Но!
Первая дурная весть пришла сегодня утром, когда космические пехотинцы приступили к захвату поселений в кратере Финдос. Первый же пристальный осмотр так называемых фортов раскрыл крайне нелицеприятный факт: все без исключения военные сооружения на поверхности Свалки оказались ложными. Аборигены и не собирались встречать космических пехотинцев огнём из архаичных пороховых пушек. Те ужасные толстые стволы, что удалось разглядеть на снимках из космоса, на проверку оказались обычными стальными трубами низкого качества.
Витус Эрган, министр финансов Федерации Мирема, поседеет от горя. Это сколько же дорогущих ракет и бомб бравые вояки в прямом смысле закопали в красных песках Свалки? Маленькой колонии и за три сотни лет не покрыть такие расходы.
Но эта печальная новость быстро затерялась на фоне победоносных реляций. Если в Северном плоскогорье космические пехотинцы и столкнулись с каким-то там сопротивлением, то все без исключения поселения в остальной части Финдоса тут же выбросили белый флаг, едва к их воротам подступили БМП с космическими пехотинцами.
Адмирал Крилл расцвёл от радости, когда ему доложили о самом первом вооружённом сопротивлении в поселении Речена. Как же! Аборигены не разбежались в страхе перед космическими пехотинцами, а немножечко постреляли. Пусть немного совсем, но вполне достаточно, чтобы подавление бунта на Свалке можно было бы честно назвать боевой операцией. Первой по-настоящему боевой операцией впервые за последние шесть с половиной сотен лет. Наверно, по этой причине, находясь в состоянии эйфории, адмирал Крилл приказал генерал-лейтенанту Солмару ускорить захват столицы.
Рекоу пытался отговорить адмирала от столь опрометчивого шага. Одного батальона для захвата огромного подземного города слишком, слишком мало. Но в ответ получил лишь полный раздражения и надменности взгляд.
Что бы там ни говорили, а курице иногда следует прислушиваться к советам яиц. Катастрофа разразилась, когда космические пехотинцы добрались до третьего городского уровня. Неожиданно аборигены перешли в контрнаступление и за полчаса отрезали батальон от поверхности. Первый танковый взвод, без поддержки пехоты и респов, предпринял отчаянную попытку прорваться на выручку. Но три грозные боевые машины застряли на проспекте Первопроходцев и были уничтожены.
Пока адмирал глазами бездушной статуи наблюдал, как аборигены добивают танки, Рекоу вдруг вспомнил Финдос, где прожил больше двадцати лет. Это же… огромный подземный город. Четыре уровня, длинные улицы, дома, площади, переходы, технические службы и вспомогательные туннели. За триста с лишним лет аборигены так основательно изрыли гору Лакмару, что в Финдосе даже появился свой собственный клуб диггеров. Тоссан, младший сын, одно время рвался нацепить белую каску с фонариком, но, хвала Создателю, по малолетству его не взяли.
Обидно, крайне обидно. Рекоу, чуть не плача, обвёл глазами штабное помещение. Над Свалкой висит огромный флот, но ни одно орудие главного калибра, ни один АКИ или такшип абсолютно ничем не могут помочь попавшему в беду батальону. Подземный город свёл на нет научно-техническое превосходство метрополии. Ужас! Космическим пехотинцам приходится на равных сражаться с аборигенами.
– Адмирал!
Рекоу поднял голову. Штабной офицер отвлёк от печальных раздумий.
– Что у вас? – глядя на пустой тактический стол, спросил адмирал.
– Восьмая рота Четвёртого полка сообщает: в одной из пещер у подножия Большого излома обнаружена большая группа людей в красных робах. Приблизительно две с половиной тысячи человек.
– Что за люди?
– Колонисты третьей категории, сосланные с Мирема уголовники и неудачники. Ни один местный житель не наденет красную робу, – пояснил Рекоу. – Наверно, это те самые заключённые, которых Первый крейсерский флот застал на орбите, а сейчас их нет. Скорей всего, аборигены спустили их на планету, подняли из анабиоза и отправили вкалывать.
– Подтверждаю, – отозвался штабной офицер. – По словам заключённых, аборигены заставили их работать над прокладкой неустановленных туннелей. Приблизительно три дня тому назад заключённых согнали в этот туннель и бросили.
Адмирал Крилл нахмурился. Такое выражение лица командующего не сулит заключённым ничего хорошего. Штабные офицеры на время оставили тактические экраны без внимания и напряжённо уставились на затылок адмирала.
– Зачем они это сделали? – спросил адмирал Крилл.
– Думаю… Аборигены хотят нагрузить Первый ударный несколькими тысячами лишних ртов и лёгких, – осторожно подбирая слова, заговорил Рекоу. – Хотят заставить нас заботиться о своих.
– Да какие они, к чёрту, свои! – адмирал Крилл стукнул кулаком по подлокотнику. – Если этот сброд сослали на Свалку, значит, теперь они аборигены. Враги.
Рекоу испуганно отшатнулся. Ботинки-липучки пронзительно затрещали, но удержали на месте. Накопленный в душе адмирала гнев наконец-то нашёл отдушину. Что-то сейчас будет.
– Адмирал, какие будут приказания?
Адмирал на секунду задумался.
– Приказываю! Космическим пехотинцам покинуть туннель. Туннель уничтожить. Запустите туда какую-нибудь хрень помощнее, – распорядился командующий флотом.
– Но адмирал, это же люди! – воскликнул Рекоу. – Гражданские! Они даже не солдаты!
– Задача Первого ударного разрушать и убивать, а не спасать всякий сброд, – отрезал адмирал Крилл.
– Адмирал… – прошептал Рекоу, но командующий флотом уже потерял к нему интерес.
Это нечто! Только что адмирал походя обрёк несколько тысяч человек на смерть. Это же… Военное преступление! Рекоу едва не задохнулся от ужаса. На Миреме за убийство даже одного из этих несчастных легионеры порвали бы адмирала Крилла на тысячи очень маленьких кусочков. Но здесь…
Невероятно! От удивления Рекоу даже протёр кулаками глаза. Томительное ожидание и напряжение на лицах штабных офицеров сменилось на… облегчение. Пусть удивлённое и ошарашенное, но всё же облегчение. Ну конечно! Их больше волнует судьба попавших в ловушку товарищей по оружию. Здесь, на Свалке, несколько тысяч заключённых представляют одну большую проблему. А так: нет людей, нет проблем. Легионеры на Миреме никогда не узнают о чудовищном геноциде. Благо цензуру изобрели ещё несколько тысяч лет тому назад. В СМИ попадут только бравые репортажи и прилизанные снимки. Никакой крови, никаких трупов, никаких ошибок и просчётов. На борту линкора «Ингар» нет ни одного журналиста, ни одного оператора, ни одного фотографа. Рекоу единственный гражданский на весь Первый ударный флот. Но даже ему пришлось дать подписку о неразглашении. Так что всё будет шито-крыто. Но ведь… так всё равно нельзя.
* * *
– Выпустите нас. Ну, пожалуйста, – тихо, почти шёпотом, произнёс Ланал.
Сил на то, чтобы кричать, орать или требовать, совершенно не осталось. Ланал сполз на тонкий матрас и без сил ткнулся лицом в решётку. Стальные прутья упёрлись в щёки и скулы, но разгорячённая кожа не чувствует ни холода, ни шероховатостей грубого металла.
