Она отсалютовала, и кто-то ответил ей тем же толпе. На них, приплясывая, лукаво глядела Анастасия, давно ушедшая на покой журналистка из «Экспресс-Летописи» и по совместительству бабушка невесты.
Все три дамы молча опустошили бокалы и разошлись. Последний номер Златовласки сотворил чудо: Муромцы, Рублевы, Романовы и Долгорукие смешались с горожанами и побежали, на радость ведущему, участвовать в состязании по готовке пряников. Василий Ильич уже вовсю размахивал рукой, подзывая матушку присоединиться к веселью. Но едва она подоспела, состязание переросло в перестрелку мукой. Мариетта Юрьевна решила не выручать Марью Васильевну и пошла помогать ребятне доставать подарочки, развешанные на высоком колесе, а Анна Андреевна пригласила на танец улыбчивого старичка в праздничном зеленом жилете.
Сева спрыгнул со сцены, увидев друзей. Они бежали навстречу, растрепанные и хохочущие, и подшучивали над мрачным нарядом, которым Полонея снабдила его для выступления. Он обнял их всех, и вместе они побрели на Пустые холмы. Ночь была прохладной и густой, но над городом уже светлел первый блик рассвета. Где-то мерещился плеск быстрой речки. Все шестеро взялись за руки и подняли головы: небо прочертил хвост падающей звезды.
* * *
Мама пообещала соседским мальчишкам пойти с ними смотреть метеоритный дождь. Одних их в такую поздноту не отпускали, но мама всегда была сердобольной до детских желаний. Тане пришлось их сопровождать. Ноги стыли в холодной августовской росе, но воздух пах так упоительно, что дневная усталость испарилась, стоило Тане разок глубоко вздохнуть.
– Давайте пройдем еще! – наперебой кричали мальчики, с азартом рассекая прутиками крапиву. – Здесь фонари мешают.
И правда, чтобы насладиться звездопадом, лучше было уйти подальше от поселка. Она помнила это с детства, когда папа водил ее этими же тропами, расстилал на траве куртку, доставал термос с чаем, и она лежала, глядя в небо, а он тихонечко напевал. Звездопад тогда казался самым огромным чудом. И как это она про него забыла?
– Туда, туда! – кричали мальчишки.
– Мы и так далеко.
– Ну пожалуйста, пройдем еще!
И Таня вспоминала что-то смутное из далекого детства: всполохи костров за тонкими деревьями, отзвуки неведомых песенок, которые доносились из-за леса. Было ли это по правде или только чудилось маленькой девочке?
– Ой, что там? Слышите? – Один из мальчиков замер, похожий на пугливого зайца, и разве что только ушами не повел. – Кто-то поет! И музыка!
– Танюш, и впрямь, – звонко засмеялась мама. – Будто огонек какой впереди…
– Да нет ничего. – Таня тоже прислушалась: в ответ – тишина и одинокая трель неизвестной птахи. – Осторожнее, сыро! Кажется, тут где-то ручей.
– Это речка, – подсказала мама. – Только совсем тоненькая.
– Там! Там! – уже орали мальчики и неслись сквозь мокрую траву, побросав палки. – Видите? По ту сторону реки! Большой костер! Нет, как будто кто-то развесил лампочки! И кто там может петь, в лесу-то?
Таня с мамой ловко пробирались следом, пока внезапно не пересекли границу леса, не перепрыгнули крохотную речушку с топким бережком и не оказались на ровной, словно вытоптанной сотнями ног поляне.
– Странно, казалось, слышится прямо отсюда, – пробормотала мама, а мальчуганы в недоумении завертели головами, потеряв нить песенки, что вела их еще секунду назад.
Перед ними не было ничего и никого, кроме шести юных березок, застывших рядком в туманном свете млечного пути. Таня подняла голову: небо прочертил хвост падающей звезды.
