— Надо сигарет купить, — пояснила она, отстегивая ремень.
— Там, кстати, все не так щелкало и грохотало, как в троллейбусе. Вполне интеллигентный транспорт, между прочим! — заявила Юля, вновь усаживаясь на водительское место и кидая пачку «Вирджинии» в бардачок.
— …и если троллейбус всем своим видом напоминал мне этакого, знаешь, парня с района, который постоянно выуживает из недр своего спортивного костюма старые семечки вперемешку с табачными крошками, подмигивая при этом пассажирам золотым зубом, то трамвай просто олицетворял собой старичка в вязаном жилете, который морщинистой рукой с робкой улыбкой приподнимает в приветствии ветхую фетровую шляпу. И так на каждой остановке! — закончила она и вдруг нахмурилась: — Нет, Лер, правда — до сих пор вижу эту машину!
— Человек просто едет по такому же маршруту, — Лера пожала плечами. — Чего ты дергаешься? Обычная старая иномарка. Если бы за нами тащился лимузин или кабриолет…
— Кстати, о кабриолете! — вскинулась Юля. — В трамвае этом только одно меня сильно смущало — нечаянно подслушанный разговор двух пассажиров, ехавших рядом.
— О чем? — проявила вежливость Лера. Что ни говори, а Юлькина незатейливая болтовня, сопровождающая их всю дорогу, все равно лучше, чем общественный транспорт, о котором коллега с таким ужасом сейчас рассказывает.
— «Что же они так красят трамваи — сначала нужно зачистить старую краску, прогрунтовать, а уж потом и красить можно», — возмущенно говорила женщина средних лет, видимо, маляр со стажем. А ей мужчина рядом отвечает, представь: «Да что ж там зачищать, там же тогда стен не останется. Они вообще на краске и держатся!» Я так поняла, что если бы не многолетние слои краски, у нас был бы трамвай-кабриолет. Причем со всех сторон, — засмеялась Юлька, паркуя машину недалеко от офиса. — Все, приехали!
А потом позвонил Владимир и скучным голосом сообщил, что ждет с отчетом о проделанной работе в пять в кафе «Мадриано».
— А я в шесть с Сашей встречаюсь! — заметалась Лера, роняя стулья и папки. Столы были прижаты компьютерами и потому остались на местах. Ладно, пять так пять. Вот и хорошо — есть повод отменить то, что запланировано на шесть!
Но Саша сказал, что подождет «котеночка», заехав за ним прямо в кафе, и они сразу оттуда поедут отдыхать и наслаждаться обществом друг друга.
— Я понимаю — работа! — засмеялся он, а Лера, застонав, швырнула мобильный в сумку и пошла курить.
Отчет был дома, и пришлось тащиться еще и за ним. Лера чувствовала, как внутри все сжимается, прямо как гармошка грохочущего троллейбуса, о котором с таким ужасом рассказывала Юля, и отчаянно старалась взять себя в руки. Получалось плохо. Приступы неконтролируемой ярости перемежались липким страхом, и так целый день.
Чтобы хоть как-то отвлечься, она стала думать о работе, заказах и невольно улыбнулась, снова вспомнив Юлькины рассказы о поездках в общественном транспорте:
«Представь, Лер, двери были все еще открыты, народ укомплектован, а водитель продолжал вещать о правилах поведения в троллейбусе и что всем будет за их несоблюдение. Я сразу поняла: пока весь список возможных нарушений не будет оглашен, мы не поедем, и принялась разглядывать свои ногти — поверь, это было там самым достойным зрелищем!»
— Оплачиваем проезд! — в спину ткнулась замученная тетка, и Лера сунула ей приготовленную сумму. А Юлька даже не знала, сколько стоит проезд!
«Лер, дальше было еще хуже!» — рассказывала она, тараща от ужаса глаза. — «Карточки там, как оказалось, не принимали, доллары — тоже. Ну я же не виновата, что всю наличность выскребла накануне за неудачный ужин в ресторане! Хорошо хоть в кармашке сумки отыскалась какая-то мелочь. Зато теперь я знаю, как выглядит троллейбусный билет. Сохраню для внуков, ведь я его так и не съела!» — хвастливо добавила Юлька и даже потянулась к сумке, чтобы продемонстрировать талон, но Лера ее остановила.
И сколько она сейчас ни изучала свой билетик, упрямые цифры никак не хотели складываться в счастливое число.
Отчет был найден и спрятан в сумку, когда на выходе из квартиры соседка слезно попросила взять к себе на пару дней собаку — старую таксу Лину. И соседку, и собаку Лена успела полюбить и часто надолго забирала таксу к себе, особенно если баба Валя плохо себя чувствовала, а также когда не брала домой попугайчика другой соседки.
— Лерочка, врачи сказали полежать, а ее же прогулять, покормить надо… — жалобно причитала соседка, держась за голову.
— Да я на работу еду, баб Валь! — Лере не хотелось отказывать, тем более что выглядела соседка действительно неважно, но и ехать к заказчикам с собакой…
— Анька-то ушла куда-то, зараза! Хоть до вечера, Лерочка… — не отставала баба Валя, и Лера приняла решение.
— Ладно, — она перехватила поводок. — Только я буду поздно, не переживайте! Лина, пойдем!
— Цезарь, ко мне! Иди сюда, утипусечка… — Катрин схватила крошечную собачку, утопающую в каком-то супермодном одеянии, и принялась чмокать в нос. Собака тоненько скулила.
— Добрый вечер, — буркнула Лера, усаживаясь напротив. — Извините… Лина, сидеть!
Такса замерла рядом, но ненадолго, потянув длинный любопытный нос в сторону трясущегося Цезаря. Лина была гладкой, коричневой — безо всякой одежды! — и им вряд ли будет о чем поговорить с собачкой Катрин. Не о моде, это уж точно.
«Император и салат… это же надо так назвать собаку! Цезарь, вот ваш… Цезарь!» — внутренне поморщилась Лера, хотя меньше всего ее сейчас занимала эта псина. И вообще — таракан какой-то, а не собака!
— Это что за собака-пати? — хмуро поинтересовался Владимир, кидая на стол пачку «Парламента» и плюхаясь рядом со своей Катрин. — По какому поводу вечеринка? — он вытянул длинные ноги, задев под столом Лерины. Она испуганно поджала их под стул и подняла глаза:
— Извините… соседка попросила… — она сбивчиво оправдывалась, трясущимися руками перебирая на столе приготовленные бумаги.
Владимир лениво подвинул к себе отчет и принялся изучать. Изредка он задавал какие-то уточняющие вопросы, затем снова утыкался в бумаги.
— Ключи, — он поднял голову и протянул руку.
— Сейчас, — Лера судорожно кивнула и принялась рыться в сумке. Лина заскулила. — Сейчас, сейчас…
Идиотка! Почему она не догадалась найти их сразу!
— Вот, — Лера помедлила и пристроила связку рядом с открытой ладонью заказчика. Он смотрел. Она смутилась и подвинула ближе, зачем-то наклонилась к собаке, поправила ошейник.
Владимир усмехнулся и, быстро собрав бумаги, сложил их в папку, туда же кинув ключи. — Кать, перестань, — поморщился он, когда Катрин слишком громко стала восторгаться какими-то кульбитами Цезаря.
— Готова, котеночек? — возле стола раздался насмешливый голос, и Лера уронила стакан с водой. Стекло брызнуло во все стороны, кто-то завизжал, Лина хрипло залаяла, а Лера кинулась собирать осколки.
