– Каменная ведьма? – раздался шепот Анисьиного отца.
Маргарита позабыла о боли. Анисья растерялась и ждала уточнения. На нее начали оборачиваться. Василиса странно улыбалась. Ася Звездинка, уже устав возмущаться от того, что вся слава вечно достается Муромцам, просто поджала нижнюю губу. Сева, наверное, о чем-то догадавшись, шептал Полине на ухо – брови той изумленно ползли вверх.
Велес протянула руку, и Анисье ничего не оставалось, кроме как подняться на вершину холма. К ее удивлению, волнение начало сходить на нет, с каждым шагом дрожь унималась, колдовская сила словно отделилась от нее и сверкнула, как драгоценный камень, а слова давным-давно записанного в дневник непонятного стишка из Ярилиной рукописи четким рельефом отпечатались перед внутренним взором.
– Анисья? – донесся до нее возмущенный шепот отца. – Нет, я не понимаю… Как она могла читать Рукопись? Вы о чем?!
Ирвинг поднял руку, останавливая ее.
– Она же совсем ребенок! – крикнул Василий Ильич, потеряв контроль. – Непосвященная! Я не позволю ее впутывать! Я здесь, чтобы ее защитить! Вы ведете сюда Старообрядцев! А она… ребенок! Мой ребенок!
– Каков зачин – таков исход, – проговорила Анисья и услышала свой голос со стороны: он разносился по вершине холма странным эхом, скатывался вниз к подножию и даже, наверное, долетал до выстроившихся вдалеке избушек. Отец ее осекся и замолчал. – Что принесет с собой восход? Ответ ищи в себе, внутри. Земля одна, а воина – три!
Никто не двигался, все вслушивались. Ее сердце зашлось бешеной дробью – так бывает, когда безумная догадка вдруг оказывается правдой и все кусочки складываются в одну картину. Она посмотрела сначала на брата, затем на Василису. Земля. Земля – их общая стихия! И их трое. Вот о каких воинах идет речь!
– Там будут шестеро из нас. – Шестеро! Шестеро, не четверо. Ну и ну! – Великих битв настанет час.
И дальше ее что-то остановило, хотя пророчество содержало еще несколько строчек. Горло сдавило невидимой, нездешней рукой.
Тишина стала гуще. С неба посыпал мелкий дождь. Несколько мгновений ничего не происходило, пока наконец Сева не отпустил Полинину руку и не шагнул вперед. Многие посмотрели на него удивленно. Анисьино сердце при виде него дрогнуло, но уже куда с меньшей болью, чем раньше. Стало ясно, что их связывает нечто большее, чем простая симпатия, чем влюбленность, что вспыхивает между людьми, чем влечение и страсть. Осознание свалилось на нее вспышкой света, ни с чем не сравнимым облегчением – будто с самого начала она уже знала, что так будет. Что не случится у них взаимной любви.
Сева вскарабкался на холм и нерешительно начал:
– Когда промолвит слово камень…
Анисья улыбнулась.
– Слезами небо холм зальет, судьба планеты в ряд расставит. Я знаю – мой пришел черед. Я – тьма, что в страхе отвергают. Я – страх, что прячут под замок. Я – в вас, и мной душа сгорает. Я ветра вой и страшный рок.
Едва он договорил, как все загудело, по телу понеслись электрические разряды. Анисье показалось, что ее сила снова отделяется от тела, что она способна выпорхнуть из кристально-каменного плена и закружиться над Кудыкиной горой.
Маргарита уже знала, что пути назад нет. Что впереди их всех ждет что-то такое, чего они совсем не ожидали и не представляли себе, когда бежали сюда, едва успев натянуть штаны, юбки и сандалии. Но Ирвинг, должно быть, догадывался, раз не привел с собой всю дружину. Одна Анисья, над которой, как и над Рукописью, струился золотой свет, в эту секунду казалась сильнее боевых магов, а присоединившийся Сева лишь дополнял эту мощь.
Следом за Севой на вершину холма вышла Полина.
– Поля, умытые росой. Туман в овраге за рекой. Я – времени неспешный ход. – Ее негромкий голосок разлетелся над холмом, и Маргарита зажмурилась. Теперь она на самом деле поняла, как действуют заклинания. Если раньше она просто этому верила, то теперь ощутила каждой клеткой, как слова прорезают воздух, выплетая невидимые нити, как все пространство меняет структуру. Люди меняют структуру… Магия…
– Богов забытых древний род. Заклятий ритмы. Сны. Слова. За ветром следует вода.
Анисья смотрела на Полину спокойно, величественно, с ее сердца соскальзывали тяжкие путы, и оно наполнялось светом. Сева тоже смотрел на Полину, и чернота, что тянулась от него во все стороны, перед ней отступала.
– Камень – тело. Воздух – дух, – раздался голос Мити. – Вода, как кровь, откроет круг. Но словно чувства без огня, дух – только ветер без меня. Из камня плоть не оживить. Я – тайна тайн. Я – жизни нить.
– Не может этого быть! Мои дети! Оба! – прошептал Василий Ильич.
– Да они же совсем… юные… – вторила ему ошарашенная Злата Полудница, но и она уже опускалась на колени вслед за Ирвингом, Звягиновым, Муромцем и Македоновым.
Остальные наставники последовали их примеру.
– Всем вниз, ладони кладите на землю, голову лучше тоже прижать, – шепнула Фея воспитанникам.
– Что все это значит?
– Союз Стихий. Как только они соединятся, может случиться сильный магический скачок. Вам всем нужно остаться в сознании.
Наставники давали те же указания, и вскоре все припали к земле. Остались стоять только Велес и ребята, что вышли на холм. Василиса послушала Вещего Олега и уткнулась в траву, глянув Мите вслед, но затянувшаяся пауза заставила ее поднять голову: Анисья смотрела на нее, глаза ее были совсем светлыми, нечеловеческими. Василиса встала и быстро взошла на холм.
– Как… – пробормотал Василий Муромец, когда рыжая девушка с простым милым лицом оказалась почти что перед ним. Он не мог позволить себе закрыть глаза. Сейчас судьба решала что-то относительно его дочери и сына, и он не мог – не имел права – остаться в стороне.
– Я тьмы сестра, ее близнец. Я свадебный ношу венец. Души уставшей тишина. Всему причина и вина. Младенца смех и смерти яд. Ношу я траурный наряд. Рожденья смысл, камня кровь. Сильней всех сил. Я есть… любовь.
Маргарита не мешкала, просто ждала, догадавшись, что ей тоже стоять в этом кругу. Краем глаза она увидела Александра Владимировича… Так странно, что он сидит на земле и глядит на нее снизу вверх… и улыбается, он ей улыбается!
Она вышла последней. Лучи потянулись от ее груди к Полине, Севе, Мите, Василисе и Анисье. И такие же лучи двинулись навстречу ей. Она вдохнула, и в следующий миг ее самой уже не было.
– В полночь папоротника цвет, – звучали в голове собственный голос и еще десятки других голосов. И тот, что она слышала во сне, – голос Кассандры Степановны. И скрипучий голос Яги. И голоса других ее сестер, поклонявшихся одним и тем же силам. – Решит судьбу и даст ответ. Исчезнет боль, исчезнет твердь. Страстей и страхов круговерть. Я замыкаю круг. Я – смерть.
Молния ударила в центр круга, и в тот же миг Анисья, Полина и Василиса рухнули на землю. Маргарита тоже осела, мир схлопывался до щелки размером с замочную скважину, она почти уже потеряла сознание, но ее взгляд вдруг сфокусировался на пауке-крестовике, качавшемся на травинке. Паук словно смотрел на Маргариту. Она узнала этот взгляд, зацепилась за него, словно за спасательный круг.
