Уже упоминавшаяся нами газета Légitimité писала, что не симпатизировавший Бурбонам император Александр, узнав о скоропостижной смерти Жозефины, громко сказал: «Это – дело рук Талейрана!»
Писатель Ги Бретон в данном случае предпочитает следующую элегантную формулировку, намекая на символ королевской власти во Франции:
«На самом деле это кажется маловероятным. И уж если какой-нибудь цветок ее и отравил, то это, несомненно, была геральдическая лилия».
Косвенным свидетельством того, что Александр считал виновником смерти Жозефины именно Талейрана, является следующий факт: русский император уехал из Парижа, даже не попрощавшись с ним. Талейран был потрясен. Он попытался написать Александру, но тот остался холоден и непреклонен. С этого момента пути этих двух нетривиальных людей, которых французский историк Жан Орьё назвал «случайными друзьями», окончательно разошлись.
Что же касается Жозефины, то, как известно, ее страсть к цветам доходила до крайности. Все ее платья были расшиты фиалками, а лиловый цвет ей нравился больше всего. Вся она и все ее окружавшее были пропитаны цветочными запахами. Мальмезонская резиденция стала для Жозефины частью ее родной Мартиники, ее маленьким тропическим раем, в котором она могла чувствовать себя настоящей хозяйкой. Весь Мальмезон буквально утопал в цветах.
У историка Альбера Мартена читаем:
«Смертоносные свойства некоторых растений были известны издавна. Нюхать некоторые из них было рискованно. Преступные руки насыпали иногда щепотки токсичного порошка в уши, на одежду и даже на букеты цветов! Потом пришло время химических ядов. Мышьяк стал главным из них. Его главным преимуществом стало то, что у него не было ни запаха, ни вкуса. Разумное дозирование позволяло сделать смерть молниеносной и очень похожей на смерть от апоплексии. Но чаще жертве давали чрезвычайно малые дозы в течение длительного времени таким образом, чтобы окружение, наблюдавшее за болезнью, не могло заподозрить его истинную причину. Смерть наступала неотвратимо. А диагностировали легочную инфекцию. В действительности же зараженным оказывался весь организм. Многие врачи оказывались одураченными этими двумя методами».
На самом деле появление мышьяка совершило переворот в истории! Очень многие известные люди вдруг стали умирать от апоплексии или от инфекции. Например, столь опасный для власти Бурбонов сын Жозефины принц Эжен де Богарне умер в 1824 году от «апоплексического удара». Об этом мы расскажем ниже, а пока отметим – ему было всего 42 года. Точно так же умер в Вене от «болезни легких» и сын самого Наполеона и Марии-Луизы, которому едва исполнился 21 год. Да и несчастный доктор Пьер-Огюстен Беклар, производивший вскрытие тела Жозефины, неожиданно умер 16 марта 1825 года в возрасте всего 39 лет. Истинных причин всех этих смертей, столь выгодных Бурбонам, мы, похоже, никогда не узнаем. Конкретных исполнителей, если это были убийства, мы также не узнаем никогда.
Отравленные букеты цветов
А теперь давайте проясним для себя вопрос о возможности убийства человека отравленным букетом цветов.
Нечто подобное уже было в середине XVIII века. Тогда в Париже блистала актриса «Комеди Франсэз» Адриенна Лекуврёр. Это была красавица, которой восхищался сам Вольтер. Но в историю она вошла не благодаря актерскому таланту, а из-за своей трагической любви к графу Морису Саксонскому – тому самому маршалу Людовика XV, что отличился в сражении при Фонтенуа.
Этот человек был самым легкомысленным из плейбоев той эпохи, крутившим романы со многими известными дамами. Одно имя, например, герцогини Анны Курляндской, будущей императрицы России, чего стоит…
Так вот, одна из высокопоставленных любовниц Мориса Саксонского, герцогиня де Буйон, страдая от ревности, отравила бедную актрису, послав ей пропитанный ядом букет роз. Бедняжке Адриенне было всего 38 лет.
А еще в России в начале ХХ века умерла звезда немого кино Вера Холодная. Она умерла 16 февраля 1919 года в Одессе в возрасте 26 лет. И есть версия, что она вдохнула аромат отравленного букета белых лилий. Александр Вертинский еще посвятил ей песню: «Ваши пальцы пахнут ладаном, а в ресницах спит печаль. Ничего теперь не надо вам, никого теперь не жаль».
Осенью 1918 года Вера Холодная уехала в Одессу для завершения съемок очередного фильма, а ее едва оправившийся от ранения муж, вернувшийся с фронта, остался в Москве. Все были уверены, что она скоро вернется. Но вдруг в феврале 1919 года случилось непоправимое: знаменитая актриса скончалась. Мгновенно поползли зловещие слухи о том, что ее погубил из ревности влюбленный в нее французский консул, прислав ей букет отравленных белых лилий. А официальная версия, как водится, все списала на острую форму ангины.
Так что можно даже говорить, что отравление цветами, а затем списание всего на простуду – это отработанный приемчик заметания следов, ведь отравленные цветы высыхают и их выбрасывают на помойку. Следов отравления нет, орудия отравления нет, цель достигнута, и никто ни в чем не виноват.
Мышьяк – идеальное орудие преступлений
Но все же наилучшим орудием преступлений в те времена был мышьяк. Точнее – оксид мышьяка и его соединения.
Клиническая картина такого отравления: металлический привкус, жжение и сухость во рту, затруднение и боли при глотании, появляющиеся через тридцать минут или несколько часов… А еще могут быть желудочно-кишечные расстройства: колики в животе, тошнота, рвота. Потеря жидкости приводит к резкому обезвоживанию организма и потере солей. Больные жалуются на нарастающую слабость, головную боль, головокружение. Смерть наступает от паралича дыхательного и сосудодвигательного центров.
Считается, что мышьяковую интоксикацию следует подозревать у любого человека с комбинацией следующих симптомов: нервные, желудочно-кишечные и респираторные расстройства, нарушения функционального состояния печени и почек, кожные поражения…
А как лечилось такое отравление при тогдашнем уровне медицины?
При острых отравлениях давали теплый раствор поваренной соли, чтобы вызвать рвоту. Целесообразно было промывание желудка изотоническим раствором поваренной соли с добавлением активированного угля или однопроцентного тиосульфата натрия в качестве слабительного. После промывания желудка давали теплое молоко с сырыми яйцами, а также болеутоляющие, противосудорожные и сердечные препараты.
На самом деле любой историк подтвердит, что мышьяк – это практически идеальное орудие преступлений: при растворении в воде и обычных жидкостях этот яд не дает ни окраски, ни запаха. Всего шестьдесят миллиграммов представляют собой смертельную дозу. В этом случае отравление более или менее очевидно. Однако при длительном применении малых доз картина отравления может быть настолько неоднозначной, что в истории ее постоянно путали с различными заболеваниями, вплоть до венерических. Это легко объяснимо, ибо мышьяк кроме желудочно-кишечного тракта поражает нервную систему и кровь, а также вызывает заболевания слизистых оболочек и кожи. В связи с тем что отравление мышьяком по внешним признакам может напоминать различные болезни, со временем он отодвинул на задний план растительные яды древнего мира.
