– Но это только на первый взгляд, – наконец добавила она и сдвинулась с места. – На самом деле здесь можно найти все что угодно. И уж тем более выпить лучших напитков в городе.
Она свернула туда, где за очередным шкафом пряталась дверь. Сева невольно улыбнулся. Что-то здесь неотвратимо возвращало его в детство. Не то запах старых книг и трав, не то колдовское кружение пылинок, лампочки, льющие тусклый свет в самых далеких от окон углах, и трепетное ощущение тайны… Бабушка тем временем решительно толкнула дверцу, и вихрь свежего воздуха вырвался им навстречу.
– Предпочитаю террасу! – пояснила она.
Перед ними и впрямь открылась большая терраса, зависшая высоко над землей, но спрятанная от глаз пышной кроной дерева. Круглые столики, рассыпанные по ней, были разрисованы цветами, словно крышки шкатулок, толстоногие табуреты и пуфы обрамляли их, как лепестки. Анна Андреевна указала на один из таких столов, и ребята расселись.
– Почему это место зовется «Коза да Ворона»? – спросил Митя.
– Поговаривают, в честь владелиц, – пожала плечами Анна Андреевна, подцепив ногтями листочек меню. – Милочка, будьте добры!
Она помахала кому-то, и возле стола выросла невысокая девчушка, чье лицо пряталось за жуткой рогатой маской.
– Мне как обычно, горячего шоколада с миндальным молоком и тем пряным ликером, который я беру всегда.
Сева наугад ткнул в название чая, которое ему ни о чем не говорило, козочка понимающе кивнула и исчезла за дверью. Через несколько минут появился паренек в маске птицы и внес большой поднос с чайничками, кружками и тарелкой пончиков.
– О, какая прелесть, я действительно не против перекусить, – сказала Анна Андреевна, всплеснув руками над угощением.
– Так значит, владелицы этого места – перевертыши? – уточнил Митя, разливая по чашкам чай.
– Скорее всего. Вряд ли кто-то вспомнит.
– Почему же?
– Никто их никогда не видел. В мою юность, когда я тоже помогала в «Козе да Вороне», я мечтала докопаться до правды, но так ничего и не узнала.
– Ты работала здесь? – удивился Сева.
– Да, когда была прелестной юной крошкой, как невеста Муромца. Носила маску вороны и подавала лучший чай в Тридевятом государстве. Видите ли, Коза и Ворона нанимают только знатных девиц, а парней, наоборот, из самых простых семей. Я тоже была одной из «козлят и воронят».
– И ты не видела владелиц?
– Нет.
– Кто же тебя нанимал?
– Мне пришло приглашение. А дальше… в магазине все происходит само. Появляются записки, подсказки, а еще книги, посуда, потерянные сокровища, старинные платья, колдовские вещицы и все, что можно продавать или рассматривать часами. О, это было прекрасное время! Ощущение настоящего волшебства, словно, открывая утром дверь в магазин, я открывала дверь в совершенно новый мир. Каждый день тут все иначе! Но время это закончилось с моей свадьбой. И знаете что? Во время церемонии в последнем ряду гостей я видела две фигуры, закутанные в плащи, но рога одной из них не мог скрыть даже капюшон куколи. Незнакомки показались мне очень печальными, словно пришли попрощаться со мной навсегда. С тех пор я могу заходить в «Козу да Ворону» только как гостья.
– Свадьба… – пробормотал Сева, и вдруг что-то из прошлого, давно минувшего, превратившегося в семейное предание, царапнуло нутро и едва не прорвалось наружу сквозь время. – Ба, а ты выходила замуж по любви?
Муромец бросил на него удивленный взгляд и слишком громко отхлебнул чай. Анна Андреевна притихла. Несколько долгих секунд она не шевелилась, только ложечка билась о стенки чашечки без посторонней помощи. Девчушка в маске козы успела принести еще три пиалы с мороженым и исчезнуть.
– По любви, – наконец ответила Анна Андреевна, и жизнь снова будто вернулась в ее тонкое, прямое тело. – По влюбленности так точно.
– Почему же ты уехала от деда? Сбежала сюда одна? – Подготовленный заранее вопрос сорвался сразу же за ее признанием.
– Иногда любовь проходит. Да, мои соколики, так случается. Это чувство легко разрушить. Спугнуть. А вернуть почти никому не удается.
– Ты сбежала, когда папа женился на моей матери, – уточнил Сева. – Но я знаю, что она тебе нравилась.
– Конечно, нравилась! Мне не нравилось, какой шум из-за этого подняли в обществе. И как повел себя твой дед. Все-таки это был его сын. И желать для сына счастливого брака, хорошей дружной семьи мне казалось правильным. Даниил был обручен с девицей Брюсов, но влюбился в другую. И, между прочим, не побоялся в этом признаться и даже привести ее домой.
Ножка под Митиным стулом предательски скрипнула.
– Неприятная ситуация, я согласна, но не настолько, чтобы превращаться в последнего идиота и грозить родному сыну лишением дома, наследства и родительской поддержки. Даня был ослеплен любовью. Она помогла бы ему справиться со всеми неурядицами: разобраться с Брюсами, наладить отношения с переполошившимся обществом. Его избранницей оказалась иностранка не из бог весть какого рода.
– Но дело не в роде… – Сева совершенно не планировал произносить этого вслух, но не сдержался.
– В черной крови – так они это называли. Но ведь и это могло помочь обрести в обществе нужные связи. По твоей матери мужчины сходили с ума. Они даже взгляда от нее не могли оторвать. Стоило привести ее в какой-нибудь влиятельный дом, как его владелец уже был готов исполнять все ее прихоти…
– Хорошо, но… – Сева ощутил, что разговор ведет к отношениям его родителей, и попытался быстро сменить тему. Тем более в истории оставалась гораздо более любопытная часть. – С какой стати дед так хотел брака с Брюсами?
– В первую очередь потому что Брюсы богаты. Они были гораздо богаче нас. А ты знаешь, что уже несколько поколений Заиграй-Овражкиных не знали достатка. Те, кому переходил очень сильный целительский дар – как твоему отцу, – могли жить неплохо, но те, кто не оказывался таким уж талантливым целителем, вынуждены были довольствоваться любой работой и могли рассчитывать на связи разве что с такими же обедневшими родами вроде моего или совсем незнатными семьями. Брюсы в ту пору подыскивали, в какую древнюю и уважаемую семью пристроить свою не слишком удачливую старшую дочь, и вот подвернулся случай.
– Когда-то наш род был богатым… Ты знаешь, почему мы обеднели?
– Это связывают с одной историей. Естественно, нам уже не проверить, так ли все было на самом деле. Но…
– Расскажешь?
– И что это ты так заинтересовался родословной? – Бабушка ехидно дернула бровью. – Неужто выбрал невесту и хочешь выставить нас в свете получше?
Сева только тряхнул головой, зато Муромец усмехнулся.
– Это коснулось Заиграй-Овражкиных, Велес и Муромцев, так что, Дмитрий, рано веселишься, – фыркнула Анна Андреевна, и заинтригованный Митя откинулся на спинку стула. – И всех тот случай показывает не с лучших сторон.
