Он прошел не больше двенадцати метров, как услышал крик из машины.
– Дэвид!
Он обернулся и, поскользнувшись, упал на бок.
Поднявшись на ноги, он увидел, в чем дело.
Метрах в трех от машины в ледяном тумане был виден расплывчатый серый силуэт.
Осторожно пройдя вперед, Гурни разглядел высокого худощавого мужчину в длинной холщовой куртке. На нем была шапка из свалявшейся шерсти, будто бы сшитая из кусочков звериных шкурок. На ремешке из грубой кожи, затянутом у него на поясе, висел охотничий топорик в футляре.
Разделявшая их машина позволила Гурни незаметно поднять ногу и переложить “беретту” из кобуры в карман куртки. Он крепко сжимал ее, держа большой палец на предохранителе.
В желтых глазах мужчины было что-то почти звериное. Во рту виднелись сломанные и сточенные потемневшие зубы.
– Берегитесь.
Голос у него был скрипуч, как ржавая дверная петля.
– Чего? – спокойно спросил Гурни.
– Здесь зло.
– Здесь, на Волчьем озере?
– Ну, озеро без дна.
– Без дна?
– Без. Всегда так было.
– Что за зло здесь обитает?
– Ястреб знает.
– Ястреб?
– Ястреб знает зло. Повелитель ястреба знает все, что знает ястреб. Отпускает ястреба. К солнцу, к луне.
– А вы что здесь делаете?
– Починяю, что сломается.
– В гостинице?
– Ну.
Поглядывая на топорик, Гурни решил продолжать разговор так, будто в нем не было ничего необычного; он надеялся хоть что-то для себя прояснить.
– Меня зовут Дэйв Гурни. А вас?
В странном взгляде незнакомца промелькнуло что-то, словно сиюминутный пристальный интерес.
Гурни решил было, что мужчине знакомо его имя. Но когда тот обернулся на дорогу, стало ясно – его внимание привлекло что-то другое. Через несколько секунд Гурни услышал звук приближающегося автомобиля, едущего на низкой скорости. Он разглядел в тумане белые круги фар, преодолевших вершину, и теперь движущихся вниз.
Он хотел было посмотреть, как отреагировал незнакомец, но того уже и след простыл.
Вылезая из машины, Мадлен показала в сторону леса:
– Он убежал вон в ту рощу.
Гурни оглянулся в надежде услышать звук шагов и шорох веток, но слышен был лишь ветер.
Мадлен с нетерпением смотрела на приближающийся автомобиль.
– Кто бы это ни был, слава богу!
Винтажный “лендровер”, как из старых приключенческих фильмов про сафари, остановился на склоне чуть выше “аутбека”. Из машины вылез высокий стройный мужчина в шикарной непромокаемой куртке “Барбур” и высоких резиновых сапогах – он был похож на английского джентльмена, в ненастный день выбравшегося пострелять фазанов. Он снял капюшон, волосы у него оказались седые, коротко стриженые.
– Чертовски паршивая погодка, да?
Гурни согласился.
Мадлен, спрятав руки в карманы куртки, тряслась от холода.
– Вы из гостиницы?
– Да, из гостиницы. Но не от гостиницы.
– Простите, что?
– Я приехал сюда из гостиницы. Но я там не работаю. Всего-навсего гость. Зовут меня Норрис Лэндон.
Вместо того чтобы сквозь пургу идти жать Норрису руку, Гурни представился. Он собрался было представить Мадлен, но Лэндон заговорил первым.
– А это, должно быть, ваша очаровательная жена, Мадлен, я прав?
Мадлен удивленно улыбнулась.
– А вы, должно быть, комитет по встрече гостей?
– Не совсем так. Но я человек с лебедкой – думаю, для вас это ценнее.
Мадлен с надеждой в голосе спросила:
– Думаете, у этой штуки получится вытащить нас из кювета?
– Ей это не впервой. Не хотел бы оказаться здесь без нее. Я сегодня говорил с Джейн Хэммонд, и она очень волновалась по поводу вашего приезда в такую ужасную погоду. В гостинице сейчас не хватает работников. Вот я и вызвался успокоить Джейн – проверить состояние дороги, убедиться, что нет упавших деревьев и тому подобного. Тут все очень быстро меняется. Реки выходят из берегов, на дорогах образуются впадины, сходят оползни, внезапно начинается гололед – здесь бывает опасно даже в самые лучшие деньки.
Произношение его было не типично американским и не британским, а среднеатлантическим; когда-то эту манеру говорить ввели в обиход интеллигентные богачи на северо-востоке, и она очень поощрялась в Лиге плюща, до тех пор пока эти университеты не заполнились будущими основателями хедж-фондов, которым было плевать на светскость речи, лишь бы побыстрее разбогатеть.
– Вы знаете, где у вас буксирный крюк, и сможете ли вы до него дотянуться в таком неудобном положении?
Перед тем как ответить, Гурни заглянул под перекошенный передок автомобиля.
– Думаю, да, отвечая на оба ваших вопроса.
– В таком случае мы сейчас мигом вытянем вас на дорогу.
Мадлен была взволнована.
– Перед тем как вы приехали, из леса к нам вышел какой-то человек.
Лэндон растерянно заморгал.
– Странный тип с топориком на поясе, – добавила Мадлен.
– С желтыми глазами и нес всякую чепуху?
– Вы знаете его? – спросил Гурни.
– Это Барлоу Тарр. Живет здесь неподалеку, в старой лачуге. На мой взгляд, от него сплошные неприятности.
– Он опасен? – спросила все еще дрожавшая Мадлен.
– Некоторые говорят, что он безобидный тип. Я в этом не уверен. Я однажды видел, с каким безумным взглядом он точил свой топорик. И охотится он с ним. Помню, как он с десяти метров кролика пополам разрубил.
Мадлен ужаснулась.
– Что еще вам про него известно? – спросил Гурни.
– Подрабатывает в гостинице, он вроде как мастер на все руки. Его отец здесь тоже работал. И дед. Тарры, все они, мягко говоря, немного неуравновешенные. Горный народ, живут здесь испокон веков. Состоят в странном родстве между собой, если вы понимаете, о чем я, – рот его искривился от отвращения. – Он хоть что-нибудь вразумительное сказал?
– Зависит от того, что вы считаете вразумительным.
Гурни стряхнул снег, налипший на плечи его куртки.
– Может, мы прицепим лебедку, а попозже поговорим про семейство Тарр?
Понадобилась четверть часа, чтобы поставить “лендровер” под правильным углом и как следует прицепить трос к буксирному крюку. Затем лебедка сделала свое дело, и спустя некоторое время застрявший автомобиль был вызволен из кювета и вытянут на дорогу сильно выше того места, где их занесло. Лэндон смотал трос лебедки, развернул “лендровер” и двинулся обратно, вверх по холму; Гурни поехал за ним.
