А может, в процессе создания финансового клубка (запутаннее клубок — труднее найти концы) они назначили аутсорсером
[21] по туалетам какого-нибудь дальнего и нелюбимого родственника? А тот, к нашему несчастию, самолетом летает.
Главный железнодорожник число путей за окном не всегда может сосчитать, а из пустого кармана деньги вытянет. Чтобы окучить и малоимущих или тех, кто на «стервятников» скидываться не хочет, прикупил даже маршрутки от Москвы до Питера. С нищих по тыще — хозяину яхта.
Это понятно, «семья» жить хочет на морях, детишек за рубежом обучать. Потом они к нам приедут — внуки, внучки — недоучки пограбить уже не совсем родную страну в комфортных семейных условиях. «Семьи», они ведь не только в Италии есть. Сыновья уже при делах, банкирами, бизнесменами стали, если, конечно, не из тех, кто забывает стряхивать порошок с обшлагов при выходе за покупками. Естественно, евры за кордоном нужны. Можно и здесь в рублях деньги держать. ВТБ даже специальные ВИП-отделения понаоткрывал для тех, кто вложился более чем на пятьсот миллионов рублей (в основном местная администрация). Но нельзя же постоянно так растаскивать страну, чтобы рубль укреплялся. Так что в валюте надежнее.
Раньше можно было лес, ископаемые за бугор слать и деньги оставлять там. Теперь можно покупать товары (или хлам) за рубежом, деньги оставлять там, а товары не получать. Закупить, к примеру, семь стрел к железнодорожному крану, а получить одну. Крану больше и не надо (а стрела как сам кран стоит) он же не паучок-многоножка. Нормальная рабочая схема.
Куплю, аренду, продажу, перепродажу «вась-вась» организовать, деньги по офшорам распихать, перевести их за рубеж через гнилые банки или какое-нибудь «сообщество» — вот тебе и запредельные и цены, и доходы.
Все говорят, мол, Путин — сосед этого «железнодорожника» по даче. А что президент сделает? Чуть тронет этих офшорных «васей», они его и усыпят как Зия-уль-Хака в самолете. А там, в Пакистане, ведь какая внутренняя и наружная слежка была. Практически всех иностранцев, приезжающих по делам в Пакистан, «на память» фотографировали, а «памятные фотки» потом почему-то не отдавали.
Вероятно, даже американцам хорошо раскошелиться пришлось, когда они решили там снимать так восхитивший кровожадную Клинтон фильм про убийство самими же вскормленного Бен Ладена.
Запустили новую моду — снимать реалити с убийствами, а теперь еще и недовольны последователями.
Пожалуй, реки, леса, что не вырубили, и горы — это все, что нам пока еще осталось для пользования. Даже самому крупному в Европе землевладельцу, повеселившему народ «делом о заборе», не придет в голову прихватизировать какие-то скалы, если там нет полезных ему ископаемых. Но вещает все в пользу народа, да так, что верить хочется, и лицо располагающее. А если кто из медиков ему на маленькую зарплату пожалуется, сходу дает добрый совет: «Меняйте работу». Действительно, можно ведь грузчиком пойти, как он в свое время.
27
«У всякого безумия есть своя логика».
У. Шекспир
Понедельник. Удивился и по привычке насторожился, увидев одиноко сидящего у моего кабинета пациента. Сразу угадать причину такого отсутствия очереди помешал насморк. Тот, который «не болезнь, а временное или постоянное неудобство», как я иногда говорю «очень тяжело больным», пришедшим на прием с единственной целью — получить больничный.
Полагаю, именно этот мой легкий почти хронический насморк, обеспечивает эффективную встречу специфических секреторных иммуноглобулинов
[22] с вирусными антигенами.
Да… Зело вонюч оказался братец. После опроса и осмотра, не выявивших другой патологии, кроме повышенного артериального давления, записи в медкнижку и выписки лекарств черт меня дернул спросить:
— Вы хоть иногда моетесь?
— Нет, доктор.
— …, а почему?
И тут он мне выдал свою теорию заговора в рамках давно сформировавшейся бредовой системы.
— Как только я иду мыться в ванную, мне вдоль труб начинают пускать смертельный газ, чтобы после моей смерти завладеть квартирой.
Затем, после небольшого (благодаря моим героическим усилиям) рассказа о группе заговорщиков во главе с генерал-лейтенантом (а чего мелочиться), он предложил мне пойти с заявлением на них к участковому милиционеру (хорошо хоть, не убивать). А в ответ на мой логичный отказ вдруг вылетело:
— Доктор, а как же клятва Гиппократа?
— Клятва Гиппократа визит к участковому не предусматривает! — ответил я и осторожно, почти не касаясь поверхности пациента, выдворил его за дверь.
Не успел я проветрить комнату, как он снова влетает ко мне и даже не спрашивает, а вопрошает:
— А как же совесть?!
— А совесть моя чиста. Я сделал для Вас все, что мог, — с таким же пафосом отозвался я.
Достаточно действенная, кстати, привычка — отвечать в тон собеседнику. Если говорить с собеседником на его языке, то и узнаешь больше при сборе анамнеза и втолковать ему что-нибудь легче.
28
«Регламент был предупрежден!»
Реплика начмеда на конференции
Задолбали. После понедельничного совещания «в верхах» заведующая еще раз напомнила нам, что категорически запрещается проверять у больных более пяти показателей при биохимическом анализе крови и рекомендуется не назначать клинические анализы даже пациентам, находящимся на больничном, мол, «квотив немае». Куда делись эти квоты? Потом, если что-то пропустим, «стрелочника», конечно, убьют, но мы же все смертны.
Дело дошло до смешного. Уже несколько лет как в процессе оптимизации расходов прикрыли нашу поликлиническую лабораторию, и все собранные для анализов материалы мы теперь возим в лаборатории при детских поликлиниках, не участвовавших в оптимизации. И вот наш начальник решил проверить, что у него делается со здоровьем, и сдал кровь на биохимию аж на двадцать показателей. Проверили пять!
— Да что они, не знают, что я — начальник?!
Действительно, жутко обидно.
И снова он послал кровь на анализы (уже на пятнадцать показателей), и снова получил пять ответов!
Просто оскорбление какое-то. Такой большой, если не великий, не то что мы — пигмеи и идиоты (слова из его лексикона).
Когда поздравлял меня с юбилеем, неделю спустя после него, поленился заглянуть в грамоту (на большее не хватило средств) и перепутал имя и отчество, а на мягкое замечание, что, мол, меня не совсем так зовут, вместо извинения ответил: «Ну, Вы знаете, о ком я думаю».
