«О Всесобаки, следящие за всем, что происходит в этом мире, пожалуйста, разыщите наших мертвых и позаботьтесь об их душах. Пусть они найдут успокоение в Собаке-Земле».
Когда он открыл глаза, то увидел парящих за прозрачным камнем птиц. Они выписывали петли в сером небе, и сердце Счастливчика вдруг заныло от тоски по утраченной свободе бывшего одиночки. Когда-то и он был таким, как эти птицы — мог бежать, куда хотел, и не думать ни о ком на свете, кроме себя.
Он обвел глазами стаю. Грязные, несчастные собаки, измученные усталостью, горем и голодом, безвольно сидели на полу. Счастливчик сглотнул и скривился от ненавистного вкуса соли. Пасть горела огнем, при одной мысли о глотке чистой воды у него начинало судорожно сжиматься горло.
— Мы не можем здесь больше оставаться, — решительно сказал он. — Здесь нет ни еды, ни воды.
— Собака-Озеро очень злая, — провыла Стрела. — Если она смогла забрать Альфу, то нас она проглотит и не заметит!
Солнышко пронзительно завизжала, тряся грязной челкой:
— Ой-ой! Что вы такое говорите, ой! Ведь чтобы уйти отсюда, нужно снова пройти по той ужа-а-асной дороге, а она такая скользкая, ой! Даже Свирепые псы испугались по ней бежать, а мы все упадем и утонем, ой-ой! Я не хочу уходить в Собаку-Озеро!
— Что, если Свирепые псы поджидают нас на берегу? — спросил Бруно.
«В самом деле, от них всего можно ожидать», — подумал Счастливчик.
— Давайте спустимся и проверим, там они или нет, — предложил он.
Собаки осторожно спустились по винтовой лестнице, стараясь не поскользнуться на мокрых ступенях. Добравшись до выхода, они выглянули наружу. Вчерашний туман превратился в неподвижно висевшее над водой непроницаемое белое марево.
Внизу шевелилось невидимое Бескрайнее Озеро. Судя по рокоту волн, оно немного успокоилось, хотя и не утихло совсем Волны мерно бились о скалы, но уже не перепрыгивали через них и не захлестывали дорогу.
Счастливчик первый обошел полосатый дом, продолжавший оглушительно выть в тумане. Припав животом к мокрой дороге, Счастливчик прополз несколько хвостов в сторону берега и всмотрелся сквозь туман. Он ждал долго, но на берегу все оставалось тихо — ни тени, ни движения.
— Там никого нет, — объявил он, вернувшись к стае.
Собаки скорбной вереницей побрели по дороге. Никто не говорил ни слова, все головы были опущены.
По пути Счастливчик несколько раз останавливался и оборачивался к озеру. Сейчас он был даже рад туману, милосердно скрывшему тела Прыгушки и Альфы от глаз стаи.
«Надеюсь, Собака-Озеро сжалится над ними хотя бы после смерти и вынесет на берег… — думал он. — Пусть положит их не на желтый сыпучий песок, а на рыхлую черную землю, где Собака-Земля с почестями примет своих детей».
Сердце его сжалось при мысли о храброй Прыгушке, которая так надеялась когда-нибудь снова увидеть своего брата Хромого, ставшего Альфой другой стаи.
«Никогда уже им не встретиться. И лучше бы мне тоже никогда больше не видеть Хромого, потому что я не знаю, как рассказать ему о смерти Прыгушки».
Собаки с трудом взобрались на утес. Свирепых псов нигде не было видно, но все были готовы к тому, что они в любой миг выскочат из-за скал.
Счастливчик шел впереди, то и дело оглядываясь, чтобы никого не потерять. Что за жалкое зрелище представляла собой их некогда сплоченная и сильная стая! Бруно тяжело припадал на одну лапу, Солнышко больше напоминала свалявшийся ком пыли, чем собаку, а огромная Марта едва волочила лапы, уткнувшись носом в землю.
«Она истратила все силы, спасая Жука и Колючку, — подумал Счастливчик. — И до сих пор винит себя в том, что не спасла Прыгушку». Все остальные были грязнее грязи и едва дышали от изнеможения.
Подъем оказался крутым и тяжелым. С Бескрайнего Озера задувал ледяной ветер. К счастью, между камнями нашлись лужицы солоноватой воды, где собаки смогли утолить жажду.
Добравшись до вершины, стая остановилась на плоской песчаной площадке с россыпью камней. Между большими гладкими валунами росла жесткая трава. Отсюда был хорошо виден полосатый дом, возвышавшийся на груде скал. Дом продолжал выть. За ним виднелось Бескрайнее Озеро. Оно все еще билось о скалы, но стало заметно спокойнее.
Счастливчик вновь вспомнил искаженную ужасом морду полуволка, сорвавшегося с дороги в воду. Что сделало с ним Бескрайнее Озеро? Унесло на глубину, утопило в пучине или разбило о скалы? Счастливчик склонил голову в безмолвном уважении. Он не любил Альфу, но ни одна собака не заслуживала такого страшного конца.
«Это все из-за Стали и ее банды. Почему они не могут оставить нас в покое? — спросил себя Счастливчик, хотя прекрасно знал ответ. Свирепые псы преследовали их из-за Грозы. — Сталь не успокоится до тех пор, пока Гроза не вернется в Свирепую стаю. Альфа тоже знал это, поэтому так люто ненавидел Грозу».
Счастливчик покосился на молодую Свирепую собаку. Она стояла вместе со всеми и с жаром обсуждала предстоящую охоту.
— Микки и Кусака, вы попробуете подняться в скалы и поищете в трещинах мелкую дичь, — отдавала распоряжения Лапочка. — Возьмите с собой Грозу. Остальные пусть отдыхают.
Счастливчик с тяжелым сердцем смотрел на Грозу. Слышала она или нет, как Альфа молил ее о помощи на краю гибели?
— Гроза? — невольно вырвалось у него.
Молодая собака быстро обернулась, подбежала к Счастливчику и вопросительно склонила голову.
— Да? — спросила она, невинно глядя на него круглыми ясными глазами.
Счастливчик моргнул и покачал головой:
— Принеси мне что-нибудь вкусненькое.
— Конечно! — весело протявкала Гроза и снова бросилась к Лапочке.
Счастливчик молча смотрел вслед удаляющимся охотникам. На сердце у него было тяжело и муторно.
Когда кто-то тихонько дотронулся до его плеча, он, не оборачиваясь, узнал Лапочку.
— Они непременно что-нибудь поймают, — сказала Лапочка, кивая в сторону скал. — По дороге я видела кроличьи орешки.
Она старалась говорить бодро, но ее карие глаза потускнели и ввалились, дрожь то и дело пробегала по телу.
«У нее такая тонкая шерсть, наверное, она мерзнет гораздо сильнее меня», — с болью подумал Счастливчик.
— Иди, отдохни, — попросила Лапочка, кивая на небольшую расселину в скале. Они вместе подошли туда, и Лапочка со вздохом растянулась на земле. Счастливчик прижался к ней и почувствовал, как она дрожит.
Счастливчик стал лизать Лапочку в шею, пытаясь согреть.
— Помнишь, как мы сидели рядышком в Западне, в ночь Большого Рыка? — спросил он. — Я не мог видеть тебя через стену, но знал, что ты там.
— Конечно, — прошептала она, закрывая глаза.
Счастливчик долго смотрел на нее. Шелковистая бежевая шерсть на ее морде выглядела чистой и свежеумытой, несмотря на все перенесенные испытания. Вдоль хребта шерсть Лапочки была чуть темнее, цвета песка, озаренного лучами Собаки-Солнце. Счастливчик помнил, что когда они сидели в Западне, запах Лапочки казался ему нежным и уютным, словно она пахла домом, которого у него никогда не было. От нее и сейчас пахло свежо и нежно, но куда подевалось ощущение покоя и уюта? После Западни Лапочка сильно изменилась. Оказывается, тогда Счастливчик очень многого не знал о ней… Сейчас от Лапочки веяло страхом, усталостью, настороженностью и… силой.
