«Эти, наверное, давненько здесь находятся, – подумал Одиссей. – Вон, даже улыбаются, как док!»
Доктор Голев глянул себе на запястье.
– Ровно в семь жду вас на веранде Башни. Прошу не опаздывать. Сегодня каждому из вас предстоит очень важная, я бы даже сказал – судьбоносная встреча… Нет-нет, даже не спрашивайте, с кем! Пусть это будет для вас сюрпризом.
Из дневника Мити Клокова
3 мая 2099 г. 10.00. Привет, дневник! Два дня назад мне выдали этот слим и сказали, что я должен тебя вести. Но я начинаю только сегодня. За час до группы. Итак, привет. Здравствуй. Вообще не знаю, принято ли здороваться со своим дневником у тех, кто его ведет. Смешно получилось: дневником утех! Ха-ха. Представляю, какие нас ждут утехи!
Вообще сказали записывать все, что происходит в группе и в голове. Все, что покажется важным. Сказали, это зачем-то нужно. Я вот думаю: что, если мы уснем и не проснемся, а наши дневники будут изучать какие-нибудь дневниковые психологи? Доктор Голев прикатит им стопку наших слимбуков на специальной каталочке, как из морга: нате, занимайтесь! Поковыряйтесь там хорошенько в их мысле-кишках и чувство-селезенках! Не, что-то не то я пишу. Слишком похоронно для первой записи. Депрессивно. В общем, так. Не знаю, к кому попадет этот дневник и кто будет в нем ковыряться, но в любом случае – привет вам, о неведомо чьи глаза, глядящие на эти буквы! Если вы это сейчас читаете, то возможны два варианта: либо я уже умер, либо все еще жив. Надеюсь, что я не умер. Что эти глаза – мои собственные, только год спустя. И что эти глаза – единственное, что осталось от меня в неизмененном виде. Амен.
По делу. Сегодня до завтрака выходили на прогулку и на зарядку. На прогулку-зарядку, которая выглядит так: мы просто шагаем гурьбой по маленькому здешнему стадиончику, вот и все. «Крутая» часть группы (про себя я называю их гламуроидами, или просто глумами, потому что для живых людей они слишком уж идеальны) идет вместе с нами, но быстро устает от нашей черепашьей скорости, и тогда кто-нибудь из них начинает изображать что-то вроде бега на месте, то есть почти на месте, или делает какие-то упражнения на ходу, или ненадолго отделяется от группы, отбегает в сторону, к тренажерам, и успевает на них позаниматься, пока мы проползаем мимо, задыхаясь и отдуваясь. К концу прогулки мы все уже красные и взмокревшие. А у них – ни пятнышка пота на одежде, и вообще вид такой, как будто они только-только приступили к разминке.
Я вот не понимаю, почему бы им и нам не заниматься спортом по раздельности? Ведь очевидно же, что силы неравны и что мы друг другу только мешаем. А иногда и просто дико раздражаем. Особенно когда кто-нибудь из них начинает подбадривать кого-нибудь из нас, повернувшись к группе лицом и продолжая трусить задом наперед. «Давай, Моди, давай! Р-раз-два, р-раз-два! Осталось совсем немного!» – «Альба, ты супер! Дыши, дыши и иди, не останавливайся! Митя, ты можешь! Терпим, ребята, терпим!»
Наверное, если не знать, кто такие люди, и наблюдать за нами из космоса (как в «Забери меня с Земли», например), мы покажемся этому наблюдателю двумя разными биологическими видами, по какой-то неправдоподобной и притянутой за уши причине затусившими вместе. Мы не просто разные. Мы – несопоставимые!
Ба сказала бы: take it easy. Pasa de ello. Прими как есть! Именно это она и талдычит в моей голове, вот уже третьи сутки подряд. Но лучше бы она молчала… Слышишь, Ба? Лучше бы ты заткнулась!
12:40. Сижу на группе. Полчаса назад ДГ довел до слез тетку-кошатницу по имени Андреа. Она не толстая (не такая толстая, как мы трое), но тоже не эталон. К тому же старая. Ну, то есть, в возрасте. Простите, если вы читаете эти строки и вам за сорок. Я и так стараюсь подбирать слова. Но, в конце концов, смысл этого дневника – делать записи полностью откровенные, без внутренней редактуры и попыток «быть хорошим», как сказал ДГ. Короче, старая, уродливая, стремная тетка. Ненавидит людей. Только о своих кошках и талдычит. И еще все время ноет, что не может без сигарет. ДГ отправил ее в нокаут, и она жутко рыдала, а потом ей начали давать обратную связь, и вот до сих пор даем. Сейчас Карен вещает, говорит что-то такое честное и правильное, аж противно, до этого кратко высказались Ирвин и Сван (такой здоровенный парень, похожий на гладиатора Прокла из «Созвездия Полыни» и, отдаленно, на дроида-огра из «Клубней тьмы»). А я, наверное, пропущу. Не знаю, что ей сказать.
* * *
Мысленно угораю. Не зря я промолчал! Ирвин и Карен сейчас огребли по полной! Любительница кошек чуть не расцарапала их идеальные физиономии!
Вообще-то я с ней согласен, но лишь отчасти. Не вполне понятно, зачем они здесь. Чтобы стимулировать нас? Их семеро – и нас семеро. На каждого дефективного – по клону Безупречного Человека. Они, конечно, очень милые. Сидят, улыбаются, активничают на обратной связи и вообще, так… Но ни один из них еще не рассказал своей истории. Ни одного док не спросил – а что тебя сюда привело? Я вообще начинаю думать, что это какие-то начинающие (а может быть, и продвинутые) психологи-практиканты. А что, очень даже похожи. После выхода на поверхность я много таких повидал.
13.53. Идем на обед, немного приотстал и пишу с голоса. Да-а, скажу я вам, группа наша представляет собой жалкое зрелище! Я имею в виду нас семерых. Крутыши не в счет. Модест и Альба семенят вперевалку, держась друг от друга на расстоянии, чтобы никому не пришло в голову увидеть в них парочку. Два центнера любви, бгг! Точнее, три с гаком. Листиана едва плетется, повиснув на мускулистой руке рыжего Фадея. Он вообще-то неплохой, как и Сван. Они оба, Сван и Фадей, в основном молчат, чем и заслужили мое доверие. Следом Одиссей на своей коляске… Занудливая грымза Андреа с вечно перекошенным лицом. Дергунчик Сеня. Ну и я сам, конечно. Третий жирдяй в этой компании жалких отбросов общества. Дмитрий Клоков. Ну вот я и представил тебе моих новых друзей, дорогая бабушка! Надеюсь, они тебе нравятся. Хотя нет. Надеюсь – не нравятся. Надеюсь, ты там, у себя в аду, рвешь и мечешь, видя меня в этой компании. Это ведь не ты их наняла, чтобы со мной «дружить». Ах, ах, как же так?! Да, дорогая бабушка. Вот так. Но ты не отвлекайся, продолжай… Продолжай гореть в аду, дорогая бабушка. Тебе еще долго-долго.
15.07. Нашел тут в слиме одну хайповую фичу, называется i-mental. Преобразователь нейронных импульсов в структурированную мыслеречь. Сейчас опробую!
Ну ладно, ментал, давай, погнали! Сейчас у нас дневная встреча. Сидим на природе, погода шепчет, с нами оба эскулапа – Голев и Ларри. Док пока не начал никого пытать. Я все жду, когда же он выцепит кого-нибудь из наших глумиков и устроит ему (а лучше ей) допрос с пристрастием, чтобы и мы, наконец, могли почувст… ЕЛЫ, КАКИЕ СИСЬКИ!!! Ты только посмотри на эти СИСЬКИ, чувак! Да и сама телочка ниче такая, сносная. Я бы ей [Фрагмент текста удален. Восстановить?]. Я б ее [Фрагмент текста удален. Восстановить?]. А вторая, которая Карен… у нее тоже буферная зона зачетная! Не пыхти, болван, это же просто СИСЬКИ! СИСЬКИ, СИСЬКИ, СИСЬКИ. Просто поверни голову и посмотри на них. Заценим, у которой из них СИСЬКИ круче. Даже не вздумай. Сиди спокойно, не ерзай! Выдохни для начала. Три быстрых коротких выдоха: хо, хо, хо! И не красней, он прав. Теперь медленно, без суеты поворачиваем голову в сторону объекта. Коситься не надо! Только голову. Во-о-от… Ну, что сказать? У объекта по имени Карен красивые глаза. Красивые каштановые волосы, что очень подходит к ее имени. И грудь красивая, небольшая. Такую грудь приятно [Фрагмент текста удален. Восстановить?]. О боже. Противно слушать. Заткнитесь вы оба!.. Существует множество взглядов… Жизнь – краткая вспышка света между тьмой и тьмой. Да ты что, серьезно? Ме-ме-между тьмой и тьмой. Пристрелите его кто-нибудь, чтоб не мучился, бедолага…На грозном облаке Господь с огнем карающим в деснице… и целовать твои ресницы, и чушь прекрасную пороть… Типа стихи, да? Стихи тебе не помогут. Видишь, какое ПУЗО? Смотри на него, смотри! У тебя такое же. Пока есть это ПУЗО, на СИСЬКИ можешь даже не заглядываться. Закон физики!
