.
Я вышел из-за гребня холма с окровавленным мечом в руке. В другой я держал гаэльскую корону.
— Он обронил её, когда побежал, — прохрипел я, но Брианна не слушала, а просто бросилась мне на шею. — Они все побежали.
Я прижал её к груди и вздохнул.
Конец.
