– Моржа? – Девушки и парни перемигнулись. – Это наставник по Огненной магии – Каврай Степанович.
– По Огненной? – удивилась Маргарита.
– Ну, не Македонов, конечно, но тоже ничего, – улыбнулась Полина, не заметив, как Маргарита вздрогнула. Почему-то шутить про Странника у нее больше не получалось. Каждое напоминание вызывало мысли о записке, что он передал ей, и ее ответе.
– Да, зареченский наставник просто красавчик! – подхватила Айсулу.
– Ты его знаешь? – воскликнула Маргарита.
– Марго, она видела его на Русальем круге. Он же был там, забыла? – Полина рассмеялась над странным выражением лица подруги. – Кстати, а кто такие нойды?
– Ведуньи, которые обитали в этих землях задолго до появления Светлого колдовства. Нойда Пуна – целительница, и еще у нее можно научиться старинным обрядам. Улльна и Ллёль тоже выходцы из этого волшебного народа. Как и Каврай.
Полина снова принялась рассматривать местных. Ей казалось важным увидеть и запомнить как можно больше людей, особенно наставников. Так она смогла бы подготовиться к жизни в Китеже. После случившегося на Боевой магии ее все еще одолевал страх. Она ждала очередного приступа, хотя ни Жаба, ни Даниил Георгиевич, навестивший ее в лазарете, не нашли в ее состоянии ничего необычного. Она была уверена, что внезапная боль, непрошеная эмоция или чужое колдовство могут его спровоцировать. Казалось удивительным, что та атака Заиграй-Овражкина ничего ей не сделала. Да, швырнула об дерево и лишила сознания, но не вызвала приступ. Порванная мышца на ноге и ушибы не шли с проклятием ни в какое сравнение. И тем не менее любопытство брало верх – что такое наколдовал Сева? Как у него это вышло?
Воспитанники Китежа тем временем расспрашивали Маргариту о дороге из Росеника, и та подробно описывала пространственно-временной туннель с креслами, летевшими прямо в темноте. Кресло то ухало вниз, словно срывалось в пропасть, то подскакивало и замедляло ход. В подлокотник был встроен кристалл-световик, но темноту он не рассеивал. Его четкий белый блик падал лишь на саму Маргариту. Тогда она достала из сумки книгу и попыталась читать, но ее почти сразу же укачало.
– Я никогда не пользовалась туннелем такого типа, – воскликнула Матреша. – Сколько длилось перемещение?
– А ты слышала какие-нибудь звуки по дороге?
– Все кресла ехали прямо друг за другом? Или рядом? Или это какая-то сложная временная магия и все они находились на одной и той же колее в одно и то же время?
– Дурак, такое невозможно!
– Говорят, такое под силу только сильному Водяному колдуну, за время же отвечают именно они.
До Полины долетали обрывки фраз, взгляд блуждал по лохматым накидкам, толстым вязаным пледам, которыми укрывались ребята, котелкам с грибным супом. Возле двух девушек она с изумлением разглядела скелеты кошки и волка.
– Здесь, на севере, есть костяные маги, – объяснила Матреша. – Они буквально везде находят кости и могут по ним колдовать: предсказывать будущее, читать прошлое, а иногда и воссоздавать временных волшебных помощников. Этот кошачий скелет уже год таскается за Лёллем. Если интересно, можете порасспрашивать его самого. Здесь этому специально не учат, считается, такие способности передаются только детям некоторых семейств.
– Обязательно расспрошу, – загорелась Маргарита.
Полинин же взгляд зацепился за еще одну необычную фигуру. На другом краю поляны верхом на белом олене сидел парень и пристально глядел прямо на нее. Волосы его были так белы, что казались припорошенными снегом, на лице не выделялись ни брови, ни ресницы, а направление взгляда бледно-голубых глаз угадывалось лишь по их блеску.
– А это… кто? – прошептала Полина.
– Ёгра. Он уже прошел Посвящение, но все еще живет в Китеже. Сильный друид.
– Редко встретишь его на общем ужине, – подхватила младшая девчушка, чьего имени Полина пока не знала. – Он одиночка. Общается только со своей белой важенкой, и все.
– И он входит в Союз Стихий, – с придыханием закончила Матреша.
– В Союз Стихий? – оживилась Маргарита. – В какой-такой?
Полина тоже повернулась к девушкам, но теперь не могла отделаться от неловкого ощущения, что этот парень продолжает на нее смотреть – пытливо и внимательно.
* * *
До Небыли ковер-самолет летел несколько часов. Иногда он нырял в пространственно-временной туннель, а появлялся снова уже через сотню километров. Вместо того чтобы предвкушать морской воздух и теплое солнце, Митя почти всю дорогу думал о сестре, лишь изредка отвлекаясь на разговоры. Сева спал. Несколько раз он беспокойно вздрогнул под плащом, но Митя видел, что веки его плотно сомкнуты. Сам же он возвращался мыслями к Анисье, а после по цепочке вспоминал Заречье, Василису, Полину с Маргаритой и свой разговор с Велес. Идея с обменом воспитанниками между городами, с одной стороны, была любопытной, но с другой – все же виделась ему странной. Выбор наставников явно не был логичным, или же Митя руководствовался совершенно иной логикой. Дивноморье представляло собой соединение двух сил: Камня и Воды, но ни Каменную ведьму, ни Водяную туда не отправили. Полина уже, должно быть, достигла Китежа, а Анисья печалилась дома, считая себя несправедливо обиженной. Он не сомневался, что Вера Николаевна вообще не разделяла идею этих перемещений. Было ощущение, что она пошла на уступки двум другим главным наставникам и потому согласилась отправить своих воспитанников в Китеж и Дивноморье.
Когда ковер-самолет стал снижаться, Сева снова вздрогнул и открыл глаза, почувствовав изменившийся ветер. Зареченцы свешивались вниз, разглядывая проплывавший под ними город. Воздух пах солью и водорослями, а еще выжженной зноем листвой. Ковер опускался все быстрее и наконец приземлился на каменистом пляже: там уже ждали трое. Митя узнал забавного Августа Адамовича и нашел взглядом лысую кошку, пригревшуюся на камнях. Справа от главного наставника сдержанно улыбалась Ирина Романова, местная целительница и дальняя родственница Митиной матери. Митя кивнул как можно дружелюбнее, и она просияла, узнав его среди воспитанников. Слева же от Дивномора хитро щурилась колдунья, чей возраст с трудом можно было определить. Поначалу она показалась совсем молодой, как Елена Рубцова. Но когда она подала руку Дарье Сергеевне и помогла той спуститься на берег, внешность ее словно бы поменялась. Митя вгляделся. Темные с медным отливом волосы спадали по плечам крупными завитками. Было в ее облике что-то роковое и смущающее и вместе с тем такое привлекательное, что трудно было оторвать взгляд. Через секунду он был уже уверен, что женщина – ровесница его родителей, а то и старше. Дивномор представил ее воспитанникам.
– А-а, – протянула она вопросительно: голос у нее был грудным, мягким, хотелось к нему прислушаться. – Кто же это у нас? Заиграй-Овражкин! Знаем-знаем такого.
Она подошла ближе и повернулась к Мите.
