Он не знал, что делать. Чара ходила из угла в угол, но до Диминых мук ей дела не было – ее беспокоило только предстоящее Посвящение. Дима так и не привык видеть взрослых непосвященных. В них как будто чего-то не хватало, магией они пользовались неумело и поверхностно. Но вот что мешало устроить Посвящение для Чары раньше, он никак не мог понять. Она была явно одаренной, но жила в полнейшем захолустье и едва сводила концы с концами, наживаясь на потусторонних.
– Можно спросить? – подал он голос, чтобы заглушить волнение.
– Чего? – отозвалась Чара, не поднимая глаз.
– Зачем вам Посвящение? Сейчас… у вас же редкая сила, вы умеете ей пользоваться, я это чувствую…
– Чувствуешь мою силу, говоришь? – Чара навернула еще один круг, словно зверь в клетке. – Видел бы ты свое лицо! Привык к светским разговорам на балах, да тут тебе не званый ужин и не бал. И тебе никогда не понять, что значит перебиваться жалкими грошами, которые платят потусторонние. У меня есть сила, да, но без Посвящения она – пустышка.
Дима усмехнулся, и смешок, к его собственному удивлению, вышел почти презрительный. Он действительно ощущал силу Чары, но вместе с этим испытывал к ней снисхождение, словно она была всего лишь непутевым подростком, который обладал даром, но не мог им управлять… Не мог осмыслить, почувствовать магию. А еще Чара его пугала. Пугала этой необузданной первобытной силищей, которую сама не могла оценить.
…Александр все шел и иногда оглядывался на прохожих: они не праздновали солнцестояние и вообще вели себя так, словно ничего особенного не чувствовали. Навязчивая тревога так и норовила его остановить. Откуда ни возьмись выпрыгнул домовой – Александр сразу его узнал: Благояр из Уточкиного гнезда. Домовой подскочил быстрым росчерком тени, похожий то ли на бросившуюся к ногам собаку, то ли на поднятый ветром мусорный мешок.
– Ирвинг передает, чтобы вы сейчас же возвращались домой. Ваш брат погиб. Он в Заречье.
Тень растаяла. Александр сам не заметил, как оперся на стену дома, вдоль которого шел. Брат… ну надо же… Что произошло? Как он оказался в Заречье? Что сделал? И как он погиб? От чего? Когда?
Он отлепился от стены и зашагал быстрее и решительнее. Если брат умер только что, то Чара еще об этом не знает. И теперь это единственная возможность поговорить с ней – другой уже не будет. Он достал зелье-блокатор и выпил одним глотком. Оставалось молиться всем богам, чтобы памяти о магии брата хватило для маскировки. Пустота в груди ширилась. Он вернется в Заречье и посмотрит на Игоря в последний раз. Но только после того, как встретится с Чарой.
…Дима подошел к окну и раздвинул пальцами шторы. Сквозь щель виднелся темный пустой двор, с одной стороны подсвеченный фонарем. Сегодня тут не было ни машин, ни подростков с футбольным мячом. Безмолвие. Иллюзия покоя. Тяжелая тишина перед тем, как случится страшное и неизбежное. Дима закрыл глаза, а когда открыл их снова, двор уже пересекала знакомая фигура. В грудную клетку будто ударили кулаком, сердце сделало кувырок и затрепетало. Дима отошел и скрылся за хлипкой дверью, которую Чара обычно занавешивала цветастой тряпкой.
…Странник не чувствовал ни сожаления, ни горя и даже ничего как будто не слышал: все заглушал внутренний голос, который так громко просил остановиться, как будто предупреждал о верной смерти. Это был иррациональный страх – что ему может сделать непосвященная колдунья? Он замер у подъездной двери и охватил взглядом двор: пустую детскую площадку, кроны пыльных лип. Странное место. Странное для него и такое привычное для потусторонних. Он ведь и сам мог родиться в подобном. И его брат-близнец… и юная воспитанница с черными глазами и длинными косами.
Вспомнив о ней так неожиданно и не к месту, он решительно дернул ручку двери, но, прежде чем зайти в подъезд, нащупал на груди мешочек, который теперь ассоциировался с письмами Маргариты, и с чувством сжал его в пальцах, как в последний раз. Под пальцами хрустнуло: в мешочке лежала бумажка. Поколебавшись, он все-таки вынул записку. Да, наверняка Маргарита Руян тоже хотела сообщить ему о смерти Игоря. Можно было оставить ее письмо на потом, но горячее нетерпение, смутно знакомое еще с юности, заставило поддаться порыву и развернуть крохотный клочок. Взгляд его пробежал по буквам, и перед глазами потемнело.
* * *
Время шло. Диме даже показалось, что он слышал скрип дверных петель внизу, но это было как будто целую вечность назад, и за скрипом последовала тишина.
– Ты точно его видел? – В дверях появилась Чара.
– Да.
– Сестра дала мне этот кристалл. – Чара подняла руку. – Он должен был покраснеть, когда самозванец пересечет улицу перед домом. Это случилось. Так где же он? Прошло уже полчаса!
– Выйди и поищи его, кто знает, может, он ждет в подъезде, – неуверенно предложил Дима, не зная, что и думать.
Чара нахмурилась, но последовала совету. Она вернулась через несколько минут, взмыленная и запыхавшаяся:
– Он исчез! И оставил огромный магический след! Воздух просто пульсирует! На стене… на стене прямоугольник нарисован, как будто дверь!
Дима вздрогнул, узнав любимый прием бабушки. Надо же, она и Александра Владимировича научила. Смирилась с его ролью наставника и открыла тайну пути.
– Что… за прямоугольник? – пробормотал он, делая вид, что не понимает.
– Говорю же, мелом на стене! Словно дверь! Но никакой двери там нет, просто стена. Он должен был построить пространственно-временной туннель, если хотел сбежать! Но где он взял на это время?! Неужели… неужели мы упустили его?
Где-то рядом громыхнуло, и в Чарино логово ворвалась Геша, а за ней появилась Вея.
– Где он? – крикнула Геша, не церемонясь. – Почему вокруг столько колдовства? Что произошло?!
– Он подошел к подъезду, а потом исчез, – ответил Дима.
– Как он мог исчезнуть? Мы контролируем все туннели в округе! Двое наших сидели в засаде во дворе и на втором этаже.
«Значит, я был прав, они мне не доверяли», – подумал Дима, но вслух сказал:
– Понятия не имеем! Мы ждали его здесь и ничего не видели. Наверное, какая-то магия, которую вы не учли.
– Нет такой магии! – Геша подскочила к нему. – Этот подонок жил среди странников и твоих сородичей – какой магии, о которой мы не знаем, он мог научиться? Разве что новым целительским ритуалам? Вы больше ни на что не способны, ни на что по-настоящему могущественное.
– Значит, близнец Игоря все еще там, – не сдержался Дима, и в отражении старых стеклянных часов на стене ему вдруг померещилось бабушкино лицо.
– Это ты помог ему! – осенило Гешу. – Ты подал ему знак об опасности!
– И когда бы я это сделал?
– Когда подошел к окну! – встряла Чара. – Ты ведь увидел его в окне!
– Через полусантиметровую щелку в занавесках, – отозвался Дима, старясь не терять спокойствия, – никакого жеста он бы не увидел. Любую магию ты бы почувствовала. Так что же я сделал?
