– Элис?
В темноте гостиной к ней приближался Ветер – его волосы были собраны в косу, а одежда очень напоминала стиль Вик: джинсы, ботинки, черная футболка. Элис внутренне улыбнулась – Виктория перетянула-таки мужа на темную сторону. Стоило отметить, что ему очень шло такое перевоплощение – чуть больше жесткости в сочетании с его волосами и мудрыми добрыми глазами могли покорить любого, даром что Ветер был счастливо женат. Элис была внутренне уверена, что сейчас – непременно счастливо.
– Не сиди на полу, я помогу тебе подняться. Давай так. – Ветер подхватил ее на руки – как всегда, легко и грациозно, указал головой в сторону кухни и, получив одобрительный кивок, понес ее туда. Элис старалась дышать ровно, не обращая внимания на чужие прикосновения.
Усадив Элис на самый мягкий и удобный стул, Ветер включил подсветку над рабочей панелью, но весь свет зажигать не стал. Окна были плотно зашторены, как Элис успела заметить – новыми, очень плотными шторами, которых неделю назад на их кухне не наблюдалось. Ветер заметил ее задумчивый взгляд.
– Слишком многие лезут в дом, хотя бы взглядом. Паломники уже целый квартал вокруг заселили, про всяких репортеров и папарацци и говорить нечего. Из дома выходим, закрывая лица и под охраной ребят Вик. Мы теперь все – знаменитости.
– Всегда мечтала стать популярной. Теперь вот мечтаю грамотно формулировать желания.
– Ты шутишь – это хорошо, – улыбнулся Ветер.
– Подожди, я еще язвить начну, пожалеете, что я встала.
– Ты как вообще?
Ветер умел смотреть так ласково, как Костра, и одновременно так же проницательно, как Серена. Как ему это удавалось – Элис не знала, но врать или юлить под таким взглядом не получалось. Да и не хотелось.
– Плохо. Мне очень тяжело, Ветер, но надо как-то жить дальше. Для начала – поесть хотя бы.
– Прости, я дурак! – тут же засуетился он, заглядывая в холодильник. – Костра варила бульон – давай с него начнем, ты же не ела столько дней.
– Прекрасно!
Ветер бесшумно и очень ловко наполнил большую суповую кружку ароматным бульоном и отправил ее в микроволновку. Элис наблюдала за ним, как в ночь их знакомства, – с толикой легкой зависти и упоением.
– А почему ты не спишь?
– Мое дежурство. Вик отправилась отдыхать, а я караулю в гостиной. У нас тут опять перевалочный пункт, кто где успел упасть – там и спит.
– А я одна в комнате!
– Элис, тебе нужно было. Все не так критично, чтобы мучить тебя чьим-либо присутствием.
– И насколько все не критично? – Элис подтянула к себе кружку, которую достал Ветер, другой рукой хватая аппетитный мягкий хлеб. Элис поднесла его к носу, пытаясь ощутить аромат, но тщетно. Перевязанные белыми бинтами запястья – словно у неудавшихся самоубийц – ныли при каждом движении, но голод был сильнее чувства самосохранения, если у Элис таковое еще имелось.
– Ну мы с Вик вернулись в свою комнату, иногда там ночуют ребята из отряда – мы притащили надувные матрасы. В гостевой живут Сэм с Акиной – она тут находится почти постоянно, к сожалению, работы хватает. В классной комнате ютится Стю и иногда – Мара. Роджер живет с Иргом и Эваном, а Микалина – с Астором и Лин. Малышка выхаживает своего рыцаря, правда, пока никто из нас не знает, как ему вообще жить дальше и что делать с одной рукой. Костра осталась у себя с Сияющей, ребята из отряда часто спят просто в гостиной. Так что все не так плохо, как ты могла представить и обвинить себя.
– Обвинять себя – это самое любимое занятие в нашем доме, ты не находишь? Разве что Ирг не увлекается, так у него свои заскоки – он исправно помогает остальным в практике самобичевания.
– Ну вот и язвить начала – оживаешь.
– Оживаешь… Странное слово для вселенной мертвецов. – Элис допила бульон и сладко потянулась, постанывая. – А вот наесться даже на том свете – это я всегда пожалуйста!
– Можешь не храбриться, Элис. Побереги силы.
И она тут же сдулась, съежилась, в глазах заблестели слезы. Ветер был прав: она все силы отдала на эти едкие реплики – а раньше так легко давалось. Все болело, внутри и снаружи, хотелось снова забиться в угол и плакать, но она обещала себе, что сможет, что будет идти вперед хотя бы вот такими мелкими перебежками.
– Здесь никто тебя не будет торопить. В доме ты в безопасности. Ты можешь быть слабой, Элис, а мы тебя поддержим. Нужно время, чтобы все пережить.
– Сколько, Ветер? Ты переживешь? – Элис слизывала кровь с губ, пытаясь не плакать. Хотела быть слабой – получай! Тебе официально разрешили. Вот только какой ценой досталась такая возможность. – Мне в кошмарах снятся твои слезы и Вик на твоих руках. Я даже не знаю, как ты ходишь и дышишь, не то что меня тут подбадриваешь. И даже не начинай про то, что смерти в этом мире нет. В ту минуту ты в это не верил, я видела.
– В ту минуту, Элис, я уже ни во что не верил. Она не дышала на моих руках – на что мне надеяться, как найти в себе силы хоть на что-то? Нет ничего вокруг, только ее тело, в котором больше не бьется сердце. Святые Небеса, я сам чуть не умер просто от горя, от того, что без нее я не знаю – как. Виктория когда-то очень четко описала это состояние. Ты словно сидишь в эпицентре взрыва и наблюдаешь, как все вокруг разлетается на куски. Но главного ты не замечаешь – первым на куски разлетелся ты сам.
Последняя фраза настолько точно описывала вообще весь тот проклятый день, что Элис таки позволила себе заплакать. Не громко, просто дала волю слезам – они катились по лицу, по изуродованной щеке, цеплялись за свежий рубец, не давая ни на секунду забыть.
– А как твоя сестра? Ну то, что было с Вик, возвращение Мики…
– Спроси уже напрямую – как я с Микой.
– Наш местный детектор лжи, – ухмыльнулась Элис. – Можно на тебе подрабатывать.
– Не думаю, что выйдет прибыльно. Тебя порой очень легко прочесть. Если вкратце: Сияющая поутихла после всего. Безропотно переехала к Костре – с ней даже Ирг ужился бы, не то что моя сестра. А Мика… Я не виню ее. Просто не могу на глазах Сияющей снова броситься в дружбу. Это неправильно, я ведь должен защищать семью. И при этом Мика – тоже моя семья, просто названая сестра, которая совершила ошибку.
– Боже, твои семейные отношения тянут на целый мексиканский сериал! – На недоуменный взгляд Ветра Элис лишь махнула рукой – долго объяснять. – Мика сама на себя не похожа, ты видел? Она определенно заболеет, если не простит себя.
– Да тут все такие, ты права. Вик винит себя, что поздно пришла. Сэм – что вовсе это допустил. Я никогда не прощу, что не уберег жену. За Астора каждый наказывает себя, как может. Про Эвана я даже не говорю – едва он встал, разнес всю комнату, чуть руки себе не переломал, орал сначала так, что Костра просто сидела и плакала тут на кухне. А потом замолчал, закрылся, спрятался на два дня. Сейчас все строит планы, что-то ищет, почти не спит. Не знаю, что ты ему сказала, но после разговора с тобой он так ожесточился… А в глазах – столько вины и боли, что я не знаю, как он будет жить дальше. Правда, Элис, не знаю.
