– Тогда в твоих же интересах как можно скорее придумать, как снять проклятие. – Сева отодвинул тарелку. – Спасибо за обед. Так приятно провести пару часов в кругу семьи, вы не представляете.
Он рванул к двери, схватил у порога рюкзак и выбежал на улицу. Нужно было все обдумать. Нужно было решить, как быть дальше.
Всю дорогу он напоминал себе вдохнуть, расслабиться и замедлить шаг, но напряжение было таким сильным, что справиться с ним можно было только быстрой решительной ходьбой. К Белой усадьбе он подошел уже взмокший и обессиленный. Батман провел его через пространственно-временной туннель, Сева спрыгнул с крылечка избушки Яги и увидел Муромца. Здесь росло несколько одиноких яблонь, как будто кто-то выгнал их из Говорящего сада. Сева вспомнил, что когда-то прятался за ними от остальных целителей, чтобы не идти на практику в городскую здравницу вместе с ними. Теперь же в облаке розовых лепестков маячили макушка Муромца и рыжая коса Василисы. Не лучший момент, чтобы отвлекать их, но выбора у Севы не было.
– Надо поговорить, – без церемоний заявил Сева, ворвавшись под сень густо переплетенных веток и вызвав целый дождь яблоневых лепестков.
Василиса с Митей расцепили руки и повернулись.
– Опять плохие новости? – воскликнула Василиса, угадав его настроение.
– Скорее, неожиданные. Муромец, так можно тебя на полчаса?
– А при Василисе нельзя? – удивился Митя. – Мне надоели секреты, ты знаешь.
– Можешь потом ей все рассказать. – Сева примирительно положил руку ей на плечо. – Но я не уверен, что смогу во всем разобраться, если…
– Ничего страшного! – сказала Василиса. – Тем более если это личное. Я найду вас позже.
– Будем у реки, – кивнул Сева.
Он схватил Муромца под локоть и потащил через поле к Нищенке.
– Овражкин, я не переживу еще одну порцию плохих новостей. Можешь сразу сказать, к чему готовиться? – Непонимающий Митя семенил за ним следом, путаясь ногами в траве.
– Для начала вот тебе хорошая новость: Романов все-таки явился к Долгоруким.
– Откуда знаешь?
– Юля сказала. У меня же был обед с семьей.
– Да, вижу, он прошел прекрасно, ты просто светишься от счастья, – съязвил Митя, усаживаясь на крутой бережок. – Но за Николая очень рад! Надеюсь, скоро до нас дойдут слухи об удачном разрешении моей пернатой проблемы. Но ты ведь не только это хотел сообщить?
Сева какое-то время молчал, собираясь с мыслями. Он сразу почувствовал, что если не расскажет Муромцу, о чем его мать договорилась с Севиным отцом, то просто не выдержит и сойдет с ума. Но говорить о браке с Анисьей, не упомянув своего намерения взять на себя проклятие Водяной, было странно. Именно эту часть нужно было скрывать от Муромца. Чтобы он не начал отговаривать Севу от страшного решения, не начал убеждать в том, что целители справятся без него, найдут какой-то другой способ спасти Полину. Он знал, что не найдут. А еще знал, что страх так отравил его душу, что он готов был сдаться. Если бы только можно было признаться во всем! Уткнуться Муромцу в плечо и попросить отговорить его!
– Эй… все настолько плохо? – Голос Мити раздался где-то совсем близко, и Сева вздрогнул.
Он набрал побольше воздуха и наконец поведал, зачем Даниил Георгиевич навещал Евдокию Рюриковну и о чем они успели договориться. Свою часть с проклятием он, разумеется, опустил.
– Они свихнулись? – не выдержал Митя, едва Сева дошел до описания отцовского воодушевления, с которым он передавал сыну слова Евдокии Рюриковны. – Боги, как я сочувствую, что тебе пришлось это выслушивать!
– Да нет, это было не так уж… – пробормотал Сева, решив зачем-то соврать. Но он все еще помнил, как от гнева раскалывалась голова, как обида на отца сжимала горло.
– Теперь я понимаю, почему ты сбежал с этого проклятого обеда! – Разозленный Митя вскочил на ноги. Сева поднялся вслед за ним. – Представляю их лица, когда ты послал их к черту!
– Я не…
Митя недоверчиво мотнул головой.
– Я не послал их к черту, – признался Сева, пусто глядя на воду: на дне ему померещилось какое-то движение. – Я сказал, что подумаю.
– Что? Подумаешь о браке с моей сестрой?
Интонации вопроса больно резанули. Сева никогда не слышал, чтобы Муромец разговаривал вот так. Он хотел было ответить, но в реке внезапно бултыхнуло, и над поверхностью воды показалось лицо Полины. Оба колдуна изумленно отпрянули от берега.
– Ой! Извиняюсь! – булькнула Полина. – Не думала, что здесь кто-то есть! – Она тут же ушла под воду, и в следующий миг две ее розовые пятки мелькнули ниже по течению.
Сердцебиение участилось, Сева никак не мог подобрать слов.
– Овражкин! – Митя схватил его за плечо и развернул к себе. – Так о чем ты собираешься думать?
– Анисья наверняка обрадуется. И потом… у нее наследство. Со свадьбой оно перейдет к ней, и она сможет разделить его с тобой, ты не будешь вынужден… в общем… к тому же все знают, что мы с тобой друзья. Мой брак с Анисьей и моя дружба с тобой… как будто могут смягчить отношения в Светлом сообществе.
– Ты совсем идиот? – На этот раз Митя схватил его обеими руками и встряхнул. Больше всего его тревожило Севино выражение лица, будто перед ним стоял человек, который поставил на себе крест (но с чего это?!). – И ты считаешь, я посоветую тебе согласиться?
– Ты, кажется, не до конца осознаешь свое положение.
– Это, кажется, ты не осознаешь свое!
Сева усмехнулся.
– Овражкин, а об Анисье ты подумал? Ты ее любишь?
– Когда это ваши семьи заключали браки по любви…
– Только не с моей сестрой! Если ты сам на такое готов – хорошо, но я не позволю делать несчастной Анисью. У тебя нет к ней никаких чувств.
Хотелось еще возразить Муромцу. Хотелось признаться, что Анисья даже толком не успеет побыть его женой – разделаться с проклятием Темных птиц он планировал очень скоро, потому что чувствовал, как мало сил оставалось у Водяной. Но от того, как яростно Муромец сопротивлялся, как злился, стало вдруг легче. Кто-то помог принять хоть одно непростое решение, ему же осталось справиться с самым трудным.
– Спасибо, – выдохнул Сева, почувствовав и облегчение, и слабость.
– Что это значит? – Митя попытался заглянуть ему в глаза. – Ты не станешь соглашаться на это бредовое предложение?
– Нет, не стану.
Митя еще какое-то время стоял в напряжении, словно не веря в то, что друг так быстро сдался. Сева бесчувственно поглядел на воду.
– Надеюсь, мама не успела поговорить об этом с Анисьей. Все станет только хуже, если сестра уже знает… – сказал Митя.
– Хорошо бы еще Водяная не рассказала ей то, что слышала!
– Ты думаешь, она слышала? Не так уж громко мы разговаривали. Да и потом, она не станет болтать просто так.
