– Что бы вы хотели? – она заинтересовалась она.
– Ну вообще, поцеловать вас. Осторожно так, почти как брат. Даже руки буду за спиной держать. А давайте рискнём, вдруг вам понравится? Соглашайтесь, прошу…
Этот контраст просительного голоса и сути просьбы чуть не рассмешил её. И – ведь ей понравится. Даже сомнения не было. И она ведь этого хотела…
Большего точно не хотела бы, а поцелуя, именно с ним – да-да-да!
– Послушайте, кто вы? – вдруг спросила она, и это был не голос девушки, которая ждёт поцелуя.
Слишком деловито вышло, и смешок прорвался. Нечаянно. Просто слишком много разных чувств и мыслей сплелось в ней этот момент.
– Что?.. – он удивился.
– Представьтесь, по-настоящему. Кто вы? Кто ваши родители? Прошу вас.
– Меня зовут Гантер. Просто Гантер. Я помогаю принцу Найрину покинуть эту негостеприимную для него, но прекрасную Кандрию. И я кучер, я уже объяснял.
– Мне хотелось правдивого ответа, эсс.
– Я правдив, как перед королём под присягой. А кем я должен быть, чтобы вы позволили мне поцеловать вас?
– Неважно. Пойдёмте же, – она сделала попытку шагнуть к двери.
Он удержал.
– И кем я должен быть, чтобы вы всё-таки вышли за меня замуж, прекрасная эссина Калани?
– Отпустите меня. Не задерживайте, прошу вас.
– Да, действительно. Не будем задерживаться, – он опять быстро поцеловал её руку, и тут же отпустил.
И открыл дверь наружу.
Ну конечно, Фалина не могла заблудиться, она сразу отыскала ручей феи. Гантер её ни на шаг не отпустил – вёл, держа за руку. Подошёл с ней к самой воде, помог наполнить кувшин. Тут же забрал его.
– Руки заморозишь, наследница…
Стоял, оглядывался.
– Вот оно какое, значит, волшебное место. Ну позови, что ли, вашу фею. Тоже с ней хочу поговорить. Ах да, неверно выразился. Будьте добры, эссина Фалина, я мечтаю увидеть вашу фею, пригласите её для беседы.
– Обойдёшься, помалкивай лучше, – отмахнулась Фалина сердито. – Возвращаемся?
А только что, когда за руку держал – хотелось, чтобы не отпускал долго-долго.
– Я бы у феи спросил, что делать с этой неуёмной эссиной? Азельма вот девушка разумная. За неё я спокоен. А тебя чуть волки не съели. Любишь по краю ходить, с острым играть. Попросил бы фею превратить тебя в колечко, с руки не снимал бы…
– С ума сошёл, замолчи! – чуть не задохнулась девушка от негодования, да и от страха тоже, – в таком месте глупости говорить!
– И в лес с волками ночью точно не пустил бы, – продолжил Гантер.
– Не слушайте его, светлая леди! – крикнула Фалина, – он не в себе, говорит сам не знает что! Простите его! И на меня не сердитесь, прошу!
И быстро зашагала по тропинке к сторожке – от беды подальше, благо луна светила так ярко, и виден путь был отлично. Гантер, пыхтя, двинулся следом.
– Ты с ума сошёл, кучер, – бросила Фалина через плечо, обернувшись. – Думать надо, что болтаешь возле Ручья Феи! – она всё ещё кипела от негодования.
И вдруг – раз! – прилетевший откуда-то снежок залепил кучеру прямо в лоб. Гантер охнул и пошатнулся, потерял равновесие от неожиданности и чуть не упал, но кувшин удержал. Фалина ахнула.
– Это чьи ещё шутки? Поймаю сейчас! – взревел Гантер, моргая и отряхиваясь.
– Тихо, успокойся, – Фалина отняла у него кувшин, – прольешь ещё, а возвращаться с тобой за водой я боюсь. – Болтаешь много. Больно? – она сочувственно погладила его по щеке. – Ничего. Давай скорее вернёмся. Это белка…
– Белка?! Ты в себе, красавица? Белки спят в это время!
– Пойдём, – Фалина торопливо зашагала дальше, надеясь, что больше никакая белка ничем в них не кинет.
С одной стороны, кучер придумал полную ерунду, и фея выразила к этому отношение. И Фалина его разделяла. Её – колечком на руку, безвольной и бессловесной! Глупость какая!
С другой стороны – было приятно почему-то. До горячей дрожи в груди приятно.
Она шла, прижимая к себе кувшин. Кучер топал позади и помалкивал.
Глава 18. А вот теперь оглядывайтесь!
Целебной водой принца напоили. Он сразу уснул – был ещё слишком слаб, а может, вода феи обладала и таким свойством. Фалина с Гантером согрелись крепким горячим чаем, который приготовил Валь, и подкрепились хлебом и окороком, привезёнными накануне из Калани. Говорить было не о чем. Ведь не о чем же?
Время, вероятно, уже подходило к полуночи. Пора было возвращаться в замок. Она сделала глупость, что отправилась в потёмках через лес? Ну конечно, кто спорит. Однако она не жалела об этом. Чем сидеть в замке, злиться на опекуншу – толку-то! А тут – подумаешь, волки! Зато этот… кучер захотел её колечком на руку…
Ну не дурень? Нет, чтобы просто сказать…
Ну да, сказать, что влюблён, и всё прочее. И поцеловать, наконец, раз уж собрался. Тем более разрешение спросил. Правда, она ведь не разрешила!
Ну так что? Самой теперь просить, чтобы поцеловал? Потом, конечно, не здесь…
Кто бы он ни был, этот кучер, пусть первый в её жизни настоящий поцелуй достанется не лорду Конану!
И конечно, следовало возвращаться…
Гантер то и дело с досадой поглядывал на Валя, который возился с печкой. Бросил:
– Сходи за дровами, что ли.
Дров у двери лежала куча. Валь удивлённо глянул на Гантера, потом на Фалину.
– Березовых набери, – пояснил кучер, – а то ель слишком искрами сыплет. Ну?!
И парень поспешно выскочил за дверь.
– Отпусти его со мной в Калани, – зачем-то попросила Фалина. – Вам он тут зачем?
А ведь не о том хотела бы просить.
– Вот ещё! – рассердился Гантер, – кто мне за лошадьми смотреть будет? Да и вообще… Отпустить его с тобой, скажешь, что в лесу встретила? Он разве на сумасшедшего похож, чтобы в такое время тут прогуливаться? Здравомыслящий парень…
Он шагнул к девушке и сгрёб её в охапку, прижал к себе. Шепнул:
– Вот и попалась. Не бойся меня… Так смотришь, что я с ума сойду. Ты почему так смотришь?!
– Как?!
– Так вот! – и он накрыл её губы своими губами, крепкими и жёсткими.
Она трепыхнулась, пытаясь вырваться, и замерла, сдавшись на его милость. Как река нахлынула и завертела, понесла обоих, и как горячий огонь пробежал по телу, от сердца и до кончиков пальцев – это как искупаться в тех искрах, что рассыпают еловые дрова… И оторваться невозможно, расстаться – никак, и ничего теперь не будет, как раньше…
Он прекратил всё-таки, отстранился, тяжело дыша, и смотрел на неё немного безумно, и с каким-то радостным изумлением.
