Но Сева не заметил Катиной внутренней борьбы и потому не смог удивиться, с какой стати она вообще подумала о Водяной колдунье. Его внимание оказалось сосредоточено на Ульяне. Та поежилась под его проникновенным взглядом и вздрогнула, когда его ладонь неожиданно прижалась к ее животу.
– Так-так, – тихо сказал Сева. – А я-то думаю, что с тобой.
– Что? Ничего нет, – пробормотала Ульяна. – Вроде бы…
– Есть, – отрезал Сева, и на его щеке проступила ямочка.
– Я не понимаю, – подала голос Катя, напоминая о себе.
Сева тут же повернулся к ней и улыбнулся.
– Ульяне скоро предстоит покинуть Заречье. Беременным здесь находиться нельзя.
* * *
После того как природа начала погружаться в сон, поиски стали сложнее, но вместе с тем немного упростились. Александр шагал против ветра, щурясь и кутаясь в неудобную потустороннюю куртку, совершенно не защищавшую от непогоды. В этом городе его заколдованная куколь привлекла бы слишком много внимания, а потому приходилось терпеть и не думать о магии. Его силы, как и силы любого Светлого в эту пору, заметно уменьшились, и потусторонним ему приходилось прикидываться не только перед жителями северного городка, но и перед Старообрядцами, которых можно было ненароком где-нибудь встретить. Надо было копить магию по крупицам, чтобы не вызвать подозрений тогда, когда придет время. А время неумолимо сближало его с целью.
Поиски были сумбурными. Он интуитивно следовал то одной дорогой, то другой, собирая обрывки слухов и потусторонних новостей. Удивительно, как сами потусторонние не замечали колдовского флера вокруг того или иного происшествия, списывая все на удивительные совпадения, простую случайность или сумасшествия кого-то из участников. Несколько раз Александр все-таки выходил на Старообрядцев, но никто из них не мог привести его к Берендею, никто ничего не знал о переметнувшихся на чужую сторону Светлых магах, а некоторые и вовсе жили отдельно от целого мира, словно странники. Например, однажды он набрел на укромную крошечную деревушку, чьи жители правили дремучим лесом, высасывая силы природы и напитывая землю кровью несчастных потусторонних, заблудившихся на тропинках. Они и знать не знали о каком-то выскочке, вздумавшем объединить всех Темных. С удивлением почуяв в Александре колдуна, они принялись вспоминать древние пророчества о чужаке, что приведет их род к расцвету, но гостя это не заинтересовало. Среди ночи Александр покинул их логово, лишь чудом избежав кровавых ритуалов, после которых ему навсегда оказался бы закрыт обратный путь в Росеник.
Он бы еще долго блуждал в поисках, если бы сила Старообрядцев не начала так отчетливо различаться в стылом морозном воздухе города. Зима сделала Странника слабее, но на фоне собственной затаившейся силы он сумел почувствовать незаметные до этого всполохи чужой магии. И сейчас он направлялся, минуя замок и несколько старых улиц, выложенных брусчаткой, к небольшому ветхому зданьицу. Лязгнув металлической дверью, ему навстречу выскочила потусторонняя: хмурая, бесформенная, с грустным и недобрым лицом. Он свернул за угол, остановился в тени растрепанного полумертвого куста и принялся ждать. Если он собирался играть роль Игоря, то вынужден был прибегнуть к помощи снадобья. Из кармана появилась амагиль. Рецепт рассказал Александру Аркуда – странник, подобравший его когда-то на заброшенной тропке в лесу. Снадобье помогало на короткое время собрать всю магическую силу и выплеснуть ее, так что Старообрядец не заподозрил бы, что перед ним стоит Светлый маг. Александр показал рецепт Даниилу Георгиевичу Заиграй-Овражкину, и целитель дополнил его несколькими ингредиентами. После подобных манипуляций магическая сила исчезала подчистую аж на несколько дней, но это того стоило. Александр выпил зелье и почувствовал жар в кончиках пальцев.
Он уже знал, что действия снадобья хватает примерно на полчаса. По его расчетам, та, кого он ждал, должна была появиться с минуты на минуту. Однако все говорило о том, что он ошибся. Двор безмолвствовал, мокрая снежная каша, которую тучи щедро валили на землю, слой за слоем покрывала разбитые дорожки. Время утекало вместе с грязным ледяным ручьем вдоль улицы. Наконец, когда действие зелья стало сходить на нет, вдалеке все-таки показалась женщина. След ее магической силы был особенно ярким в этом убогом окружении, Александр почувствовал его сразу всем телом. Он сверился с часами, потуже запахнул куртку и замер. Внезапно женщина, в прошлый раз стремительно влетевшая в подъезд, задержалась у двери и обернулась. Ее взгляд упал на него. Она нахмурилась и зашагала прямиком через стылую жижу к его укрытию.
Он был готов к этому четверть часа назад. Но сейчас, когда заветное снадобье переставало действовать, понимал, что встреча с Темной колдуньей – самое плохое, что может случиться. Он не успел даже собраться с мыслями, как незнакомка оказалась возле него и опасно сощурила глаза.
– Что? – сипло, словно простуженно прошипела она. – Моей присяги лично Берендею было недостаточно? Ты теперь будешь за мной следить? Заруби себе на носу, я этого не потерплю!
Александр остолбенел. Слишком долго поиски никуда его не приводили, чтобы сейчас он смог сразу же поверить в свое счастье. Ведьма заговорила о Берендее! Да и к нему самому обращалась так, словно знала его! Неужели она видела Игоря? Он постарался придать лицу презрительное выражение, медленно оглядел незнакомку, дернул плечом, развернулся и молча пошел прочь, надеясь, что она не станет прислушиваться к колебаниям его магического фона.
Глава одиннадцатая
Коляда
Полина никогда не видела Заречья таким! Маргарита рассказывала, что в прошлом году Коляду тоже праздновали здесь, но Полина не застала ни самого празднества, ни нарядного убранства деревни. Еще подруга говорила, что ужин тогда вышел не очень веселый – в Заречье в тот год творилось странное.
Теперь же все вокруг походило на ожившую сказку. Еще днем, пока было светло, все воспитанники, не уехавшие на праздник домой, нарядились. По Белой усадьбе они сновали в платьях и расшитых рубашках, в начищенных ботинках, с замысловатыми прическами, рунами и узорами на лицах, блестками, волшебными кристаллами и колокольчиками, прикрепленными к одежде. В холле сваливали в коробки гирлянды, флажки, шары, звезды и полумесяцы, вырезанные из картона маски, лохматые накидки и все остальное. Потом сытно отобедали густым фасолевым супом и оладьями и расползлись по комнатам одеваться к настоящему празднику. Заречье готовило огромные столы под открытым небом, но прежде надо было украсить деревню.
Полина натянула теплые колготки и пушистые гольфы, надела под платье кофту, а сверху – самый теплый свитер из всех, что были в шкафу. Пальто теперь застегивалось с трудом, зато сидело очень красиво. Особенно хорошо смотрелось выглядывающее из-под пышного подола светлое платье. Рукава на пальто были отделаны вышивкой, такие же узоры бежали вдоль воротника, но его пришлось спрятать под платком. На талии она закрепила ремень с приделанными к нему побрякушками. Спереди висел латунный калейдоскоп, за ним – ее любимый гребень, который однажды подарила Анисья. Пришлось собрать все безделушки, которые только у нее были, чтобы превратить их в подвески. В ход пошли и два колокольчика, купленные для магических практик, и маятник, пользоваться которым она не научилась, и легкая белая коряга, подобранная в Долине Гремящих Ветров. Полина заправила края платка за ремень и посмотрела на себя в зеркало. Оставалось только сунуть ноги в валенки, натянуть колючие рукавицы и шапку, а сверху водрузить рогатую маску, которую она смастерила под присмотром Елисея Вилкина. И все! Праздничный образ был готов. Закончив со всеми деталями, она вновь покрутилась перед зеркалом и рассмеялась. Это был самый лучший наряд за всю ее жизнь. И никакие бальные платья не смогли бы с ним сравниться.
