Это был звук человеческих тел, падающих на асфальт.
Гурни промолчал.
Через какое-то время Фентон прервал молчание.
– Вы поняли к чему я это, Гурни? Это – наш новый мир. Новая реальность. И никто не имеет права занимать выжидательную позицию. Речь идет о спасении Америки. Это война, а не игра. И нужно понимать, на чьей ты стороне.
Гурни кивнул, вроде как согласившись.
– Скажите, Гилберт, а те влиятельные, всемогущие, безымянные люди, которые так заинтересованы делом Хэммонда, – вы уверены, что они на стороне праведников?
Фентон, не поверив своим ушам, с гримасой ярости резко развернулся на своем кресле.
Глава 44
По дороге обратно в номер Гурни остановился в каминном зале, чтобы позвонить Хардвику.
– Ситуация обостряется. Ко мне снова приходил Фентон. На него явно оказывают сильное давление, чтобы он избавился от меня.
– Как ты думаешь, что ты такого делаешь, что их так будоражит?
– Они очень хотят, чтобы Хэммонд признал вину, и думают, что я мешаю.
– Неужто эти ублюдки и правда думают, что он загипнотизировал четырех человек, чтобы они покончили с собой?
– Похоже на то.
– Так, что требуется от меня?
– Просто будь рядом на случай, если ад таки разверзнется.
– Что-нибудь еще, что мне нужно знать?
Гурни вспомнил про психическое состояние Мадлен. Но он пока что не был готов ни с кем это обсуждать.
– Пока что нет.
Он закончил разговор и поднялся в номер. Подмышкой он держал статью Хэммонда о полиграфе и копию письма Голла.
Мадлен спала. На столике в гостиной стояли нетронутые тарелки с едой, которые принесла Джейн. Он устроился на диване. Обратив внимание, что в статье одиннадцать страниц, а описание сна занимает всего полстранички, он решил начать со второго.
“По вашей просьбе, вот главные подробности сна, который приснился мне ночью после нашей последней сессии. Он начинается с иллюзии, что я лежу в своей кровати. И вдруг понимаю, что в комнате есть кто-то еще. Испугавшись, я пытаюсь подняться, но понимаю, что парализован. Я хочу позвать на помощь, но слова застревают в горле. Затем я вижу, как из темноты появляется некое лохматое существо. Каким-то образом я догадываюсь, что это волк. Я слышу, как он рычит. Вижу, как блестят в темноте его красные глаза. Затем я чувствую на себе его вес, его горячее дыхание. У него изо рта пахнет гнилью. Из его пасти на меня капает какая-то вязкая жидкость. А затем волк превращается в кинжал. На рукояти – голова волка с рубиновыми глазами. Я чувствую, как что-то вонзается в меня. Я истекаю кровью. А затем вижу человека с кинжалом, который протягивает мне маленькие яркие таблетки. Я просыпаюсь и чувствую себя просто ужасно. Так ужасно, что мне хочется умереть”.
Гурни перевернул листок и увидел заметку, написанную другой ручкой, неровным почерком, вероятно, Фентоном: “Кинжалы, подобные описанному, были найдены на всех четырех местах самоубийств”.
Он снова перевернул листок и перечитал содержание сна.
Столько зловещих подробностей.
Возможно ли, что Хэммонд внедрил этот сон в подсознание четырех человек?
Мог ли сон в буквальном смысле убить их?
Безумная идея.
Настолько безумная, что Гурни не мог в нее поверить.
Отложив бумагу с описанием сна, он перешел к статье Хэммонда.
Начал читать он внимательно, а затем стал просто просматривать текст, не находя ничего важного. Статья была написана много лет назад, когда Хэммонд был еще кандидатом в доктора наук, и исследовала как случайные, так и обусловленные факторы, способствующие возникновению ошибок в полиграфе. Из простых факторов упоминались трюки вроде канцелярской кнопки, спрятанной под одеждой для того, чтобы причинять боль в определенные моменты и сбивать показания устройства о психологической реакции. Среди более сложных факторов были упомянуты определенные психические состояния, как медитативные, так и клинические, устраняющие различия между честными и обманными ответами.
– Который час?
Вздрогнув от звука голоса Мадлен, Гурни повернулся и увидел, что она стоит около дивана, с таким видом, словно только что очнулась от кошмарного сна.
Он проверил телефон.
– Начало десятого.
Она моргнула, замешкавшись.
– Дэвид?
– Да?
– Ты думаешь, я схожу с ума?
– Конечно, нет.
– Я видела Колина в ванне. И я в этом уверена. Но это какой-то бред.
– Мы просто еще не нашли этому объяснения. Но мы найдем.
– Ты правда думаешь, что все можно объяснить?
– Я не думаю. Я знаю.
– И даже способность видеть привидений?
– Теперь ты думаешь, что это было привидение? Не настоящее тело?
– Я не знаю. Знаю лишь то, что это был Колин. Но в нем было что-то от привидения. Словно свечение, как будто я вижу не только его тело, но и душу. Ты веришь, что мы продолжаем существовать, даже когда наши тела умирают?
– Не знаю, что ответить, Мэдди. Я даже не уверен, понимаю ли, что значит этот вопрос.
Она потерянно взглянула на него.
– С тобой такого никогда не случалось?
– Нет.
Зазвонил его телефон. Он немного подождал, прежде чем проверить, кто ему звонит.
Это была Ребекка Холденфилд.
Как бы страстно он ни желал получить новую информацию, которая могла сдвинуть дело с мертвой точки, он просто не мог сейчас отвернуться от Мадлен. Звонок перешел в голосовую почту.
Мадлен поежилась.
– Мне холодно. Пойду обратно в кровать.
Вдруг она остановилась.
– Я забыла тебе сказать. Джейн пригласила нас на завтрак.
Учитывая ситуацию с Фентоном, визит к Хэммондам был не лучшей идеей. Но, с другой стороны, Мадлен пойдет на пользу выбраться из гостиницы хотя бы на часок.
– Хорошо.
Она кивнула и пошла в спальню.
Гурни остался сидеть на диване, пытаясь унять свои беспокойные мысли. Вспомнив, что простейшие дела помогают успокоиться, он решил развести огонь.
Стоя у камина, он вздрогнул, когда услышал глухой удар о балконную дверь.
Сначала он подумал, что это птица врезалась в стекло. Затем понял, что птицы не летают ночью, в снежную бурю.
Подойдя к двери, он посмотрел за окно. Из-за слоя льда невозможно было ничего разглядеть. Тогда он осторожно приоткрыл дверь.
На снегу что-то валялось. Чтобы получше разглядеть, он вышел на балкон.
