Глава 3
– Вы наверняка слыхали про особняки в Адирондаке. Их построили лет сто назад богачи вроде Рокфеллера и Вандербильта, словом, бароны-разбойники. Необъятные участки земли, огромные дома, места полно – и для гостей, и для слуг. Один из домов построил малоизвестный магнат Далтон Голл, подлый мерзавец, заработавший состояние на добыче олова. О его внезапной смерти ходят странные слухи, я вам еще про это расскажу.
Джек сделал паузу, будто желая подчеркнуть слова “о внезапной смерти”.
– Какие-то дома после обвала фондовой биржи стали разрушаться, поскольку их было безумно дорого содержать. В других открыли музеи, где теперь прославляют построивших их рвачей. Некоторые были переделаны в образовательные центры, где юные натуралисты изучают кружевные листья папоротников.
Услышав замечание про юных натуралистов, Мадлен, стоявшая с кофейником около раковины, с холодным прищуром взглянула на Джека. Он продолжал:
– Некоторые дома до сих пор содержатся потомками исконных хозяев; обычно те переделывают их в конгресс-центры или роскошные гостиницы. Итан Голл, праправнук Далтона, проникся идеей пафосной гостиницы, но решил добавить кое-что еще для заскучавших богатеев. Что-то вроде “совершенствуйся, пока отдыхаешь” – такая вот мура. Секреты франко-вьетнамской кухни. Тайны душевного равновесия из Непала. На тайные знания всегда большой спрос. А поскольку даже у самых богатых имеются дурные привычки, от которых они хотели бы избавиться, Итан пригласил всемирно известного психолога Ричарда Хэммонда, практиковавшего уникальный метод гипноза. Так его гостиница стала выделяться на фоне других роскошных домов Адирондака. Ведь только там можно было пройти терапевтический сеанс у самого Ричарда Хэммонда, а потом козырнуть этим перед друзьями на званом ужине.
Джейн Хэммонд нервно комкала в руке использованную салфетку:
– Я должна кое-что уточнить. Не хочу, чтоб у мистера Гурни сложилось неверное впечатление о моем брате. Я не знаю, каков был замысел Итана Голла, но уверяю вас, Ричард очень серьезно относится к своей работе. То, что произошло, эти обвинения – это просто оскорбительно! – Джейн с горечью взглянула на растерзанную салфетку.
Хардвик продолжил свой рассказ:
– Так вот. Неважно, каковы были мотивы Итана; он на два года заключил с доктором Хэммондом очень щедрый договор, включавший массу привилегий, в том числе – отдельный дом на территории комплекса. Все шло путем, если бы как-то вечером, пару месяцев назад, доктору Хэммонду не позвонил следователь из Палм-Бич.
– Флорида, – уточнила Джейн.
– Верно. Оказалось, за несколько дней до того двадцатисемилетний Кристофер Хоран покончил с собой. Перерезал вены в своей шикарной квартире на Береговом канале. Казалось бы, никакого криминала. Однако, как только местная газета написала про самоубийство, в полицию Палм-Бич явился пастор с любопытным рассказом. За пару дней до самоубийства к нему приходил Хоран и жаловался, что уже неделю не может спать. Как только он засыпал, ему каждый раз начинал сниться один и тот же кошмар. Хоран говорил, что хочет умереть.
Хардвик замолчал, словно хотел, чтобы до всех дошел смысл сказанного.
Гурни и вообще не очень понимал, какого черта происходит этот разговор с Джеком и Джейн, но и в рассказе Хардвика ему явно чего-то недоставало.
– То есть доктор Хэммонд узнал об убийстве от следователя из Палм-Бич?
– Именно так.
– Не понимаю.
– Хоран рассказал пастору, что кошмары начались после того, как доктор Ричард Хэммонд путем гипноза помог ему бросить курить. Следователь позвонил Хэммонду, чтобы узнать, действительно ли тот лечил покойного. Ричард сослался на закон о врачебной тайне, конфиденциальность и тому подобное, но поинтересовался, в чем же все-таки дело. Следователь все ему объяснил и спросил, бывало ли, что гипноз вызывал побочные эффекты в виде ночных кошмаров и суицида. Ричард сказал, что никогда не слыхал о такой реакции. На том бы все и закончилось… Но через неделю ему снова позвонил следователь, только уже из Тинека, Нью-Джерси.
Гурни молча ждал продолжения. Мадлен округлила глаза.
– Еще одно самоубийство, снова порезанные вены. Лео Бальзак, двадцать восемь лет. Изучив календарь в смартфоне погибшего, следователь из Тинека вышел на местного психотерапевта, у которого Бальзак побывал за два дня до смерти. Следователь пошел к психотерапевту, снова завязалась вся эта чепуха с врачебной тайной, но в итоге он выяснил, что Бальзак мучался кошмарами с тех самых пор, как некий доктор Хэммонд загипнотизировал его от курения.
Гурни был озадачен:
– Выходит, второй полицейский, как и первый, позвонил Хэммонду узнать про сеанс гипноза, так?
– Так. А Хэммонд точно так же ему и ответил.
Джейн оторвала взгляд от стола.
– Не совсем так. Ричард настаивал на том, что его терапия не могла стать причиной кошмаров, а вдобавок еще и рассказал второму следователю о звонке первого. Ричарду было ясно, что происходит нечто странное, и он хотел, чтобы у обоих полицейских была полная картина происходящего. Понимаете, как важна эта деталь?
Ни Хардвик, ни Гурни не ответили, и Джейн пояснила:
– Едва ли полицейские из Флориды и Нью-Джерси связали бы эти два самоубийства, если бы не Ричард с его желанием помочь. Он сам добровольно все рассказал. Что доказывает его невиновность.
Гурни и Хардвик недоверчиво переглянулись.
– Если я правильно помню, – спросила Мадлен, – в новостях было еще что-то?
– До фига всего! – ответил Хардвик. – Самая жуть еще впереди!
Перед тем как Хардвик продолжил, Мадлен принесла из кухни поднос с четырьмя кружками кофе, молоком и сахаром.
Джейн взяла ближайшую к ней кружку, поблагодарила ее, а затем бесцеремонно оглядела Мадлен с ног до головы, как бы оценивая ее стройное, спортивное тело – все еще изящное и сексапильное. Джейн улыбнулась:
– Вы гораздо моложе, чем я себе представляла.
– Моложе?
– Джек сказал, что Дэйв вышел на пенсию. А слово “пенсия” ассоциируется с парой седых старичков, копошащихся в саду. А вы оказались… такими. Сама вы выглядите лет на тридцать пять, а муж ваш – вылитый Дэниел Крейг.
Мадлен засмеялась:
– Он, может, и похож на Дэниела Крейга, но мне уже давно не тридцать пять. Спасибо, вы очень любезны.
Гурни объяснил:
– Большинство копов выходит на пенсию после двадцати пяти лет стажа. Это нормально – уйти в отставку и, знаете ли, заняться чем-нибудь еще. – Он угрюмо осекся на полуслове, и стало ясно, что сам он не до конца верит в то, что сказал.
– Так, – сказал Хардвик, и это короткое слово, будто удар судейского молотка, вернуло их к изначальной теме разговора. – После того как Тинек связался с Палм-Бич, стало ясно, что пора привлечь к делу полицию штата Нью-Йорк, ведь субъект, объединявший два самоубийства, то бишь Ричард Хэммонд, проживал на их территории. Таким вот образом это престранное дельце досталось старшему следователю Гилберту Фентону.
