– Еся идет с нами? Я думаю, Есении и Кирилла будет достаточно! – послышался голос Дарьи.
Ирвинг замер, когда перед ним открылась переполненная наставническая. Сын Заиграй-Овражкина молча стоял у окошка, но, едва наставница закончила фразу, выпрямился и шагнул к ней.
– Даша, идея явно не из лучших, – отозвалась Едвига Яковлевна, подступив к молодой наставнице с другой стороны. Было непривычно слышать в ее голосе такие заботливые интонации. – Зачем идти на второй источник? Особенно после…
– С двумя боевыми магами мы будем в безопасности, – уверила ее Лиса. – Это сильное место, понимаете? Ну, нельзя бросать его вот так!
Ирвинг прокрался вдоль стены, кивнул кикиморе и скользнул к единственной двери, которая не исчезала с этих стен. Он вошел без стука.
Велес вскинула голову, оторвавшись от разложенных перед ней Велесовых книг.
– Судя по вашему лицу, вы не на чашку чая, – заметила она.
Ирвинг сел напротив – у стола сиротливо ютился стул без спинки. Он хотел сразу перейти к главному, но страшные, нечеловеческие сомнения никак не давали собраться с мыслями.
– А что… – начал он и кивнул на закрывшуюся дверь.
– Даша хочет, чтобы Сева провел обряд животворения воды на том месте, откуда в прошлую Купальскую ночь сбежал мой внук. Ирвинг, все в порядке? Вы… вздрогнули? Густав Вениаминович ее поддержал. Не беспокойтесь, боевые маги будут сопровождать Водяную колдунью, Даша берет только двоих. Для них я открыла специальный короткий путь. В случае чего они тотчас же смогу вернуться в Заречье.
– Мне нужно, чтобы вы… оставили без присмотра и длинный путь тоже.
– Что?
– Путь, созданный основателями. Я знаю, что он всегда открыт, но если на него ступит чужак, вы почувствуете. И примете меры. Так вот… я хочу, чтобы вы сообщили мне, когда дорога будет потревожена. Но ничего не делайте.
– Ирвинг?
Он мог поклясться, что она произнесла его имя не своим голосом. Что это древняя сила, усыпленная в стенах, просквозила в двух слогах, отскакивающих от языка, как легкий мячик. И сила эта видела его насквозь, читала его сомнения, взирала с укоризной.
– Я получил письмо от вашего внука, – сказал он. Велес даже не пошевелилась. Под ее неподвижным тихим взглядом он почувствовал себя совсем потерянным, словно из-под ног медленно уплывал пол. – Дима прислал алатырь. Он выкрал его у Огнеслава и вернул, чтобы мы могли воспользоваться Ярилиной рукописью.
– И? – Велес словно не расслышала про внука, алатырь и рукопись.
– Его единственный шанс уйти от обвинения в воровстве и остаться живым – вывести Огнеслава в Заречье.
– Вы же без моего согласия не скажете ему сделать это?
– Я уже сказал.
Велес поднялась из-за стола и медленно обошла комнату, на мгновение задержавшись у двери.
– Правильно ли я понимаю… – Голос ее прозвучал тихо, и, когда Ирвинг обернулся, она напомнила ему каменную статую – такими четкими, бесстрастными были ее черты. И снова в интонациях просквозило что-то чужеродное, нездешнее… – Вы хотите, чтобы я не останавливала старообрядцев, когда они пересекут первый предел?
– И когда войдут в лес – тоже. Это единственный шанс спасти Диму. Если он покажет им путь, по которому они не смогут пройти, это может стоить ему жизни.
– Вы предлагаете сделать это ценой безопасности Заречья, верно?
– Это же ваш внук! – не выдержал Ирвинг и тоже встал. Комната покачнулась, стены как будто раздвинулись, и за ними отчетливо проступил молодой подлесок, расцвеченный солнцем. Через мгновение все вернулось на свои места.
– Непосвященные Заречья – мне дети и внуки тоже. Я здесь, чтобы защищать их. Дима – самостоятельный маг. И он сделал свой выбор. Каким бы благородным этот выбор ни оказался, только он сам несет за него ответственность.
– Если бы мне быть таким же уверенным в своих решениях! – выдохнул Ирвинг и отвернулся к окну. – Я не знаю, что делать. Впервые за столько лет… Не знаю! Но когда я прочел Димино письмо, я не мог остаться в стороне. Я почувствовал страх человека, у которого нет пути назад.
– Это ваш страх, – пожала плечами Велес. – Не его.
Ирвинг сжал кулак и легонько ткнул им в бревенчатую стену у окна. Велес была права.
– Я внезапно боюсь ошибиться. Словно от любого моего действия хрупкое перемирие между сторонами рухнет. Раньше именно в этом меня пытались убедить старейшины. Они испытывали ужас, узнавая о моих решениях, спорили со мной до крика. Но уверенность вела меня вперед. Я прекрасно понимал, что разрушить выстроенные между сторонами отношения не так просто, как они утверждают. Теперь же мы словно поменялись местами.
– Я опять вас не понимаю. Вы хотите сохранить мир, открывая для Темных путь в самое сердце нашей магии?
– Это мне кажется правильным, хоть и безумным. Я написал ответ вашему внуку с легким сердцем, словно что-то управляло моей рукой. Но, может, я потерял хватку? Что, если я совершил ошибку, что, если не должен больше отвечать за безопасность и мир сообщества…
– Вот в чем наша разница: вы думаете о сохранении Светлого сообщества, а я – о сохранении Светлой магии. – Велес тоже подошла к окну и дотронулась до руки Ирвинга. Это было жуткое ощущение. Словно и впрямь самая настоящая каменная статуя вдруг прикоснулась к ладони. – Мое дело – защитить Заречье и его обитателей. И если им будет угрожать опасность, то я сама начну войну, которой вы так боитесь.
– Вы разочарованы во мне?
– Чтобы разочароваться, нужно уметь очаровываться, а я лишена этого навыка.
– Я надеялся привести Диму и Огнеслава до начала Посвящения, чтобы…
– Ирвинг, Посвящение воспитанников на носу! Наставники же проходят его каждый год по новой, и для нас оно уже началось. И для вас, судя по тому, что вас мучает.
– Хм, интересно, пройду ли я свое? Помнится, на Посвящении в Дивноморье я едва не погиб.
– Что ж, это часто отличает будущих лидеров. Но, как вы правильно сказали, пути назад нет. Сколько, по вашим представлениям, у меня есть времени, чтобы защитить воспитанников? Если Старообрядцы заявятся сюда целым войском…
– Дима должен был получить мое письмо вчера ночью или сегодня утром. Я верю, ему удастся уговорить Огнеслава взять с собой лишь нескольких сторонников.
Ирвинг осторожно прикрыл за собой дверь, но на этот раз его все-таки заметили. Боевые маги Есения и Кирилл сдержанно кивнули. Целительского сына уже не было, зато Фея наставляла Водяную колдунью, и обе они вопросительно глянули на предводителя. Дарья же шагнула навстречу со встревоженным видом, будто хотела поинтересоваться его самочувствием. Он отмахнулся, не желая портить им всем настроение своими тяжкими сомнениями и плохими предчувствиями. Внутри снова что-то заворочалось, затрепыхалось, но он отогнал тревогу подальше.
