– Я уверен – все станет ясно, когда я увижу, как дикобраз поведет себя на земле.
– Тебе не кажется, что ты немного перегибаешь палку?
– А если у этой твари действительно бешенство?
Мадлен взглянула на него с тем странным выражением, которое он никогда не мог разгадать.
– Послезавтра мы уезжаем в Вермонт.
– И что?
– Ну и когда же ты собираешься воплощать свою задумку с камерами? – Мадлен явно была озабочена. – Когда ты будешь собирать вещи?
– Боже мой, мы едем всего на три дня.
– На четыре.
– Какая разница?
Дэйв вышел из кабинета в поисках своего мобильника, вдогонку ему раздался голос Мадлен:
– А тебе не приходило в голову, что дикобраз, быть может, самый безобидный зверь, и не твоего ума дело, почему он ходит туда-сюда по этой несчастной ветке?
Глава 2
Через полчаса солнце стояло уже высоко над восточным хребтом. В сухом морозном воздухе искрились кристаллики льда.
Гурни, не обращая внимания на эту красоту, стоял у стеклянной двери, в кухне их большого фермерского дома. Он внимательно смотрел в сторону нижнего пастбища, где возле красного амбара прерывалась узкая городская дорога и начинались их пятьдесят акров – в прошлом скотоводческая ферма, заброшенная еще со времен упадка молочной промышленности на севере штата.
Дэйв и Мадлен рано завершили карьеру в городе и переехали в сельскую местность на запад Катскильских гор, где, несмотря на упадок, было необыкновенно красиво. Сразу стало ясно, что Мадлен в восторге от этих мест. Неутомимая и неприхотливая, она обожала природу и наслаждалась каждой минутой – будь то поход по ягоды, сплав на каноэ или просто прогулка по старым лесным тропинкам. Она легко и с удовольствием приспособилась к новой обстановке.
А Дэйв все никак не мог освоиться.
Но сейчас этот вопрос, иногда вызывавший у них разногласия, совершенно его не волновал. Он был сбит с толку разговором с Джеком Хардвиком.
Хардвик необычайно приветливо ответил на звонок, обойдясь без своих обычных шуточек. Он говорил так дружелюбно, что Гурни подумал, не разыгрывают ли его, и все ждал какого-нибудь подвоха. Но обошлось. Хардвик охотно согласился дать Дэйву камеры и даже вызвался их привезти. Причем прямо сейчас.
Гурни стоял у стеклянной двери и размышлял над столь нехарактерным для Джека желанием помочь; между тем со второго этажа спустилась Мадлен с двумя спортивными сумками – синей и зеленой. Она бросила их на пол и спросила:
– Какую возьмешь?
Дэйв взглянул на сумки:
– Все равно.
– В чем дело?
Дэйв рассказал ей про разговор с Джеком.
Мадлен прищурилась:
– То есть он едет к нам? Сейчас?
– Судя по всему, да.
– А к чему такая спешка?
– Хороший вопрос. Думаю, узнаем, когда он приедет.
Как по заказу, откуда-то из-за амбара, с дороги донесся раскатистый гул огромного восьмицилиндрового мотора. И уже через мгновение Хардвик на своем классическом маслкаре, красном “понтиаке GTO” 1970 года, рассекал заросшее пастбище.
– Он не один в машине, – сказала Мадлен.
Гурни не любил сюрпризов. Через прихожую он прошел к боковому входу, открыл дверь и стал наблюдать, как Хардвик паркует броский, угловатый “понтиак” рядом с его пыльным, неприметным “аутбеком”.
Первым из машины вылез Хардвик; на его тонких губах как обычно играла уверенная улыбка, совсем не излучавшая тепла. Дополняли образ бледно-голубые глаза и подчеркнуто однотонная одежда: черные джинсы, черный свитер и черная ветровка.
Впрочем, Гурни сосредоточился на спутнице Джека. На первый взгляд она показалась ему тусклой и безликой. Крупная, простая женщина лет сорока с небольшим в стеганой зимней куртке и нелепой лыжной шапке.
Когда она подошла к двери, Гурни любезно улыбнулся ей и вопрошающе оглянулся на Хардвика, от чего и тот, кажется, заулыбался еще шире.
– Ты, наверное, думаешь: “Где же камеры, которые он должен был привезти?” Так ведь?
Гурни снисходительно ухмыльнулся и ничего не сказал.
– Как твой верный ангел-хранитель… – Хардвик сделал паузу для драматического эффекта и с удовольствием продолжил: – Я привез тебе кое-что куда более ценное, чем эти чертовы фотоловушки. Мы войдем?
Гурни провел их в длинную комнату, которая соединяла в себе кухню, столовую и гостиную с каменным камином.
Мадлен натянуто улыбалась: за годы службы в полиции Гурни и его бывший напарник, непростой человек, прошли через череду смертельных опасностей.
– Мадлен, потрясающе выглядишь, – сказал Хардвик.
– Давайте ваши куртки!
– Спасибо.
Джек помог грузной даме, стоявшей рядом. Он картинно снял с нее куртку, словно торжественно представляя публике нечто потрясающее.
– Дэйв, Мадлен, позвольте представить… Джейн Хэммонд.
Мадлен улыбнулась и кивнула. Гурни протянул руку, но женщина замотала головой.
– Приятно познакомиться, но, если можно, обойдемся без рукопожатий. На мне куча микробов.
Она стянула с головы шерстяную шапку, под которой обнаружилась не требующая особого ухода прическа.
Поняв, что Джейн не узнали, Хардвик добавил:
– Джейн – сестра Ричарда Хэммонда.
Лицо Гурни выражало явный интерес к дальнейшему рассказу.
– Ричард Хэммонд, – повторил Хардвик, – тот самый Ричард Хэммонд, про которого уже месяц говорят в новостях всех главных каналов.
Мадлен слегка встревожилась.
– Гипнотизер?
Джейн Хэммонд осторожно возразила:
– Не гипнотизер, а гипнотерапевт. Всякий мошенник может назваться гипнотизером и раскачивать маятник, притворяясь знатоком. Мой брат – психолог из Гарварда, и он использует самые продвинутые техники.
Мадлен сочувственно кивнула, будто говорила с ранимой пациенткой психиатрической клиники, где она работала.
– Но ведь в новостях его называют гипнотизером, да?
– Как только они его не обзывают! Эти так называемые новостные передачи – просто мерзость! Им плевать на честность, они без конца врут. – Джейн закашлялась. – Аллергия, – пояснила она. – Похоже, на каждый сезон у меня новая аллергия.
– Кстати, может быть, мы сядем? – предложил Хардвик.
Гурни не успел возразить, а Мадлен уже пригласила всех за круглый сосновый стол на кухне, и Хардвик с согласия Джейн вдохновенно пустился рассказывать о том, в каком странном положении оказался Ричард Хэммонд.
