«Меньше голосить надо было, а то разрычалась тут не за делом, речь человеческую послушать захотела — вот и сиди теперь голодная, недотепа! — возмущенно разъяснил внутренний голос. — Хоть в кустах спрячься, что ли, — может, кто на водопой мимо пройдет».
Похоже, этот внутренний голос понимал в зверином существовании куда больше самой Леры, так что стоило послушаться его советов. Затаившись в кустах, Лера до заката солнца ждала свою добычу. Потом ловко взобралась на толстое дерево, впиваясь в кору длинными острыми когтями, и засела в листве, изображая из себя охотящуюся рысь. Но то ли ветер дул не в ту сторону, донося ее запах до долгожданного обеда и ужина, то ли живущих рядом зверей жажда сегодня не мучила, но мимо к озеру не прошло ни одной зверюшки. Спать она укладывалась жутко голодная и злая на весь мир все в той же маленькой каменной пещерке, откуда за время ее отсутствия успели сбежать последние мыши.
Промучившись до середины ночи с бурчащим от голода, сведенным судорогой животом, она решилась выйти на ночную охоту. Теперь большие хищники ее не страшили: Лера отважно уселась на самом виду в центре большой лесной поляны, залитой лунным светом, желая привлечь к себе хоть стаю волков — она была так голодна, что планировала мигом ухватить одного из стаи, вскарабкаться с ним на дерево и там сжевать вместе с когтями и шкурой. План был так себе, но давал хоть мизерную надежду насытиться.
Чуткий нос вскоре доложил, что приближается крупная стая каких-то животных, и в Лере одновременно проснулись радость и страх: радость, что хоть что-то съедобное вот-вот появится на расстоянии прыжка, и страх, что после этого прыжка в роли ночного перекуса окажется она сама. К великому горю Леры, стая резко затормозила, замерла в двухстах метрах от нее и вдруг ломанулась в обратную сторону, убегая прочь, как от пожара.
Окружающие звери гораздо лучше ее были осведомлены о месте Леры в пищевой цепочке, и, похоже, она главное хищное звено этой цепи!
«Оказывается, я маленький, но жутко страшный и опасный зверь! Меня боятся все, даже хищные птицы не рискуют пролететь над моей головой, — сообразила Лера. — То есть по лесу я могу бродить свободно, никого не опасаясь, никто и близко ко мне не подойдет. Я в полной безопасности, что радует. Увы, в положении главного лесного монстра есть свои недостатки: все разбежались, и мне, маленькой и несчастной, совершенно некого скушать, у-у-у!!!»
Тоскливый вой разнесся по лесу, и места вокруг Лериной пещерки окончательно лишились фауны, прыснувшей куда подальше из-под всех кустов.
Глава 42
Лозунг:
«Догнать и съесть! Кого — не важно, но догнать и съесть обязательно!»
Утром Лера проснулась с железной решимостью догнать и съесть! Кого — неважно, но догнать и съесть обязательно!
Почесав зудящую спину о стену пещерки, она понеслась к озеру и немного притупила зверский голод холодной водой. У берега шныряли мелкие рыбки, и Лера посмотрела на них с живейшим интересом: рыбы не знали, что ее надо бояться! Опустив пасть в воду, так, что только нос торчал, она замерла неподвижной статуей. Одна глупая рыбка подплыла поближе — рывок — и в озере одной рыбой стало меньше.
За час Лере удалось проглотить пять маленьких рыбок и упустить три больших, которые были более юркими и менее беспечными, чем маленькие. Пять рыбешек только раздразнили аппетит!
Лера забрела поглубже, присмотрелась и ринулась на крупную рыбу, похожую на щуку, но вновь промахнулась.
— Ву-у-у-у!!! — заголосила она в отчаянии, и в воду ударил столп пламени, вырвавшийся из ее пасти.
Вода вокруг ее лап забурлила, закипела, не причиняя ни малейшей боли Лериным лапам: чешуя на них, видимо, была огнеупорной и теплостойкой. Упущенная щучка всплыла вверх брюхом в вареном виде вместе с кучей своих родственниц по биологическому виду.
Вот это была удача! Лера накинулась на свежесваренную уху, хлебая ее прямо из озера и с упоением хрустя рыбьими косточками. Вкуснота! Подобрав все и убедившись, что вареной рыбы в озере не осталось, она еле выползла на берег и развалилась на боку, выпятив раздувшееся от обжорства пузико.
«Боженьки, сколько же я съела?! Меня не разорвет?» — заволновалась Лера, но недолго: на сытый желудок ее быстро сморил сон после томительной голодной ночи.
А после пробуждения появился новый ответ на прежний вопрос: кем же она стала, раз может огонь выдыхать?
«Одноглавым Змеем Горынычем», — сказала себе Лера.
«Драконом, — поправил внутренний голос. — Точно, я — дракон! Вернее, мы с тобой — дракон!»
«Мы? Я тоже дракон?» — поразилась Лера.
«Ну-у-у, вообще-то, это я — огромный и всесильный дракон. Буду, когда вырасту. А ты — моя мелкая и незначительная человеческая половинка», — объяснили ей.
«Не наглей, внутренний голос», — разозлилась Лера.
«Сама ты внутренняя, — обиделись на нее, — а я оченьто даже внешний!»
«С этим фактом не поспоришь, — вздохнула Лера. — А как сменить ипостась?»
«Понятия не имею!» — злорадно ответил ее внутренний дракончик и предусмотрительно умолк, запрятавшись поглубже.
Итак, она превратилась из взрослого, умного, образованного человека в маленького нахального дракончика, который еще и болтает у нее в мозгу все, что ему вздумается?!
«Может, все проще и у меня шизофрения? — задумалась Лера. — На фоне длительного голодания?»
«Одно замечание по поводу диеты: новорожденный дракончик должен ежедневно потреблять пищи в объеме не меньше, чем масса его тела, — авторитетно заявил внутренний дракон, — так что все виды голоданий отменяются! Хватит разлеживаться, рыбу мы уже усвоили, пора об обеде подумать!»
То есть этот мелкий ею еще и командовать собирается? Люди, подскажите: как она докатилась до жизни такой, а?! Ей не нравилась ее амнезия!
Несколько дней Леру снабжало едой только озеро: все окрестные звери запомнили, что в пещерке поселился ужасающий дракон, маленький, страшного линялого цвета и бескрылый, но жутко прожорливый и огнедышащий, и переселились в отдаленные районы леса. Лера же в свободное от огненной рыбалки время ломала голову над концептуальными вопросами: шизофреник ли она; как жить, если не шизофреник, а действительно дикое животное, а также — как излечить амнезию.
Высшее медицинское образование и специализация в области психотерапии помогли ей разобраться в ситуации: признаков шизофрении она у себя не обнаружила, если не считать раздвоения личности — мелкий дракончик у нее в голове продолжал давать ей полезные советы и периодически капризничал по поводу однообразного меню. Справиться с амнезией разум должен был самостоятельно, если создать ему спокойную жизнь и вернуться в привычное место обитания. Поскольку лес явно не был постоянным местом проживания Валерии Вячеславовны Симановой, студентки Тартуского университета, то стоило выдвинуться к человеческому жилью, желательно — поближе к знакомому городу: при виде хорошо известных мест память должна была пробудиться. От сытного питания и вольготной беззаботной жизни на лоне природы к Лере уже понемногу возвращались воспоминания: она припоминала студенческие походы в похожий лес, сваренную в котелке уху, песни под гитару. Один раз вспыхнул образ нападающего на нее шакала и визжащих рядом девушек в старинных широких длинных платьях. У них был бал-маскарад на лужайке у леса? От попыток углубиться в прошлое начинала болеть голова, и Лера старалась не вспоминать специально, а позволить мыслям течь плавно, самостоятельно выуживая из глубин бессознательного фрагменты прошлой жизни.
