Колдуньи смотрели то на воду, то на привязанного на берегу парня. Каждая успела удивиться своему рассеянному вниманию и понадеялась, что такое сегодня происходит только с ней.
Наконец, случилось то, ради чего они это затеяли. Волны вздыбились и опали, из пучины показалась темная голова Морской царевны. Она двигалась медленно, перебирая ногами по каменистому дну, и ее фигура все отчетливее вставала на фоне неба. Девушки прищурились, разглядывая ее из-под своих масок. Привязанный парень почувствовал приближение Морской царевны и, возможно, даже догадался, что был оставлен на берегу для приманки. Он несколько раз дернулся, но веревка обожгла кожу, и он затих.
Морская царевна выползала на берег. На ее хребте топорщились острые пластины, с них свисали обрывки замысловатого наряда и рыбацкие сети. Лицо походило на человеческое, если не считать тонких, широко расставленных ноздрей да пасти, украшенной клыками. Можно было подумать, что волосы на ее голове заплетены в самую настоящую густую косу, но, когда эта коса самостоятельно извернулась, стало ясно – никакие это не волосы, а огромная змея.
Чудище принюхалось и поднялось на ноги. Парень замер. Он был на удивление тих: ничего не спрашивал, когда они его вели, и не кричал, когда привязывали. Вот и теперь он лишь побледнел, но не издал ни звука.
Сева не мог понять, что творится. Впереди хлюпало, будто по влажному песку шлепали огромные ноги. Воздух наполнился переливами незнакомой магии, раскалился от напряжения, и казалось, что голова просто не выдержит и взорвется. Он жадно хватал душный воздух ртом, но как будто не мог вдохнуть. Запах морской пучины был резким, йодистым.
На него плотоядно и скользко смотрели чьи-то глаза. Этот взгляд блуждал по телу, и Сева ждал, что в любую секунду до него могут дотронуться. Он заметался, но сумел лишь помотать головой. Уши продолжали улавливать звуки, которые с трудом можно было описать. Что-то клокотало и перешептывалось, ухало, рыкало, а по песку продолжали влажно переступать лапы.
Веревка на животе натянулась – за нее дернули. Послышались всхрап и тихое разочарованное шипение.
Каждый волосок на Севином теле встал дыбом, покрылись мурашками руки. То, что сопело и шлепало, совершенно точно приближалось и дергало за веревку, будто желая освободить узника.
Сева стиснул зубы и зло выругался, адресуя ругательство спрятавшимся девицам. Сквозь треск в голове доносилось их далекое бормотание – они читали наговор и, скорее всего, видели и его самого, и огромное нечто, появившееся из морских вод.
От едкого запаха водорослей дышать стало невозможно. На Севу падали ледяные капли, что-то мокрое уже касалось кожи, веревки стягивались. Зачарованные путы пока что интересовали неведомое существо больше, чем он сам, и это оставляло хоть какую-то надежду, потому что страх заставил позабыть все заклинания, что он знал, вынудил даже сирену где-то внутри него свернуться калачиком и жалобно поскуливать. Но стоило ему подумать об этом, как существо вдруг прекратило тянуть за веревку и прислушалось. Сева понял, что нечеловечье, непостижимое сознание морского гада обратилось к нему, объяло вниманием и почуяло. И в этой долгой паузе он не ощущал ничего хорошего: последняя надежда угасла. Рычание, переходящее в булькающий рев, прорезало тишину. Волны отхлынули, оборвался монотонный женский наговор. Севе хватило секунды лишь на то, чтобы вдохнуть и выдохнуть уже с глухим вскриком: кто-то ударил его наотмашь, приложив затылком о каменный выступ и разорвав кожу на плече. В голове загудело. Сквозь бой крови в висках опять послышались женские голоса – кажется, это колдуньи побежали к пляжу. Сева знал, что второй удар последует почти сразу же, и не ошибся. Что-то мокрое и зловонное задело голову и сорвало с глаз платок.
– Нет! Не-е-ет! Не смотри! Не смотри! Закрой глаза! – Визг девиц раздавался уже со всех сторон.
Сева осознал смысл слов только после того, как во все глаза уставился на чудище, оскалившее ряд острых зубов на плоском мертвенно-голубом лице. Тонкие ноздри были широко расставлены и нетерпеливо расширялись, серебристая чешуя бежала с висков к шее, а там пульсировали самые настоящие жабры. На первый взгляд существо отдаленно походило на человека, как если бы рослую и могучую женщину с длинной косой застали на середине превращения в рыбу. Что-то в ее лице напоминало хищные мордочки морянок, но в следующий миг Сева уже не мог уловить в ее облике ничего человеческого. Чудище извернулось, коса вздыбилась и вдруг обратилась самой настоящей змеей с разинутой пастью.
В эту секунду со всех сторон посыпались вспышки заклятий и замелькали красные платья.
– Глаза! Глаза! – все повторяла одна насмерть перепуганная девица, бросившись к Севе, пока подводное чудище с резким шипением отпрыгнуло в сторону. – О боги, что же мы наделали!
– Развяжи меня сейчас же! – приказал ей Сева. – Иначе эта тварь меня убьет!
– Да-да! – выдохнула девушка и с легкостью разорвала путы, будто они состояли из нескольких нитей паутины. – Ты… ты видишь? Скажи, ты правда все видишь?!
– Конечно, вижу! – огрызнулся Сева, зажав кровоточащее плечо свободной рукой.
– Слава Яриле! О! Слава Яриле! Не понимаю, как это возможно, но слава всем богам, что тебя оберегают!
– Да уж, их поддержка мне точно нужна! – Он понял, что в таком состоянии ни один его заговор для ран не подействует, и отпихнул девицу в сторону, чтобы прийти на помощь остальным. – Что это за тварь? – крикнул он.
– Морская царевна.
Чудище металось по берегу, норовя вцепиться в любого, кто окажется ближе, и отражая одну атаку за другой. При звуке Севиного голоса оно выпрямилось, он успел заметить серебристые переливы в круглых рыбьих глазах и понял, что там сосредотачивалась особенная магия. Именно поэтому все девушки смотрели на Морскую царевну сквозь полупрозрачные стеклышки, и по той же причине он сам не должен был снимать повязку с глаз. И все же магия на него не подействовала. Морская царевна во второй раз почуяла сирену: она пригнулась, окончательно потеряв сходство с человеком, и кинулась вперед, расталкивая всех на пути. Но девушки поступили на удивление слаженно. Они дружно закрыли собою Севу и ударили заклятием. Он же в этот миг увидел, как слепая Леля уверенно идет по следам морской гадины и подбирает с колючего песка точно такие же стеклышки, из которых были сделаны маски остальных колдуний – они сыпались со спины чудища при каждом резком повороте.
– Лежит в море камень, никому не нужен. Подобрал камень муж. Окаменело сердце мужа. Подобрала камень девица, подарила сестрице. Сестрица – племяннице, племянница – подружке. Вырос из камня остров, на острове сад, живут парни да девушки, каждый рад. Охраняют остров двенадцать сестер живых и тридцать три брата мертвых. Не ходи, не ходи сюда, мор и смерть. Не бери, не бери наших даров да живых мужей. Наша кровь тебе, что стена, наша кровь тебе, что мор и смерть.
Сева присел на ближайший камень и прижал руку к голове: из-под волос сочилась липкая кровь. Чтобы не потерять сознание, он вслушивался в наговор. Удивительно, но заклинание повторяло какую-то историю, по крайней мере, за его словами легко представлялись картинки. Он зацепился вниманием за мертвых братьев и вдруг вспомнил, что, по легенде, это место охраняли тридцать три воина, поднимавшихся из морской пучины. Он всегда думал, что это какие-то особые дружинники Ирвинга, наученные прятаться под водой. Но если заклинание содержало в себе хоть крупицу правды, все могло обернуться совсем иначе.
