По условиям капитуляции Икскюль со своими людьми (кроме тех, кто решился перейти на службу к Ивану) был отпущен восвояси, а царь с воеводами, «устроя Новгородок и людеи в нем оставя», снялись с позиций и 5 декабря двинулись дальше. Часть сил под началом князя В.А. Сицкого при этом была отделена и 6 декабря отправилась в набег на север, по направлению к Дерпту (на соединение с ними выступили со своими людьми из Пскова воеводы князь Ю.М. Булгаков и князь П.И. Шуйской). Перед «лехкой ратью» Сицкого была поставлена задача «воевать» «Юрьевскую область» и, положив ее впусте», не дать епископу Герману возможности вмешаться в события, что будут происходить южнее. Забегая вперед, отметим, что воеводы отлично справились с поставленной задачей. Держа главные силы в кулаке, Сицкий медленно катился огненным валом в северном направлении, рассылая во все стороны мобильные отряды. «И князь Василей и царевич Кайбула да мырзы нагайские, Тахтар мурза с товарищы, воевали девят ден, и у городка Керекепи и у городка Рындех и у городка Лис да Рянден посады пожгли, и людей многих побили, и полону безчисленно множество поимали, и где ни приходили, везде немец побивали, и Немецкую землю повъевали и выжгли и людей побили в многих местех и полону и богатества множество поимали». 15 декабря легкая рать Сицкого соединились с псковской ратью, и вместе они на следующий день подошли к Дерпту. «И тут вылезли из города и встретили воевод Немцы пешие и конные, с пятьсот человек, — писал летописец, — и пришли на ертоул, а в ертоуле было голов князь Микита Приимков да Дмитрей Пушкин сын Шафериков, да послал князь Василей Андревич Сицкой да Юрий Михайлович Булгаков да Петр Иванович Шуйской голову Василиа Вешнякова, а с ним детей боярских, да стрелцов с казаками, и татар многих и ногаев. И дети боярские и стрелцы и казаки и татары поспели, да Немец побили на голову и побивали их по самой город, а к воеводам привели пятьдесят четыре человекы». Простояв под Дерптом три дня, 19 декабря русская рать снялась и медленно, отягощенная полоном и добычей, отошла назад. Дерптцы не осмелились их преследовать, тем более что в это же время к северу, южнее Нарвы и в ее окрестностях, «из Ыванягорода Шастунов князь Дмитрей все те места повоевал и повыжег», а по сообщению псковского летописца, «иное торонщики воевали по всему рубежу охочие, и полоноу много вывели; а сами божиею милостию все здравии вышли». Одним словом, Герману было не до помощи ни магистру Фюрстенбергу, ни тем более рижскому архиепископу — дай бог самому благополучно отсидеться.
Тем временем, пока Сицкий, Булгаков и Шуйской пустошили владения дерптского епископа, главные силы русского войска во главе с самим царем медленно двигались к западу. 2 декабря передовые отряды русских вышли к замку Адсель. О том, что случилось дальше, 1-й воевода Ертаула князь В.М. Глинский со товарищи отписывал царю: «Идучи от Новагородка, посылали голов Борисы Калычева с товарыщи к Говью городку, а стояли тут арцыбискуповы люди в заставе, и Борис, не дошед до Говья, со всеми людми укрылся, а послал в городу Богдана Ржаникова в головах не со многими людми. И Богдан пришол на посад, и Немцы многие люди учали Богдана гоняти; и мчали полком Немцы Богдана до Бориса Колычова». Раззадоренные, как им казалось, легкой победой над русскими варварами, архиепископовы ландзассы и кнехты увлеклись погоней и неожиданно для себя напоролись на изготовившиеся к бою главные силы Колычева. Укрытые в засаде две с половиной сотни стрельцов Тимофея Тетерина встретили горячих ливонских парней залпом в упор, а затем ошеломленных и смешавшихся неприятельских всадников взяли в сабли дети боярские Колычова. «И побили многых Немец, — продолжал Глинский, — и гоняли под самый Говью-городок, и в посаде побили многых, и взяли живых 34 лутчих Немец, и Говью-город взяли и повоевали и многих Немец побили и в полон побрали…»
Итак, Адсель не стал препятствием для ратей Ивана Грозного, и отсюда они двинулись дальше, к Вольмару, неофициальной столице Ливонской конфедерации. Но, прежде чем продолжить марш на запад вдоль левого берега Аа, Иван и его воеводы отделили «лехкую рать» во главе со все тем же князем В.М. Глинским и отправили ее в набег в направлении орденской столицы Феллина с тем, чтобы связать по рукам и ногам магистра и не дать ему возможности оказать помощи рижанам и Вильгельму. 4 декабря «лехкая рать» двинулась на северо-запад, и главные силы во главе с самим царем направились к Вольмару-Владимирцу-Ливонскому. Но, как и в предыдущей части, прежде чем вернуться к действиям главных сил, посмотрим, как могли бы развиваться события на феллинском направлении.
Отделившись от главных сил, В.М. Глинский, как тогда говорили, «роспустил войну» и принялся опустошать орденские владения. Отправляя во все стороны небольшие, по 50–60, редко до сотни, отряды всадников «в зажитье» («посылали воеводы голов з детми боярскыми и атаманов с казакы и головы с Татары и сотники от голов с стрельцы»), он теперь не сдерживал их хищнические настроения, разрешив добывать провиант и фураж, брать пленников, жечь и грабить все и вся без каких-либо ограничений. И картина, уже знакомая по описанию набега князя Сицкого на земли дерптского епископа, снова повторилась. Магистр, не имея под рукой значительных сил, не мог ничего противопоставить русской и татарской коннице, наводнившей его владения, и беспощадно ее «brennen, morden und rauben» (как показал один взятый в плен boyarenn, именно такой приказ они получили от своих воевод). За 7 дней «лехкая» рать Глинского «положила впусте» местность к северу от Аа «вдоль на семдесят верст, а поперег на шестдесят верст». Сам воевода отписывал потом царю, что он и его люде де «пришли на маистровы места безвестно и взяша в полон множество людей и всякого живота и скоту и побиша многих. И купили полон в гривну немчин, а девка в пять алтын. А воевал промеж Буртника городка и Руина городка и Елмана городка и до самого Велиада города и иных многих мест, и те места преже сего воеваны не были». Действительно, до этих мест война давно уже не доходила, и что это такое, ливонцы прочно забыли. Поднаторевшим же в искусстве войны и грабежа русским и татарским ратникам это было только на руку. Когда взятые пленники показали после допроса с пристрастием, что под замком Гельмет «большая збеж», воеводы «под Елман город посылали князя Ивана Ивановичя Кашина да голов стрелецких Федора Булгакова да Будая Болтина, а с ними их сотцкие с стрельцы, да голов с детми боярскими Михаила Чеглокова да Семенку Вешнякова да Федора Ускова да Василея Розладина и Татар и Черкас и Мордву» (общим числом до 1,5 тыс. сабель и пищалей, причем стрельцы Булгакова и Болтина были частью посажены на конь, а частью, вместе с легким нарядом, — на сани, чтобы не отставать от легкой русско-татарской конницы).
Как это уже было неоднократно до этого, стрельцы шли в авангарде «лехкой» рати с тем, чтобы поддержать огнем конницу, если вдруг она наткнется на противодействие ливонцев. Эта предосторожность оказалась не лишней. Когда 8 декабря «князь Иван со товарыщи х Елману городку на посад пришли», то из города «Немцы конные и пешие многие вылазили, и пришли на Михаила Чеглокова, и Михаила с коня збили и ранили добре, а сторожи потоптали ж. И послал князь Иван Кашин Федора Булгакова да Будая Болтина со стрельцы их и голову Василея Розладина и Татар», и они, по словам летописца, «напустив на тех Немец, их побили и гонили их с версту по гору; а тут у них конные и пешие многие с пищалми стоят в каменье, и приезд к ним тесен». Видя, что противник не поддается и может вот-вот, оправившись от первого шока, контратаковать, Кашин отправил на помощь своим ратникам царевича Бекбулата «с полком его». И, продолжал летописец, пересказывая воеводскую отписку, «пришел к ним (Болтину и Булгакову) Бекбулат царевич с полком своим и учали они с ними (немцами. — В. П.) битися», и пока они фронтальными атаками отвлекали внимание неприятеля, сам Кашин с отборными детьми боярскими «обшел их около и пришел на них от города от Елмета». Ну и итог хитроумного маневра Кашина — «и побили тут Немец на голову и гоняли под самый Елмет и многых живых поимали маистровых людей». Бегущий неприятель был «в посад втоптан, после чего русские «посад у Елмана пожгли, день у посаду стояли, а воевали три дни, и побили многих людеи, убили болши трех тысяч, а поимали множество полону и жеребцов и всякие рухледи».
