Стекл покачал головой.
– Понятия не имею.
– Как вы думаете, он мог убить Итана?
– Думаю, это вполне вероятно, правда же?
– А зачем ему нужно было убивать Итана?
– Может быть, он понял, что Итан наконец-то решил избавиться от него?
– Думаете, он убил его, чтобы избежать увольнения?
– Возможно.
– Только вот Тарр никогда не ездил в лагерь “Брайтуотер”. А убийца ездил.
На долю секунды Стекл оцепенел.
– Туда, где убили Скотта Фэллона. Где заварилась вся эта каша.
Стекл сдвинулся на самый краешек стула.
– Я вас не понимаю.
Гурни прокручивал в голове, подходит ли Стекл под сложившийся образ убийцы. Он вполне мог оказаться четвертым членом тайного клуба в “Брайтуотере”, мальчишкой по кличке Волк. Он мог пригласить трех старых друзей сюда, в гостиницу. Заманить, посулив немалые деньги, которые они бы получили в результате шантажа. И мог убить их после того, как они растрезвонили про свои кошмары. Ну и, конечно, он мог убить Итана. Средства и возможности у него были.
Оставался один большой вопрос – мотив.
Гурни вспомнил их разговор на чердаке про семейный герб Голлов и историю Эллимана Голла. Разговор про власть и контроль. Также Гурни учел практические последствия четырех смертей.
Чем больше он думал об этом, тем яснее становилась картинка. И последний аргумент, такой простой. Он кинул камень в гнездо шершней, и оттуда вылетел Остен Стекл.
Всему нашлось объяснение.
Однако не было никаких доказательств.
Пока он соображал, как действовать дальше, он услышал легкую вибрацию телефона на деревянной поверхности. Не сводя глаз со Стекла, он подошел к приставному столику и проверил телефон.
Пришло сообщение от Хардвика.
“Дорога кошмарная. Остановился на обочине и изучил технические характеристики на сайте. Возможно, что эта штука – микромодель засекреченного проектора изображений с высоким разрешением, используется военными”.
Стекл беспокойно заерзал на стуле.
Гурни посмотрел на него, оторвавшись от экрана телефона.
– Почему вы были так уверены, что мы в комнате?
– В каком смысле? Где же вам еще было быть?
– Большую часть времени нас здесь не было. Мы уезжали и приезжали, спускались вниз в каминный зал, ходили к озеру, ездили в шале к Хэммондам и много куда еще. Вы постучали. Три раза. Вы даже позвали нас. И вам не ответили. Очень странно, что вы решили, будто мы в номере.
– Ну что вы раздуваете из мухи слона?
– А еще вы очень удивились, увидев меня, входящего в номер. Даже больше, чем удивились, вы были ошеломлены – словно не могли понять, как такое могло произойти.
– Что вы несете?
Гурни достал из кармана “беретту”, дав Стеклу понять всю серьезность ситуации.
Стекл выпучил глаза.
– Какого хрена?
Гурни заулыбался.
– Даже немного смешно, правда? Разработать такой план, столь тщательно продуманный обман. А потом споткнуться о камушек. Всего один неверный взгляд в неподходящий момент. И все разваливается. Вы были уверены, что мы в номере, поскольку подслушали наш разговор через жучок, который установили здесь. Прослушивающее устройство – очень надежный инструмент. Однако у него есть один большой недостаток. Он не может отличить живую речь от аудиозаписи.
Стекл побледнел так, что его лицо стало того же серого цвета, что и небо за окном.
– Полнейший бред.
– Не утруждайтесь, Альфонс.
– Остен. Меня зовут Остен.
– Нет. Остен – имя другого, исправившегося человека, хорошего человека. Которого на самом деле никогда и не было. Внутри вы всегда оставались Альфонсом Вуком. Аферистом, манипулятором, да и просто мерзавцем. Вы – плохой человек, убивший хороших людей. А это уже серьезная проблема.
Гурни поднялся с ручки дивана.
Он подошел к окну, оторвал веревки от жалюзи, а потом подошел к камину и взял в руки железную кочергу. Он бросил одну из длинных веревок Стеклу на колени.
– Зачем это?
Гурни был пугающе хладнокровен.
– Веревка? Так будет проще.
– Проще… сделать что?
– Проще связать вас, чтобы вы не сбежали.
Гурни бросил мимолетный взгляд на кочергу, но ничего не сказал. Было предельно ясно, какова альтернатива веревкам. А от многозначительного молчания становилось еще страшнее.
Гурни улыбнулся.
– Пожалуйста, свяжите себе ноги, да потуже.
Стекл уставился на веревку.
– Я не знаю, что, вы думаете, я сделал, но гарантирую, что вы ошибаетесь.
– Сейчас же свяжите себе ноги, – скомандовал Гурни, еще крепче сжав в руке кочергу.
Стекл покачал головой, но сделал, как ему было велено.
– Туже, – прибавил Гурни.
Стекл послушно затянул веревку. Его голова блестела от пота.
Когда Стекл крепко связал ноги вместе, Гурни велел ему убрать руки за спину. Тот повиновался, и Гурни вторым шнуром связал ему запястья, пропустив конец под сиденьем стула и привязав к ногам.
Стекл тяжело дышал.
– Это же просто дурной сон, да?
Гурни обошел стул, чтобы посмотреть в глаза Стеклу.
– Как тот, который вы продиктовали Итану?
– Что? Зачем мне это?
– Это как раз понятно. Сначала я не понимал, почему Итан взялся вам помогать. Но затем я вспомнил слова Фентона о том, почему вы не могли подделать письмо. Он сказал, что вплоть до прошлой недели у вас на руке был гипс. Он-то думал, что нашел для вас алиби. Но на деле он дал ответ на мой вопрос. Итан записал изложенный вами сон, потому что вы были в гипсе.
– Гурни, это полная чушь. Какие у вас доказательства?
Гурни улыбнулся.
– А доказательства нужны только в суде.
У Стекла напряглась челюсть.
Голос Гурни сделался резким и холодным.
– Система правосудия не работает. Это игра. Побеждают умные, а проигрывают дураки. Безвредные идиоты, попавшись с парой таблеток в кармане, получают сроки, а отъявленные злодеи, убивающие хороших людей, ловко облапошивают систему с помощью дорогих адвокатов.
Он направил “беретту” в правый глаз Стекла, затем в левый, затем в горло, в сердце, в живот и в пах. Стекл дернулся. Гурни продолжал.
– А мне очень не нравятся мерзавцы, которые убивают порядочных людей. Я не могу не замечать их и не доверяю суду выбирать для них наказание.
