Василиса как раз задержалась в столовой, потому что заприметила вдалеке Рому, но, пока он в растерянности разглядывал круглый стол с блюдами, возле Василисиного столика вдруг выросла та, кого она совершенно не ожидала тут увидеть. Марьяна Долгорукая нерешительно опустилась на стул напротив.
– Привет… – Василиса попыталась улыбнуться. – Если ты ищешь Анисью…
– Нет, я к тебе. – Марьяна порылась в сумке и выложила на стол тетрадь, сшитую из нескольких берестяных листов. – Яга меня отправила.
– Яга? – Василиса окончательно растерялась. Все это звучало как нелепый повод подойти.
– Да. Я обратилась к ней за советом… по поводу нескольких снадобий. Но она сказала, что ей некогда и, если дело касается косметических средств, мне лучше идти к тебе. Это правда?
– Косметических средств? – Василиса выдохнула. Похоже, Марьяна говорила правду. – Я умею делать шампунь, сыворотку для лица. А еще крем.
– Да, мне нужен шампунь. Я написала рецепт, но не уверена, что он верный. – Марьяна все еще выглядела насупленной и держалась отстраненно. – Ты не могла бы…
– Проверить рецепт? Конечно. На первый взгляд, все верно. Я бы только исключила одну из этих добавок: вместе они сушат кожу. И еще цистера. Она может сделать твои волосы… рыжеватыми.
– Д-да, я знаю.
– Оу, ну если тебя это не смущает… Тогда все в порядке.
– Спасибо. – Марьяна схватила тетрадь, и ее лицо чуть потеплело. – Ты милая. Так и знала, что Звездинка все придумала про твои отношения с Дмитрием.
Василиса остолбенела. Сердце в груди замерло. Она уставилась на Марьяну, не в силах вымолвить ни слова.
– Анисья предупреждала, что Ася много болтает, но зачем ей понадобилось врать про тебя – ума не приложу.
– Хм…
– Но ты ведь общалась с ним? – Марьяна вдруг подалась вперед и заговорщически заглянула Василисе в глаза.
– Да… Митя мне друг. Наверное… По крайней мере, он брат Анисьи, а она – моя близкая подруга.
– Это прекрасно, – довольно заключила Марьяна. – Друзья моего будущего мужа – мои друзья. И кстати. Этот мальчик, что постоянно ходит с тобой на Боевую магию… Рома. Я его знаю. Его отец сделал очень красивый сад вокруг нашего летнего домика. Чудесный и талантливый человек. Уверена, что его сын такой же.
Она подмигнула Василисе и упорхнула так быстро, что та не успела опомниться.
* * *
На берегу отчетливо выделялся силуэт колдуньи, полы ее накидки плыли по воздуху, словно тучи, гонимые ветром.
– Бабушка ждет, – заметила Лиса, подхватив из лодки ботинки и выскочив на колючий песок.
Сева и Митя последовали за ней. Пожилая колдунья распахнула объятия, ее лицо не изменило ироничного выражения, которое Сева так хорошо помнил.
– Анна Андреевна, добрый день. – Дарья Сергеевна улыбнулась. – Время над вами не властно.
– Зато вы, голубушка, выглядите не очень. Бледновата! Вас бы сюда, на юг. На все лето.
Сева поймал смеющийся взгляд наставницы и, как бы извиняясь, пожал плечами.
– А, Севастьян, дьяволенок! Да куда ты все растешь? – Анна Андреевна потрепала его по плечу так буднично, будто видела не реже раза в неделю. – Так случилось и с Даней: вот еще был нежным мальчиком, а потом глядишь – какой-то высоченный детина с бородой.
Пока бабушка обменивалась любезностями с Муромцем, Сева зацепился взглядом за ее накидку: складчатую, шелковую и уже знакомую настолько, что без нее бабушку было сложно и представить. В ней она приехала на свадьбу Рублевых год назад, в ней же Сева видел ее и в предыдущие годы. От этой мысли что-то сжалось в груди. Эта немолодая, прямая и острая на словцо женщина умела превосходно производить впечатление богатой и ни в чем не нуждающейся. И он велся на это, как и все остальные. Но как на самом деле жила его бабушка в Небыли? Почему ее одиночество всегда казалось ему естественным, но теперь вдруг стало вызывать сочувствие?
– А вы разве не с нами, милочка?
– Нет, – ответила Лиса, – мне нужно кое-кого навестить. Ребят оставляю под вашим присмотром.
– Ну, до хорошего моя компания еще никого не доводила.
Дарья Сергеевна снова рассмеялась, помахала подопечным и пошла вдоль пляжа.
Все трое посмотрели ей вслед, и Анна Андреевна указала на каменную лестницу. Судя по тому, что ступеньки упирались прямо в облако тронутых охрой крон, наверху ждал парк.
– Ну что, ба, покажешь нам Небыль, или мы пойдем к тебе на чай?
– Сидеть в моем захолустье? Ну уж нет! – Она проворно взбежала по ступенькам, но на парковой дорожке снова вернулась в почтенный возраст и оперлась на Митину руку. – Пройдем через город к одному местечку. Как раз успеем до дождя.
Огромные платаны начали редеть, их голубоватые с сиреневыми подтеками стволы расступались, ветви образовывали арки, а за ними начинались ряды стройных кипарисов. Аромат юга тянулся от моря через весь город, окутывал дома и улицы.
Миновав парк, они вышли к большой площади, на которой выделялось одно здание: среди кипарисовых группок, фигурно обрезанных кустов и клумб, буйно цветших розами всех сортов, в зарослях посеревших колючек возвышалась избушка на курьих ножках. Над ней будто зависли вечные сумерки.
– Так мы идем сюда?
Сева сбавил шаг и удивленно дернул бровями, но бабушка, не останавливаясь, держала курс на избушку посреди площади. Темно-серая от времени, она обросла десятком пристроек и покачивалась на слишком длинных и слишком тонких ногах. Не верилось, что они могут выдержать такую махину. Сухие доски стен, словно наспех приколоченные друг к другу, частично скрывались под пышным кружевом наличников. Окна казались чуть косоватыми, но зато тянулись едва ли не до самой крыши.
Митя и Сева поспешили вслед за старушкой и оказались у крылечка. Им под ноги скатилась скрипучая лесенка с расписными ступеньками. Сева на всякий случай схватился за столбик, подпиравший крышу, и только тогда заметил, что все – и перила, и столбы, и лестница – покрыто искусной тонкой резьбой, что выбоинки в ноздреватых досках подкрашены и кое-где даже проглядывают самоцветные россыпи. Он поднял голову и увидел вывеску над дверью: «Коза да Ворона».
– Коза да Ворона! – воскликнул Муромец и рассмеялся. – Да неужели?
– Так вы знаете про это место? – Бабушка с секунду подождала, пока Митя откроет перед ней дверь.
– В Дивноморье мы чего только не слышали про него, но нам сказали, что сами мы его не найдем.
– Любит молодежь болтать всякую чепуху.
– Я думал, это магазин, – отозвался Митя.
– Так и есть.
Анна Андреевна замерла, Митя и Сева встали у нее за спиной и огляделись. Крыша дома терялась где-то в вышине, вверх бежали бесконечные книжные полки, арки шкафов и витрин образовывали галерею, которую пронизывали солнечный свет и мельтешащие в нем золотые пылинки.
