– Есть действовать, – ответил Чолнар.
Тревожная неизвестность продолжается. Сначала снаружи, а теперь ещё и внутри. А вдруг ловушка? Как-то не хочется совать голову в пасть льва. Хотя… Чолнар ещё раз глянул на парламентёров. У того, что ниже и толще, от страха подгибаются колени. Какие из них львы? Шакалы, не более. Тяпнуть за пятку и смотаться в кусты. Хотя…
– Отделение, – Чолнар перешёл на общий канал связи, – наша задача войти в Бацел и захватить мэрию. Аборигены объявили о капитуляции. Без прямой угрозы не стрелять.
В ответ донеслось невнятное мычание. Оно и понятно: приказ взводного не кило конфет.
– «Муравьи» и «Шельма» вперёд. Остальные за мной, – приказал Чолнар.
Респы проворно засеменили вперёд. «Шельма», взревев мощным движком, тронулась с места. Пехотинцы выстроились за боевой машиной в две колонны. Аборигены испуганно отскочили в сторону, когда мимо них пробежали «Муравьи».
– Шнурок, Суслик!
– Да, командир, – разом отозвались рядовые Шилан и Суран.
– Хватайте аборигенов и тащите следом. Если там… – Чолнар кивнул в сторону широко распахнутых ворот, – ловушка, то пусть эти двое сдохнут первыми.
– Сделаем! – радостно ответили подчинённые.
Рядовые подскочили к аборигенам. Высокий Шнурок грубо развернул знаменосца в сторону ворот и выразительно ткнул в спину дулом автомата. Местный сразу всё понял и покорно пристроился к концу колонны. А его более низкий и толстый напарник от страха едва не рухнул на колени. Суслику пришлось подхватить аборигена под руку и тащить чуть ли не на себе.
Над головой сомкнулся бетонный свод. Яркий день и оперативный простор остались за спиной, третье отделение углубилось в тёмный туннель. Чолнар с тревогой вглядывался вперёд. Как-то не думал, что придётся воевать под землей. Из всех видов учений отработка боевых действий в условиях ограниченного пространства и видимости – самый сложный и поганый вид. Когда находишься под землёй, то нехотя возникает чувство, что тебя уже похоронили. Заживо. То ли дело в чистом поле!
– Бес! Впереди запертые ворота, – доложил Ключ, рядовой Кемар, штатный водитель «Шельмы».
Чолнар выглянул из-за БМП.
– Командир! – воскликнул Шнурок. – Ворота закрываются. Это ловушка!
Чолнар резко обернулся. Только не паниковать. Шнурок прижал аборигена к стене и буквально насадил его на дуло автомата.
– Отставить панику! – резко выкрикнул Чолнар. – Это шлюз. На Свалке нет кислорода.
Второй парламентёр упал на колени и обхватил голову руками. Ещё мгновение и натянутый, словно гитарная струна, Суслик разнёс бы его череп вдребезги.
– Всё нормально. Сейчас наружные ворота закроются, а внутренние откроются, – Чолнар попытался успокоить подчинённых, да и себя заодно. – Огонь открывать только при наличии непосредственной опасности.
Дисциплина – великая вещь. Солдаты жутко нервничают, но не настолько, чтобы палить во все стороны и сносить головы кому попало.
Так и есть. Чолнар облегчённо выдохнул. Едва створки наружных ворот плотно сошлись, как передние ворота начали открываться. В шлюзе горит два ряда тусклых лампочек, но после яркого дня снаружи, да ещё и с перепугу, кажется, будто внутри наступила кромешная тьма. Наконец внутренние ворота открылись полностью.
– Вперёд! Пошли! – скомандовал Чолнар.
Третье отделение, соблюдая прежний порядок, двинулось вперёд. Рёв «Шельмы» в узком пространстве забивает все звуки. Туннель, слегка изгибаясь вправо, уходит в глубь горы. Чолнар настороженно посмотрел по сторонам, глубоко закопались, ничего не скажешь.
Впереди сияет выход из туннеля. Чолнар включил приближение. Метров через сорок бетонные стены расходятся в стороны. Если аборигены всё же решили устроить подлянку, то сейчас самое время. Отделение сжато в туннеле. Нужно очень большое везение, чтобы пуля или тем паче снаряд пролетели мимо.
Передовые респы выскочили на площадь за туннелем. Чолнар невольно бросил взгляд на боекомплект «Эммы»: ровно 100 пуль, полный магазин. Да ещё граната в подствольнике. Господи! Какие только мысли не лезут в голову от нервного перенапряжения.
Ну всё: либо сейчас, либо никогда! Шум мотора несколько стих, когда «Шельма» высунула нос из туннеля. Ну же! Чолнар, прячась за боевую машину, подогнул колени. БМП самая важная мишень. Бронетехнику вообще не дело пускать под землю. Толку от неё. В пространстве. Ограниченном.
Ничего. Чолнар выпрямил согнутые колени и убрал палец со спускового крючка. «Шельма» без проблем выкатила на Центральную площадь Бацела. Пехотинцы и респы рассредоточились в разные стороны. Если аборигены упустили самый удобный момент для атаки, значит, нападать точно не будут. По крайней мере пока не будут.
Чолнар перешёл на шаг. Немного обидно даже. Многолетняя подготовка, стремительное наступление и запредельное нервное напряжение обернулись пшиком. На полигоне дают возможность выпустить пар и злость, расстрелять мишени. Отличная нервная разрядка. А здесь… Не на ком, совершенно не на ком сорвать злость.
Как хорошо, что затемнённое забрало скрывает лицо, всё меньше позора. А то ведь плакать хочется. Чолнар огляделся по сторонам. Центральная площадь Бацела пуста и заброшена. Мусор не убирали недели две. БМП остановилась возле самого большого здания на площади. На стене, возле распахнутой двери, висит перекошенная табличка с надписью «Мэрия». Объект наступления достигнут.
Если приглядеться, мэрия никакое не здание. Бацел – город подземный. Центральная площадь, по сути, огромный зал, в который вливаются четыре туннеля. Фасады зданий вырезаны на стенах большого зала, а внутренние помещения выдолблены прямо в скале. В высшей точке свода сияет огромный светильник, некое жалкое подобие Геполы, родной звезды Мирема.
– Ключ! Возьми под прицел центральный выход с площади, – приказал Чолнар.
– Сделано, – отозвался водитель БМП.
– Тайфун! Одного «Муравья» поставь на левый туннель, другого на правый.
– Принято, – ответил оператор РСПП.
– Шатун! – Чолнар повернулся к младшему сержанту Шатуну. – Бери Шнурка и Суслика. Стерегите площадь, заодно доложи взводному обстановку. Остальные за мной. Зачистить мэрию.
Раздавать приказы нужно быстро, лаконично, но понятно. Впрочем, пусть в мэрию первым войдёт «Муравей», предосторожности лишними не бывают. Чолнар отошёл в сторонку. Респ, перебирая стальными лапами по асфальту, вошёл в распахнутую дверь.
Внутри мэрии бардак и запустение. Дорожки скомканы, стулья опрокинуты, все двери настежь, пол завален бумагами и опилками, по углам серыми кучками скопилась пыль. Чолнар, осторожно заглядывая в кабинеты, прошёлся по пустым коридорам. Аборигены вынесли из мэрии всё, что только посчитали ценным. Канцелярские столы зияют пустыми столешницами и вывернутыми ящиками. Шкафы распахнуты, мусорные корзины опрокинуты. Местные попытались утащить стопку пластиковых подносов, но почему-то так и бросили их посреди коридора.
